— В этом заключается человеческая природа.
— Вы, безусловно правы, но…
— Вы до сих пор верите в чудо?
— Да. А разве вы не верите?
— Я бы сказал, что я наглядный пример чуда, — грустно произнес он.
— Даже так? — заинтересовано спросила я.
— Чудо… Что вы подразумеваете под этим словом?
— Нечто волшебное, невероятное, долгожданное…
— Ахаха, Вы так наивны…
— Почему?
— Вы говорили о человеке, от которого вы бы оградились сотнями стен. Кто он? — перевел он тему.
— Слишком близкий, чтобы от него отречься, слишком влиятельный, чтобы убежать.
— Вы девушка, найдите покровителя, — посоветовал он.
— Покровителя? Я не обладаю такими внешними данными, чтобы обзавестись покровителем. Да и нужен он мне? Вместо одного человека, которому я обязана, я получу двоих. Нет уж, увольте, — я даже головой отмахнулась от данной идеи.
— А любовь? — спросил он, и было слышно, что над чувством он явно насмехается.
— Любовь… Это самое прекрасное чувство, которое дано человеку. Но, сейчас оно настолько обмельчало, что, кажется, уже стерлись рамки и теперь за любовь выдают все, от симпатии до похоти.
— Вы верите, в сказку и отрицаете любовь? — удивленно спросил незнакомец.
— Не мне дано право отрицать любовь, я лишь говорю, что сейчас истинное чувство встречается редко и познавший его, становится счастливейшим человеком на земле.
— Любовь творит чудеса, — полувопросительно, полу утвердительно сказал он.
— Безусловно, творит.
— Вы так в этом уверены?
— Да.
— Пошли бы вы ради любви на все? — мне показалось он наклонился вперед, чтобы задать этот вопрос.
— Если бы действительно любила то, да, — без промедлений ответила я.
— Вы наивны…
— Пусть, я лучше буду верить в чудо, чем продавать себя подороже.
— Хм. А внешность?
— Влюбляются не в лица, не в фигуры
И дело, как ни странно, не в ногах.
Влюбляются в тончайшие натуры
И трещинки на розовых губах.
Влюбляются в шероховатость кожи,
В изгибы плеч и лёгкий холод рук,
В глаза, что на другие не похожи,
И в пулемётно-быстрый сердца стук.
Влюбляются во взмах ресниц недлинных
И родинки на худеньких плечах,
В созвездие веснушек чьих-то дивных
И ямочки на бархатных щеках.
Влюбляются не в лица, не в фигуры
— они всего лишь маски, миражи.
Влюбляются на долго лишь в натуры,
Влюбляются в мелодии души
(Автор — Шаркунова Анна)
С балкона донеслись аплодисменты.
— Признаться вы меня удивили, — неожиданно произнес незнакомец.
— Это плохо? — спросила я.
— Это невозможно, — категорично заявил он.
— Ну что же, все когда-то бывает впервые.
— Все когда-то происходит так, как ты этого заслуживаешь, — скорее для себя произнес он.
А дальше… Дальше была самая незабываемая ночь. Мы говорили, изливая душу. Смеялись, грустили, переживали взлеты и падения, под звездным небом говоря с незнакомым, по сути человеком. Как удивительна человеческая натура, мы можем молчать о многом в присутствие родных и рассказать тайное первому встречному. Быть может, на меня повлияла магия ночи, или то, что я не видела лица собеседника, но сегодня впервые за долгое время я была настоящей.
Небо начало светлеть. Мы проговорили целую ночь, а я и не заметила.
— Прощайте, ночной незнакомец, — улыбнувшись, сказала я в пустоту, глядя на восход.
— До скорой встречи, милая незнакомка, — был мне ответ.
В комнату я не дошла, долетела, впервые мне было так легко. От безрассудства моего поступка не было чувства вины. Да я рассказала своему неизвестному собеседнику много личного и сокровенного, но впервые не жалела. Но признаться, встретиться с ним еще раз я не хотела. Боюсь, что мои ожидания могут не оправдаться или его надежды. Это ночь, единственно, что останется между нами.
На кровать я упала в платье и тут же заснула.
***
— Вызывали? — спросил Артем, войдя в кабинет к хозяину замка.
— Приказывал прийти. Тех девушек, которые сегодняшнюю ночь провели не одни, этим вечером быть не должно.
— Слушаюсь. Но, кастинг, — неверно произнес парень.
— Мне не нужно то, чем уже попользовались. Знаешь поговорку: "Храни честь смолоду"?
— Конечно.
— А наши гости видимо не знали.
— Значит, перенести собеседование на другой день?
— Нет. Найди мне девушку, которой не было на балу с десяти и до пяти утра.
— Но выбор…
— Выбор уже сделан, — сказал он улыбнувшись.
***
Пульс отбивая чечетку, стучал у меня в голове. Кровь казалось, взбесилась от переизбытка адреналина и ударяла в голову, из-за чего, в глазах поминутно темнело, и на доли секунды я терялась в пространстве, двигаясь лишь по инерции. Ноги толи подкашивались, то ли немели, голые ступни то и дело резались о корни деревьев, торчащих из-под земли. Камни как будто рассыпанные злым шутником, для того чтобы посмотреть как будет мучиться подопытный, резали оголенные стопы, впиваясь в раны.
Ветер усиливался с каждым биением испуганного сердца. Деревья, которыми так умело, дирижировал дух воздуха, стонали после каждого нового дуновения, оо, что это были за стоны, умирающих в пытках надежд, разрывающего сердца предательства, стон безответной любви… Он не был слышен, он чувствовался, каждой клеточкой, всей душой ощущать ту муку сотни душ… От этой какофонии звуков хотелось, нет, не заплакать, разреветься, заорать, хоть как-то выплеснуть ту скорбь и печаль, которая разъедала меня изнутри.
"Успеть, только бы успеть, бежать, как можно быстрее, только бы успеть", — билось на краю затуманенного отчаянием сознания.
Корявые ветви иссохших, потемневших деревьев цеплялись за ткань роскошного алого платья, чья пышная юбка кровавыми лоскутами оставалась на деревьях, как жуткое напоминание того ужаса творящегося вокруг. Корни старых повалившихся деревьев мешались, создавая преграду на пути к спасению, но собственно, куда я бежала, я не знала, лишь бы подальше, лишь бы быстрее. Силы отказывали с каждой секундой все чаще, а сзади, подгоняя меня, раздавался треск, он бежал, бежал за мной.
Единственным источником света, в этом царстве Аида была луна, покровительница моего преследователя. Она как будто специально освещала меня, оставляя при этом моего преследователя в тени. Несколько раз я оборачивалась ведомая страхом, но видела лишь тьму… Луна светила сквозь паутину веток, она шептала, ее голос разносил ветер: "Тебе не убежааааать".
Я вижу свет, из последних сил я делаю рывок и вот, я в безопасности, на освещенной солнцем поляне. Она излучала свет и покой, добралась, успела. Я рухнула на колени. Смогла, я сбежала…
Сзади послышался звук ломающихся ветвей, я подскочила, но не обернулась, боясь посмотреть в лицо своему кошмару.
— Я нашел тебя, — его рокот тонет в шуме ветра и…. я просыпаюсь.
Вскочив с кровати, отдышавшись, посмотрела по сторонам, стараясь прийти в себя. Сердце до сих пор быстро стучало, как напоминания что сон действительно был.
Успокоила я не скоро. Запустив руки в волосы, сидела на кровати. Наверно самое странное, что после сна я не боялась, страха не было, было лишь тягучее ожидание, ожидание чего-то долгожданного и желанного.
На улице было светло. Встав с кровати, я подошла к окну, распахнула ставни. Свежий воздух ударил в лицо, проясняя своим порывом мысли.
Я взглянула на часы, восемь утра, жесть. Спать все равно хотелось, поэтому, оставив окно открытым я поплелась к кровати, и вдруг:
— София, — мимолетный шепот, даже шелест ветвей, дуновение ветра приносит мне чей-то зов, мольбу. Я обернулась, но пейзаж был все тот же, видно никого не было. Я даже подбежала к окну, пусто… Странно. Неужели померещилось? Хоть я и понимала, что это глупо, но окно я закрыла, и шторы тоже.
До кровати добралась в разы быстрее и, закутавшись в одеяло, прочитала молитву. Веду себя как ребенок, но зато стало легче. Сон навалился так же быстро, как и был прерван.
