— Да нет, — возразила одна из собеседниц. — Это его дочь. Но узнал Медведев об этом позже и очень раскаивался, просто рвал на себе волосы. Мой знакомый говорил, что лично перевозил золотой подсвечник в человеческий рост, который тот пожертвовал храму, чтобы грехи отмолить.

— Да что вы? Да не может быть! — воскликнула Рита.

— Уверяю вас, что — может. Все подтверждают.

— Так я не поняла: кого он убил — дочь или любовницу?

Рита пылала праведным гневом, ее душа требовала восстановления справедливости.

— Дамы, посмотрите на меня, — торжественно сказала она и продемонстрировала всю свою природную молодость и красоту.

— Видно, что вы уделяете уходу за собой много времени. Солярий?

— У вас разгрузочные дни по какой методике? Вот я читала…

Рита ответила:

— А ведь у меня был кривой нос, отвислая нижняя губа и росли волосы из ушей и ноздрей. Исцеление — дело золотых рук Бориса Михайловича, чтоб они у него никогда не болели.

— Но факты? Пресса?…

— А то, о чем вы говорили, — наговор и сплетни, распущенные конкурентами, — убеждала их Рита.

— Вы давно у него наблюдаетесь?

— Если хотите знать, это я тогда была на столе. Это именно мне он ввел, как вы изволили сказать, смертельную инъекцию. А на самом деле это был просто телевизионный трюк, чтобы привлечь внимание зрителей к местному каналу. В подтверждение моих слов — полюбуйтесь. Вот я живая, здоровая и красивая перед вами.

Все ахнули:

— Не может быть!

Анна Вадимовна тяжело переживала неожиданную размолвку с Юрием Владимировичем.

— Следующий, — машинально позвала она.

Зашел Перов:

— Здравствуйте, Анечка.

— Извините, Олег Иванович, но у меня много работы.

— Я тоже часть вашей работы, я честно отсидел в очереди и имею законное право на десять минут вашего внимания, — заметил Петров.

— Вы слишком буквально понимаете мои слова, — вздохнула Анна.

— Это моя работа.

— Слушаю вас.

— Вот вы помогаете людям, а вам кто помогает? Анечка, мне не нравится ваше настроение. У вас что-то случилось? Вас кто-то обидел? Достаточно одного вашего слова, чтобы я принял меры и вас защитил.

— От меня самой? — всхлипнула Анна.

— Все так серьезно? Анечка, я хочу, чтобы вы знали, никто не будет к вам относиться так, как я. Да, я ревнив. Есть у меня такой недостаток. Но это потому, что я вас люблю и сделаю все, чтобы вы меня полюбили.

Тут, как на грех, появился Юрий Владимирович и услышал признание Петрова.

— Извините, гражданин, но сейчас моя очередь. Подождите за дверью, — попросил Петров.

— Я не знал, Аня, что на пути к вашему сердцу стоит очередь из мужчин. Не уверен, что мне захочется быть крайним, — расстроился Юрий Владимирович.

— Юрий Владимирович! — взмолилась Анна.

— Я долго думал о нашей ситуации…

— Вы меня плохо слышите? — спросил Петров.

— Зная Сергея, могу предположить, что это его рук дело, — не обращая внимания на Петрова, говорил Юрий Владимирович. — Он большой специалист по плетению интриг и сталкиванию людей лбами. Передайте Виктории Павловне, что я никакого отношения к делишкам своего зятя не имею.

— Вы нас неправильно поняли, — заплакала Анна.

— Признание в любви нельзя понять неправильно. Я сам недавно был в подобной ситуации и хорошо это понимаю. Прощайте, я выхожу из очереди. Следующему входить?

И Юрий Владимирович ушел. За ним закрылась дверь. Анна спрятала лицо в ладонях. Петров неловко коснулся ее плеча, утешая.

— Не прикасайтесь ко мне! — крикнула Анна. — Почему вы пришли сюда? Зачем? Вы сейчас меня просто убили.

— Но, Анечка…

— Я вам не Анечка. Что же мне делать? — в отчаянии рыдала Анна.

— Значит, это он? Он запросто входит к вам в кабинет! Он доводит вас до слез! Я сейчас разберусь с ним по-мужски.

— Стойте. Вы же тоже запросто пришли сюда.

— Из-за меня вы ни разу еще не плакали. Я догоню этого… донжуана.

— Не смейте… Я прошу вас, Олег Иванович, не приходите ко мне больше. Никогда.

— Значит, так, — сказал Сергей официанту. — Сейчас ты мне скажешь, знаешь ли ты ту бабу, с которой я вчера вечером ушел из ресторана.

— Так это же вы ушли, а не я, и потом — мы сведений о клиентах не даем.

— Ты, пацан, ты понимаешь, с кем говоришь? Я — твой хозяин, завтра же ты у меня вылетишь отсюда с волчьим билетом и будешь подавать харчи бомжам на вокзале.

— Простите, но я думал, это проверка такая, тест на знание правил внутреннего распорядка, — объяснил официант.

— Говори, пока я тебя не протестировал по-настоящему.

— Бывает эта женщина у нас. Не скажу часто, но бывает. Спокойная, почти не пьет, дает щедрые чаевые.

— Одна бывает или с кем-то? — уточнил Сергей.

— Бывает.

— Что бывает?

— Бывает, что с кем-то.

— Никто на нее не жаловался, не искал потом? — подозрительно спросил Сергей.

— Никогда. Вы же сами знаете — у нас приличное заведение.

— Мне нужно найти эту женщину во что бы то ни стало. Помоги мне, — попросил Сергей. — Я в долгу не останусь.

— Как я вам помогу? — растерялся официант. — Клиенты ходят к нам, а не мы к клиентам. Она, может, больше не придет.

— Вы хотите стать старшим менеджером? — вдруг спросил Сергей.

Официант все понял:

— Вы можете поговорить с ресторанным критиком или журналистом, не знаю толком, кто она там, которая вчера наш ресторан фотографировала. И эта ваша дама могла попасть на фото.

— Какой критик, откуда?

— Ее Юля из главного офиса прислала, у нее и спросите, — посоветовал официант.

Сергей опрометью кинулся из ресторана.

Сергей ворвался к Юле в приемную:

— Кого ты вчера направила в ресторан?

— Отдышитесь, выпейте воды и скажите мне — добрый день, Юленька, — попросила Юля.

— Я тебя сейчас удушу. Ну почему, почему мне на пути попадаются корыстные и подлые бабы?!

— Забыл сказать красивые.

— Боже!

— Потому, что ты сам такой. С бескорыстными и порядочными мужиками и женщины такими же делаются. Мне некогда, мне нужно работать.

Сергей взял себя в руки:

— Доброе утро, Юленька, не скажешь ли ты мне, какого черта ты вчера направила критика с фотоаппаратом в наш центральный ресторан и не дашь ли мне его координаты, плиз?

— На все вопросы я отвечаю отрицательно — я не скажу и не дам его координат. Согласно штатному расписанию, вы находитесь в отпуске. Вместо вас рутинную организационную работу выполняю я и выполняю ее профессионально. Без согласия высшего начальства, самого журналиста я дать контактный телефон не могу. А вы не вправе его требовать. Вот выйдете из отпуска, тогда поговорим по-другому, пупсик.

Сергей заговорил очень серьезно:

— Юля, у меня большие неприятности. Да какие неприятности, у меня большое горе.

— Кто-то умер? — ахнула Юля.

Хуже. У меня украли деньги. И я должен найти вора. Дай мне координаты этой журналистки, она снимала вчера в ресторане, могла снять и злоумышленника.

Тут вошла Ванда. Юлька всячески показывала ей, чтобы та не начинала разговор при Сергее. Но простушка Ванда намеков Юли не поняла.

— Привет, я не помешала? Представляешь, Юлька, все получилось, да так качественно… — начала она рассказывать.

— Ты имеешь в виду меню обедов для сотрудников офиса? — попыталась увести Ванду от разговора Юля.

Но Ванда не поняла:

— Какое меню?

— Обычное и праздничное, — затараторила Юля. — Погоди немного, мы закончим разговор с Сергеем Анатольевичем и рассмотрим твое предложение. Ни слова больше! Я занята. Сергей Анатольевич, я попробую вам помочь. Вы же знаете мое доброе сердце и отзывчивый характер. Если издание и сам критик согласятся, я дам вам его телефон.

— Поторопись, — попросил Сергей.

Сергей пошел к Рите и рассказал о своих проблемах.

— Да. История, конечно, неприятная, — согласилась Ритка.

— Это ты называешь неприятной историей! — взорвался Сергей. — У меня украли огромные деньги! В жизни у меня еще не было такой невосполнимой потери. Я в панике и ужасе. Если найду эту мерзавку, сам загрызу, не надо мне никакого суда и следствия…