Колесным и гусеничным дронам, у которых профиль низкий, здесь раздолье. Это шагоходу нужны высокие потолки. Всем хороши БШМ, включая способность перебираться через руины, завалы и баррикады, приседать за ними, прячась совсем по-человечески, а потом на секунду выглядывать и стрелять. Но вертикальный габарит у любого шагохода великоват.

Боевые шагающие машины тут сильны не в обороне, а в нападении – обстреливать центр, укрываясь за плотной застройкой жилых кварталов. Сначала выбить стационарные огневые точки, потом огонь на подавление, когда начнется атака дронов, ну и дальше самим вперед.

Леха эту специфику Абуджи изучил по довоенным видео.

Послевоенных не было. С окраин города – да, попадались, а варзону либо никто не снимал, либо как снял, так ему и… Йоба. Если кадры из варзоны не отыскал даже Институт, получается, их нет в природе. А ведь это кое-что значит, джентльмены. В дни войны здесь на много миль окрест была скрупулезно и продуманно уничтожена вся гражданская связь, ее проще заново построить, чем восстановить. Из Абуджи не застримишь картинку без спутника. А зацепиться за спутник – не лучшая идея, когда поблизости орудует банда вооруженных роботов без царя в голове. Для них твое подключение, если засекут, считай, прямое и явное целеуказание. Похоже, очень умно сделал Пасечник, что оставил спутниковый модуль в сейфе у Лоренцо. Интересно, он сам догадался, как это опасно, или ему начальство посоветовало?

Посоветовало, исходя из данных про… Про тех, кто обследовал город раньше нас, и тоже в полной уверенности, будто в варзонах не бывает дальнобойного оружия? Связист развернул спутниковую антенну, нажал кнопку… Вдалеке что-то бахнуло, все дружно оглянулись… И остались здесь навеки?! Вот тебе, парень, и специальная техническая разведка. Привет Килрою.

Ой, ну к черту. «Спецы» Института видали и не такое. Они неубиваемы.

А вдруг – да?

Никто не ждет Йобу, если вы понимаете. Йоба случается вдруг.

Леха оторвался от видоискателя и посмотрел вверх. На любой крыше может сидеть крошечный робот-наблюдатель, на любом карнизе может висеть датчик размером с монету. Окрестности варзон «мусорщики» чистят от этой дряни обязательно, но сюда-то не добрались эксперты по военному металлолому. Одни мародеры тут шлялись, а что они понимают. У них аппаратуры нет датчики искать.

Любит ли Йоба научных сотрудников, которые притворяются видеооператорами?

И как он их любит?!

Леха был сейчас до самой макушки обляпан штрих-кодами «Не стрелять, пресса». По ним за долю секунды можно узнать всю подноготную оператора малоизвестной кипрской телекомпании Филимонова, включая группу крови и номер медстраховки, а главное, что у него аккредитация Министерства информации и Министерства обороны, то есть, он имеет дважды законное право тут ошиваться, если ему, придурку, жизнь не дорога. Патчи с кодом Леха носил на бейсболке, обоих рукавах, на сумке, и еще один громадный код набили в Лагосе во всю спину жилета; да и сам репортерский жилет – хорошая визитная карточка. Но это на войне.

А здесь не война и не было ее. Печальные события в Нигерии строго рекомендуется называть только конфликтом. А конфликт, знаете ли, такая занятная коллизия, где понятия и законы военного времени применяются избирательно и не всегда. И если наводчик с крыши засек, как ты «светишь» оптикой, то совсем не факт, что ему интересна твоя репортерская охранная грамота. «По войне» автоматика должна определить журналиста как нонкомбатанта. Но ведь известны случаи, когда наводчикам лезли в прошивку и отрубали все лишнее, чтобы те не отвлекались на досадные мелочи, не забивали канал данными с низким приоритетом, не теряли драгоценные сотые доли секунды.

А нынче еще и видимость оставляет желать лучшего.

Долбаные роботы-убийцы!

Не стоит думать об этом, а то сразу холодно стало…

– Алексей! Ты чего там застрял?

– Наблюдаю за центром, дайте еще несколько минут. Тут удобный ракурс, неплохая картинка будет.

– Да и хрен с ней!

– Вам же с ней потом работать. А вдруг там движение или еще что.

– Тоже верно… Все равно заканчивай.

– Сейчас.

Леха водил по сторонам видоискателем, чувствуя, как за ним послушно ходят стабилизированные камеры на плечах. Ни одного целого здания в поле зрения. Все хоть немного, но побитые, и все до единого горели. Очень сильно горели. Нарочно их жгли? Потому что можно? Или у «Ландшафт Дизайн Анлимитед» исчерпались заряды для постановки дымовых завес?

Похоже на то. Когда наших мирных дизайнеров заперли в Абудже без снабжения, рано или поздно им пришлось клепать оружие из чего попало. Возможно – из того, что бросила армия в арсенале базы «Казармы Мамбилла» у подножия горы Асо. Если нигериец выкинул железку, она совсем никуда не годится. А «Ландскнехты» слепили из этого Йобу. Талантливые, значит, были ребята. Специалисты по приведению местности в приличный вид путем бескомпромиссного выведения партизан. Отсюда и издевательское название их фирмы. Типичный черный юмор наемников.

Потом они отступили в ад на перегруппировку – и настало время стервятников. Интересно, какими словами обзывали дизайнеров «мусорщики», когда пришли за добычей, а та оказалась им не по зубам. Сама показала зубы.

Добыча предъявила клыки, тиранозавру впору, – все до единого, – но в документации «мусорщиков» нашла отражение только мелочь. Якобы зона отбивалась от них легкими автоматическими пушками, зенитными «утятницами», чуть-чуть минометами и совсем изредка ракетами ПТРК. Про настоящую ценную кость, прямо-таки слоновый бивень, интеллигентные грабители дружно забыли.

Сто против одного, что они тоже не ждали Йобу.

И вступили с ним в какие-то очень сложные отношения.

Еще бы, если он забодал два тяжелых бронеэвакуатора.

Лишь сейчас, когда Смит практически ткнул его в это носом, Леха задумался, сколько лакун и подчисток может быть в рабочих журналах утилизационных компаний, пытавшихся разбирать варзону. И прямо-таки тихо ужаснулся. Кому тогда верить? Документы «мусорщиков» считаются по умолчанию образцом дотошности. Фальсифицировать их никому не придет в голову просто за ненадобностью и вероятностью «спалиться». Утилизаторы выметают зоны боевых действий начисто, но это побочный бизнес типа «как повезет», а саму экспедицию они организуют на деньги генерального инвестора – и главную прибыль имеют, выполняя его заказ. Инвестор должен видеть, как тратится бюджет, поэтому «мусорщики» день за днем заполняют файл, похожий одновременно на журнал боевых действий и финансовый отчет. И там все четко. Было четко до Абуджи.

Наверное, и правда место проклятое.

Ну, хотя бы даты и координаты потери машин вряд ли подделаны. Это уж совсем лишнее, страховая точно не поймет. Оба эвакуатора накрылись в западных предместьях, километров за двадцать отсюда, с паузой в полгода, и принадлежали они разным компаниям. Спасибо, люди живы – тягачи шли на дистанционном управлении. Зачем их погнали в город? Путь в центр им был заказан; получается, хотели вытащить что-то ценное отсюда, из горелых кварталов? Нет ответа.

«А ведь если объективно посмотреть, – думал Леха, опустив видоискатель и объективно рассматривая довольных жизнью свиней, – где еще утилизаторы встречали такой отпор? Всегда приходили на готовенькое. А здесь они работали, как никогда раньше, и с каждой новой попыткой зайти в город влипали все глубже – деньги таяли, а надежда, что завтра все получится, наоборот, крепла…»

Читая перед поездкой выжимку из рабочих журналов, Леха проникся к утилизаторам сочувствием, а Абуджу заранее невзлюбил. Картина складывалась безрадостная и таинственная. «Мусорщики» – компетентные инженеры; три компании бодались с варзоной в общей сложности почти год и пришли к одному и тому же выводу: если встанет задача быстро «открыть город» – только бомбить. Или системами залпового огня. Чтобы весь центр на кирпичи. А иначе черт знает, мы ничего не понимаем.

Электричества в зоне нет; топливо могло заваляться, но у боевых роботов, слава богу, руки коротки, чтобы заправлять гибридные движки и генераторы. Их бывшие хозяева уничтожены физически или скрылись без следа. Местные жители перед зоной благоговеют и туда не суются, а ведь здесь отчаянный народ, страшненький, нажуется дряни и бегом на пулеметы. Кто его так загипнотизировал? И как зона функционирует, если в нее не ходят люди? «Мусорщиков» эти тайны чрезвычайно интересовали. А у инвесторов прямо-таки свербило и зудело их разгадать. Да куда там.