© Ярослав Зарин, 2018

ISBN 978-5-4493-2861-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Уезжать из города куда-то в неприветливую, далёкую от мегаполиса осень не хотелось, но ничего нельзя было поделать. Откладывать поездку до декабря, а там, того гляди, и до Рождества, точно было не с руки. Пакуя чемодан, Адам неприязненно косился на желтоватый конверт, в котором прибыли документы на дом. Он и знать не знал троюродную тётку по материнской линии, но разобраться с внезапно свалившимся наследством было необходимо. Странное ощущение – ведь он не был на похоронах, да и вообще, даже на фотографиях не видел Агнессу Саванж – не покидало Адама, но, отпросившись на работе, он всё-таки отправился на автовокзал. В этот забытый богом городок ходили только рейсовые автобусы. Он лежал вне железнодорожных путей, а на большинстве карт не был отмечен даже маленькой точкой.

«Хани Ярд, надо же, – мрачно размышлял Адам, когда автобус уже выбрался на трассу и за окном поплыли однообразные ноябрьские пейзажи, полные коричневых, рыжеватых и блекло-жёлтых оттенков, изредка разбавленных алым или синеватым. – Кто только мог придумать сладенькое название этакой дыре?»

Ни Интернет, ни библиотека не помогли ему собрать хоть немного информации об этом местечке. Только в кассе легко продали билет, а водитель автобуса, с которым Адам переговорил перед отъездом, заметил, хмыкнув в кудлатые усы:

– Знаем-знаем, я скажу вам, мистер… – он полез в карман за сигаретами и некоторое время молчал, пока Адам переминался с ноги на ногу. – Там всего-то с десяток домов да магазинчик на автостанции. Но я уж не пропущу…

И теперь вот Адам всё время вздрагивал, когда автобус въезжал в очередной городишко или останавливался около неприметных, похожих одна на другую, станций. Но всё это были другие местечки, и выходили там другие люди. А иногда и садились – мрачные, одетые в тёмное жители забытых городков. Казалось, каждый из них знал, что Адам едет из самого ***, и потому преисполнялся ненавистью, смешанной с нелепым чувством собственного превосходства…

Впрочем, последние ощущения, скорее всего, были последствиями привычной паранойи и стресса, которые не хотели отпускать Адама уже несколько лет. Сейчас, устроившись на мягком автобусном сиденье, он даже задумался, когда же в последний раз чувствовал лёгкость, когда мог улыбнуться просто так, но память ничем не помогла. И на душе, и за окном была всё та же ноябрьская хмарь и грязь.

– Хани Ярд! – воскликнул водитель, повернувшись в салон. Адам вздрогнул и понял, что автобус стоит. «Видимо, задремал», – подумал он, спешно сдёргивая с багажной полки небольшой чемодан.

– Спасибо, – отрывисто бросил он, метнувшись мимо водителя к выходу. Тот никак не отреагировал, и, стоило Адаму поставить чемодан на землю, автобус плавно отъехал, оставляя его в одиночестве.

Станция – всего лишь навес с парой скамеек и маленьким домиком с надписью «Касса», казалась новенькой, но вокруг высились деревья, за которыми с трудом угадывались очертания крыш. Окошко, через которое продавали билеты, было закрыто, и Адам побрёл по неприметной дорожке, уводившей, ориентировочно, в нужном направлении.

Вокруг не было ни души, если не считать сиротливо попискивающих пичуг, копошащихся в траве, да печального пса, что проводил Адама взглядом, но даже не дёрнулся в его сторону.

«Жуткое место», – подумалось Адаму, когда тропинка вильнула и деревья вокруг стали будто бы гуще. На них ещё оставалась кое-где тёмная, побуревшая от заморозков листва, потому рассмотреть, есть ли что-то впереди, Адам не мог.

А спустя пять минут он внезапно оказался на улице. Стоявшие далеко друг от друга одноэтажные домики казались одинаковыми из-за сиротской неухоженности, почти неотличимых один от другого заборчиков, оплетённых жухлым виноградом и плющом, и блеклых сизых крыш. Было неясно, какие из домиков жилые, а какие нет, да и названия улочки нигде не оказалось.

Адам прошёл к ближайшей калитке. Та была не заперта, и он, оставив чемодан на дорожке, двинулся по мощёной булыжником дорожке к крыльцу. Никакого звонка он не заметил, так что пришлось постучать в окно.

Долгое время ничто не нарушало тишину. Адам уже решил было повернуть назад и попробовать счастья у другого дома, как вдруг дверь всё-таки дрогнула. В щёлку выглянула на удивление молоденькая девица. На фоне неярких красок её тёмно-красные волосы казались почти неуместными, Адам едва сумел выдавить улыбку. Девица же молчала, оглядывая его оценивающе, с едва чувствующейся неприязнью.

– Я хотел бы узнать, где жила Агнесса Саванж, – сказал Адам и тут же спохватился: – Здравствуйте.

– Старая Агнешка жила на той стороне, пятый дом, если считать отсюда, – хрипло ответила девица, дёрнув плечом. – Надолго к нам?

– Только уладить дела и оставить рекомендации риэлтору, – вежливым тоном отозвался Адам. – А не подскажете, где её похоронили? Хотел бы… отдать долг.

– Кладбище в квартале отсюда, свежая могила там одна, – девица хлопнула дверью.

Адам спустился с крыльца, постоял немного, пытаясь понять, почему же ему так обидно из-за поведения незнакомки, а потом вернулся к своему чемодану.

Калитка пятого дома оказалась распахнута настежь. Двор щедро зарос травой и сорняками, тоненькая, едва протоптанная дорожка была усыпана пожухлыми цветочными лепестками. Адам нащупал в кармане ключ, что был вложен в письмо и подошёл к двери. Чуть покосившаяся, та действительно была заперта. Замок подался не сразу, но Адам всё же сумел с ним справиться.

В доме оказалось темно, а все окна, зеркала, даже стеклянные дверцы шкафов были укрыты белыми простынями. В воздухе висел странный травяной запах. Поморщившись, Адам первым делом нашёл, где включается электричество, и только включив все лампы в доме, принялся развешивать окна и снимать простыни.

Конечно, тут некому было убираться, а тётка умерла недели четыре назад. Да и до того, вероятно, болела. Мусора, непонятных остатков на посуде, плесени было хоть отбавляй. Адам подумал, что продать домишко будет нелегко, и загрустил. С этим наследством одни хлопоты и никакого дохода.

На улице стремительно темнело, и визит на кладбище он решил отложить до завтра. Пока же занялся мелкими делами по дому: прибрал, что мог, помыл посуду, проверил, нет ли где течей, в порядке ли проводка. Несмотря на непрезентабельный вид, дом оказался добротным – даже полы нигде не скрипели, а все коммуникации были в хорошем состоянии. Не сквозило из окон, работало отопление – в подвале нашёлся котёл, и только дверь висела как-то странно, чуть искоса.

«Надо бы поставить новую», – подумал Адам, распаковывая чемодан в неуютной спальне с выцветшими синенькими обоями. Эта комнатка имела совершенно унылый вид, и потому Адам решил, что она гостевая. В другой спальне кровать была побольше, укрыта пёстрым лоскутным одеялом, и как-то сразу представлялось, как на ней лежала полная тётка, приложив ладонь к не справляющемуся больше сердцу.

С собой у Адама были бутерброды. Завтра следовало отыскать магазинчик, а заодно – и местную контору риэлторов. В доме не нашлось телефона, а мобильная связь не ловила, и Адам понял, что придётся обследовать городок пешком.

В книжном шкафу Агнессы он обнаружил тетрадь в кожаном переплёте, где полуразборчивым почерком были расписаны расходы. Полистав жёлтые страницы, Адам согрел чайник и уже собрался перекусить, как услышал шорох на крыльце. Кто-то поскрёбся в дверь, тихо-тихо, точно это было маленькое животное.

«Может, у неё жила кошка?» – подумал Адам, поднимаясь и направляясь к двери. Однако на крыльце, освещённом тусклой лампочкой, никого не оказалось. В окнах ближайших домиков не горел свет. Лишь на другой стороне улицы тепло светилось одно окошко. Адам поморщился и закрыл дверь, не забыв не только несколько раз повернуть ключ, но и задвинуть щеколду. «Чёрт меня дёрнул приехать сюда, – разозлился он вдруг. – Жуткое, отвратительное место».