На пляже было темно и тихо, даже шум из баров и ресторанов не доносился до них, так что они устроились поближе к воде. Тёмная гладь моря прерывалась лунной дорожкой, сияющей и завораживающей. Роуз скинула босоножки и встала в воду по щиколотку, слушая шум волн и звуки ночи. За спиной шелестел от ветра лес, воздух потерял свой полуденный жар, но был тёплым и ласковым, и море нежно целовало её ноги. Она вспомнила, как они приходили на берег в один из первых дней своего знакомства, и тогда Арми предупредил её, что его стоит бояться. И он выглядел тогда как сама тьма. Сейчас он был где-то за её спиной, и Роуз захотелось устроить красивое шоу. Она медленно сняла своё платье, не оглядываясь кинула его назад. Стащила бельё и надеялась, что это все выглядит эротично. По-прежнему не смотря за спину, она начала медленно заходить в воду.
Когда она зашла по пояс, то услышала плеск сзади и не выдержала, оборачиваясь. Арми был в воде по колено, продолжая заходить, голый и белый, с бронзовыми волосами и тёмным взглядом. Он был собой и той своей частью, которую так прятал и боялся, но сейчас они одновременно были на поверхности. Это завораживало. Арми смотрел только на неё, когда подошёл вплотную, и Роуз почувствовала жар его тела, хотя они так и не прикоснулись друг к другу. Он мягко улыбнулся, поднял руку и откинул назад её распущенные волосы, опуская взгляд на её грудь.
— Ты очень красивая, — Роуз показалось, что его голос — это нож, и он сейчас вспарывает всё её естество. Она задрожала, не смея оторвать от него глаз, и он приподнял к себе её подбородок согнутой костяшкой указательного пальца. И смотрел. Долго и мучительно обжигающе. Свет луны сделал его кожу гладкой, как фарфор, будто он был куклой, а не живым мужчиной. Но Арми глубоко дышал, мышцы перекатывались, на его руках вздулись вены, а глаза стали тёмными и глубокими. Словно море, на краю которого они стояли. В этого человека хотелось погрузиться с головой, уйти на самое дно и никогда не всплывать. Это было всё, о чём Роуз думала, когда он наклонился и поцеловал её. Они сразу же потянулись друг к другу руками, сплетаясь, а потом он чуть-чуть подтолкнул её назад. Она не успела переставить ноги, которые уже слегка ушли в песок и они, целуясь, упали в воду, ныряя с головой.
На спине обожгло места укусов от соли, но всё, о чём Роуз могла думать, это он. Его губы, его руки, как они вместе плывут в тёмной воде, полностью погружённые и сокрытые от всего мира. И когда ей показалось, что сейчас лёгкие лопнут от нехватки воздуха, она открыла глаза, прямо под водой. Тьма была повсюду, никакого света и бликов луны. Тьмой был этот греховный мужчина, обжигающий её губы поцелуем. Тьмой стала она сама. И пальцы на его спине впились в его кожу, пытаясь добраться до его сердца.
====== Глава 20 ======
Его история достигла кульминации. Хакс перечитывал написанный текст снова и снова, и его захватывало возбуждение от мысли, что эта книга ещё более откровенна, чем «Предел». Он никогда не давал названия своим книгам до того, как их допишет, но для этого романа оно уже было. «Погружение». Он перенёс место действия к океану, чтобы добавить символизма, но на самом деле, это просто было аналогией его собственной жизни. Купленный кулон, казалось, прожигал ткань брюк, и Хаксу хотелось быстрее уже подарить Роуз подарок, но он решил, что сделает это завтра. На прощание. Поэтому оставил его в своей комнате.
Ночью всё всегда было другим. Хакс любил ночь, она скрывала то, что он хотел спрятать, и при этом взывала к его самым тёмным глубинам. Ночью писалось лучше, персонажи становились живыми и он сам как будто дышал легче. Но ночь на морском берегу…
Роуз была красива. Настолько, что слепило глаза. Он как раз снимал свою рубашку, когда мимо пролетело её платье, и Хакс поражённо поднял голову. Он не мог оторвать взгляд от этой сцены раздевания, как обнажается её кожа, как рассыпаются тёмные волосы по спине, отливающие серебром в бликах луны.
Руки сами заканчивали с одеждой и вот он уже идёт за ней, голый и полностью ведомый этим великолепием. И когда она обернулась, он задержал дыхание. Свет луны играл на её боках, вода омывала мягкую кожу, волосы упали вперёд, скрывая горошины сосков, и он просто отбросил их назад, желая видеть её всю. Единственная мысль, что она красивая, крутилась в его голове, как заезженная пластинка. И это больше, чем просто физическая красота. Её дух, свобода и сила, её взгляд, как она дышит, как смотрит и прикасается к нему. Это всё наполняет его светом, взывая к балансу в его душе. Эта та красота, которая вечна, которая никогда не померкнет, та, за которую умирают. И он не мог отказать себе хотя бы в одном прикосновении к ней.
Они ушли под воду, и она приняла их растерзанные души и тела, как мать, мягко обнимая и скрывая от внешнего мира. Здесь не было веса, времени, формы, всё было пластично и подвижно, скрыто и так понятно одновременно. Хаксу казалось, что он стал частью откровения, носителем тайны мироздания. Всё пришло из воды. Она может дать жизнь и забрать её. Это стихия, взывающая к инстинктам. И она сработала в тот момент, когда маленькие пальцы впились в его кожу.
Он открыл глаза. Тьма смотрела на него, и он впервые смело окунулся в неё, зная, с кем пройти этот путь до конца. Он оттолкнулся ногами, погружая их глубже, дальше, и она держалась за него, следуя рядом. Вода вытолкнула их на поверхность, но они продолжали двигаться дальше, не отрываясь друг от друга, сжимая и пытаясь влезть под кожу, вскрыть уже все последние замки, вытащить самоё тёмное и понять уже, кто они есть. Они двигались до тех пор, пока ноги перестали касаться дна, а спину защипало от новых порезов. И тогда он посмотрел на неё, слегка отодвинувшись.
— Привет, — сказал он, разглядывая Роуз в свете луны. Чёрные волосы облепили её лицо и плечи, глаза были темны, и затягивали на свою глубину. Она смотрела немного нежно, немного властно, играя и покоряя его. Её рука последний раз впилась в его плечо, а потом она поднесла к себе пальцы, испачканные в его крови. Она казалась чёрной от недостатка света, и Роуз облизала каждый пальчик, а потом обратилась к нему.
— Ну, привет, — её голос пронзил собственное тело, и он задрожал, желая её снова и снова. Он скользнул рукой вниз по её животу, и она развела ноги в воде, ухмыляясь. Это не было актом повиновения. Она как будто говорила: «Ну давай, удиви меня, мальчик». На самом деле он больше не собирался её удивлять. Всё, чего он хотел — взять её, покорить и оставить только для себя этот огненный цветок. Но она, как вершина, как неприступный пик, её надо брать штурмом, и то не факт, что получится. Что ж, он был готов к сопротивлению. А пока она позволила его пальцам скользнуть в себя, и даже сама на них насадилась, ухмылясь всё сильнее и глядя на него исподлобья.
К чему он был не готов, что её рука, до этого свободно опущенная в воду, вдруг ухватит его за яйца. Роуз двинулась к нему, приоткрыв рот и следя за изменениями на его лице, сжимая и разжимая пальцы, перекатывая его чувствительную плоть в своей ладони.
— Ты красивый, — она слегка подпрыгнула в воде и клюнула его в нос скользящим укусом. Хакс задрожал ещё сильнее. Каким-то образом она смогла не соскользнуть с его пальцев и оставить свою руку на нём. А потом резко ушла под воду, используя его тело для толчка, и ему пришлось балансировать в одиночестве посреди лунного света и тьмы, когда её рот накрыл его член. Всё-таки, сделала. Несносная девчо…
Она укусила его, прямо за крайнюю плоть, несильно, ощутимо, немного больно. Это было похоже на электрический разряд, который пустили через него, и тут Роуз вынырнула прямо перед ним, схватив его руку и вернув её на место. Три пальца снова оказались в ней, всё такой же горячей и жаждущей его. А она сама набросилась на него, на его губы и шею, и он не мог двигаться какое-то время. Правда, не мог. Тот укус внизу горел, ему казалось, что он всё ещё чувствует её зубы на плоти, хотя они уже были на его шее, крепко впиваясь в кожу. Роуз снова ухмыльнулась, наслаждаясь его покорностью. И он понял, как разыграть эту партию.
