Но если они с Роуз никогда не смогут быть вместе, возможно, он может отпустить себя? Не сразу, постепенно. И к концу она узнает, насколько он отвратительный, а потом уедет, забыв, как страшный сон. Нет, так тоже не пойдёт. Она хорошая девушка, он не может испоганить ей отпуск. И хочет попробовать. Он уже внёс её в книгу, но пока ещё ничего с ней не сделал. И его герой, и он сам… Ужас, как хочется. Плюнув на стояк, который вообще никуда не собирался пропадать, Хакс вылез из ванной. Нужно было срочно садиться за ноутбук и сливать туда свои переживания, а потом, как он проспится, то со свежей головы решит, что делать дальше. Но едва он вышел из ванной, закутавшись в простыню, как встретил в коридоре причину своих терзаний.

— Это… Извини, — Роуз мялась в коридоре, теребя край своего платья. Её волосы уже высохли после моря, свисали сосульками, и даже это смотрелось красиво. Хакс прислонился спиной к стене, потому что ноги не держали. В голове разом всплыли воспоминания о ней в его руках, и её стон, и слова. — Я пыталась успокоить тебя, во время атаки… И само вырвалось…

Ясно, она тоже осознаёт, что наговорила кучу глупостей.

— Всё хорошо, не переживай. Я понимаю, — Хакс плотнее запахнул простыню, думая о том, что он вообще-то голый под ней, и ничто не может скрыть его… внутреннее состояние.

— Я не должна была такого говорить, тем более тебе. Прости, — Роуз виновато взглянула на него, прямо в глаза, и дрожь прошла по всему телу.

— Правда, всё хорошо. Я всё понимаю.

— Мне очень неловко.

— Да, мне тоже, — Хакс отвёл голову в сторону, разглядывая стены и боясь снова посмотреть на эту девушку.

— И за то, что было на пляже… Я тоже должна…

— Не смей! — он резко дёрнулся, в крови мгновенно вскипела ярость. — Это было… Очень хорошо. Для меня. Если тебе стыдно, я понимаю, но ты не должна за это извиняться.

Роуз поражённо на него смотрела, край платья выпал из её рук.

— Тебе понравилось? — с недоверием и едва слышно прошептала она. Хакс быстро кивнул. — Офигеть…

— Не то, чтобы…

— И ты хочешь меня? — её вопрос ударил его наотмашь, и Хакс чуть не осел на пол. Она серьёзно? Как можно её не хотеть? Он весь дрожал, простыня сползала, и всё, что он смог сделать, это судорожно кивнуть. — Я тоже тебя хочу.

— Что? — вот теперь руки ослабли и ткань скользнула вниз, обнажая плечи, грудь, руки, шрамы… Кое-как Хакс ухватил её, натянул, и его стояк торжественно застыл между ними. Роуз смотрела на всё это с таким видом, будто ей только что подарили все подарки из её списка желаний. Она лихорадочно вздохнула, пока он пытался замотаться ещё сильней, а потом подняла на него горящий взгляд.

— Невозможно сдерживаться… Прости, — и она сократила между ними расстояние, положив свои руки ему на голову, и за волосы притянула к себе. Её губы скользнули по подбородку и она крепко и сильно поцеловала его. Ладно, курортный роман, окей. Он же не железный, в конце то концов.

Хакс отпустил простыню и остался стоять голый посреди коридора гостевого дома. Да и хрен с ним. Зато в его руках была Роуз. Она целовала его, он целовал её, и они снова как будто на берегу моря, словно это было не час назад. Не волновали даже собственные шрамы. Если она спросит, он наврёт что-нибудь про аварию, или ещё что-то, но отпустить её сейчас было просто невозможно. Не тогда, когда Роуз скользит своими ладошками по плечам и груди, а потом просто хватает его за член и толкает к стене.

— Ох! — Хакс отрывается от неё и закатывает глаза, потому что он правда на краю, и она делает всё так хорошо, с нужной силой и нажимом, будто он сам лично ей рассказал, как ему больше нравится. Роуз пыхтит, яростно целует его грудь и шрамы, её язык слизывает пот и он сейчас кончит. Прямо там.

Собственные руки сжимаются на её плечах. Надо потрогать её, надо, но Хакс даже двинуться не может, откинув голову к стене, пока ему дрочит в коридоре гостевого дома волшебная девушка. Её вторая рука скользнула к паху, а потом ниже, сжалась на яйцах, перекатывая их в маленькой ладошке, и вот это уже слишком. Он стукнулся головой о стену несколько раз, пока её рука дёргала его за член, и он очень сумбурно кончил, заливаясь стыдом и удовольствием одновременно. Ноги не держали, и Хакс съехал по стене на пол, прямо в простыню. Роуз опустилась за ним, снова поцеловала, и осыпала поцелуями всё его лицо, но он не мог вообще реагировать. Открыл глаза и поражённо смотрел на девушку, прямо напротив него. Её щёки горели лихорадочным румянцем, она сверкала тёмными глазами, волосы разметались по плечам.

— Правда, прости, я не могу с собой ничего сделать… — прошептала она и снова поцеловала его, почти насильно, но это просто вау. Охуеть. Какие демоны пляшут в этой милой головке? Может, не настолько она чистая? Её пальцы находились всё ещё на сверхчувствительном члене, ласково бегали туда-сюда, скользили по яйцам и дальше, за них, и Хакс изгибался на полу. Физиология не позволила бы ему кончить второй раз так быстро, но ощущения были такие, словно сейчас свершится чудо. Роуз снова и снова трогала его, целовала везде: и шею, и лицо, и грудь, и Хакс продолжал съезжать на пол в полном шоке от происходящего.

— Ты такой милый, когда кончаешь, — горячо шептала она ему в ухо, и Хакс закатил глаза. Нереально. Просто нереально. Внезапно Роуз замерла, тепло её тела пропало, и он открыл глаза. Она сидела на полу, смотрела на свои руки — все в сперме и красные, — потом на него, и с ужасом отползла к противоположной стене.

— Боже мой!

Что с ней, блять, происходит?! Роуз вытерла руки о своё платье и постаралась не смотреть на Арми. Он выглядел пиздец как развратно, сидя на полу, в простыне, с расцветающими засосами на груди рядом со шрамами, красный, как варёный рак. Она же просто хотела извиниться, специально караулила его на первом этаже, но его слова будто снова открыли в ней что-то тёмное, пугающее. Как на пляже, когда она полезла руками в своё бикини, как целовала его в темноте на камне, тёрлась о его член… Да что это такое! Впервые в жизни она такое исполняла, никогда не было, и вот, опять она это сделала! Это потому, что он такой милый и так краснеет? Потому, что она знает про его ужасное детство? Потому, что он так смотрел на неё на пляже той ночью под луной?..

Ладно, об этом всём можно подумать позже, когда они разойдутся, а вот сейчас, прямо сейчас, вот что ей делать?!

— Арми… Прости… — она старалась не смотреть ему в лицо.

— Ты извиняешься за то, что заставила меня кончить? — его голос это просто… Хриплый, низкий, и тон, тот, другой, каким он её предупреждал… Новая волна возбуждения захлестнула тело.

— Арми, — Роуз подняла голову и отшатнулась. Его глаза были жёсткими, но не злыми, с ноткой игривости, губы слегка изогнулись. Он медленно потянулся к ней, опираясь на руки, и его лицо застыло прямо перед ней.

— Ты меня просто поймала, — прошептал он, наклоняя голову и целуя скулу, шею, ключицы… — Горячая девчонка.

Эти слова, сказанные вот так, им, с тем выражением лица, с простынёй, которая съехала, и Роуз ясно видела его член между ног, пока он стоял перед ней на коленях, целуя её шею… Это какое-то безумие. Чистое безумие. Она начала съезжать по стене на пол, и Арми помогал ей это сделать, своими руками толкая её вниз. Она разлеглась под ним, широко распахнув глаза, и его лицо снова появилось перед ней. Он неторопливо моргал, разглядывая её, кончиком языка облизал свои губы, и Роуз задрожала.

— Поймала и взяла своё. А теперь, я хочу сделать с тобой то же самое, — уголки его губ скользнули вверх, а потом руки с треском рванули её платье вниз. Она пыталась глубоко дышать, включить мозги, но какие мозги, когда на тебя так смотрят? — Ходила передо мной в своём бикини… Ты знаешь, что твои соски видно сквозь него?

Роуз опустила глаза на собственную грудь и с ужасом увидела, как сквозь ткань купальника проступают бусины сосков. Он прав, почему она никогда на это не обращала внимания? Но тут Арми сместился ниже и обхватил губами один сосок, прямо в бикини, и Роуз с громким стоном выгнулась, подставляя свою грудь ещё сильнее под его прикосновения. Он укусил её, зализал, а потом отодвинул ткань, опаляя дыханием возбуждённую плоть. Твою ж… Роуз запустила пальцы ему в волосы, ещё сильнее притягивая к себе, и он послушно вернулся на её сосок, теребя его языком и задевая зубами. Она заметалась под ним и краем голого колена задела член Арми. Он вздрогнул, оторвался и поднял на неё невероятно хищный и тёмный взгляд.