- А я хочу татуировку, - сказала другая скандинавка. - Такую же, как у Тони. - Она указала на свою подругу. - Только рисунок еще не выбрала.
- У меня их три! - махнула рукой Соледад. - А вот показать не могу. Придется снимать джинсы.
- Ой! - взвизгнула стриженая. - Смотрите, под столом кошка!
Соледад залезла под стол.
- Моя хорошая! - донеслось оттуда, и через несколько секунд она вынырнула из-под стола с кошкой на руках. - Смотрите, какая красавица! - И она поцеловала кошку в морду.
- Фу! - поморщилась нестриженая.
Кошка зажмурилась и замурлыкала. На черной лестнице нашего дома, на Васильевском, сколько себя помню, всегда жили кошки, и мы с мамой их кормили. Мне всегда ужасно хотелось взять хоть одну из них в нашу комнату, но было нельзя - из-за соседей.
- А вы знаете, - продолжала Соледад, - что во время гражданской войны люди ели кошек и собак? А еще собственные пальцы. Вначале отрубали! Потом варили!
Андре заерзал на стуле. Вряд ли его смущала тема разговора, просто Соледад слишком перетягивала на себя общее внимание. Он хотел что-то сказать, но тут к нашему столику подошла хозяйка.
- Бар закрывается, - сообщила она.
- Почему так рано? - удивился Андре.
- Так всегда, - ответила хозяйка.
Андре пожал плечами и посмотрел на меня:
- Пошли дальше?
- Куда?
- Куда-нибудь. Потанцуем.
- Пойдем.
- Отлично! Вперед! - скомандовал мальчишка.
Скандинавки по очереди зевнули и объявили, что дальше не пойдут - у стриженой болит голова, у нестриженой - хроническое недосыпание. Дорога, круто повернув, разъединила нас, они ушли, а Соледад вдруг подпрыгнула и чертыхнулась.
- Смотрите! - прокричала она, указывая на тротуар. - Блевотина! Вот это кто-то напился!
Андре скривился.
- Она меня бесит! - сказал он тихо.
Я не ответила, разглядывая вывеску бара, к которому мы подошли. Она была полустерта, словно древние иероглифы на холодном камне.
- Ну что, заходим или нет? - спросила Соледад нетерпеливо.
Немец не ответил и стоял задумчиво возле двери. Наконец он обернулся ко мне.
- Но ты мне нравишься! - сказал он вдруг.
- Заходим или нет? - закричала Соледад. Ее глаза сверкали, как два угля.
Мы зашли. Меня окутал дым, и в ноздри проник аромат марихуаны. Прыгающий свет выхватывал из полумрака парочки танцующих, замирал на мгновение на их лицах и вдруг исчезал, погружая тесную площадку в темноту.
Расталкивая людей, мы протиснулись к стойке. Соледад схватила меня за руку:
- Пиво здесь отличное!
Нам подали пиво. Андре наклонился к моему уху:
- В этом баре полно голубых. Но ты со мной, и ко мне не будут приставать. - И он расхохотался.
- Раз так, пошли танцевать, - сказала я.
Близился третий час ночи, но бар жил полной жизнью: так же гремела музыка, а бармен носился как вихрь - подавая, разливая и смешивая напитки. Я почувствовала толчок в спину: растрепанная, с безумным взглядом огромных глаз ко мне подскочила Соледад.
- Диджей - мой приятель! - горячо зашептала она. - Он сказал, что поставит фламенко, если мы с тобой станцуем!
- Я не умею.
- Будешь импровизировать!
- Какого черта я буду импровизировать, если не умею?
Ее глаза сделали три оборота.
- Не умеешь? Ты же говорила, что умеешь! - Видимо, она с кем-то меня перепутала.
- Оставь ее в покое! - сказал Андре.
Соледад замолчала, соображая.
- Нет. Одна я не могу.
- Почему?
- Не могу... Хосе! - вскрикнула она внезапно, увидев кого-то в толпе, и кинулась в пелену дыма.
- Наконец-то ушла! - сказал Андре брезгливо. - Будешь еще пиво?
- Нет.
Соледад внезапно вернулась.
- В туалете нет бумаги! - закричала она.
- Да что ты?
- Нет бумаги! - И она заозиралась по сторонам. - Захожу, а бумаги нет!
Андре положил ей руку на плечо, взглянул сверху вниз:
- Мы уходим.
- Куда?
- Домой.
- Так рано?
- На сегодня хватит.
- Я остаюсь.
- Как хочешь, - сказал Андре холодно.
В квартире было тихо - вероятно, хозяйка спала. Прокравшись на цыпочках в свою комнату, я легла на кровать и тоже уснула.
Во сне я увидела Андре. Я видела только его лицо - лицо юного эльфа, озаренное улыбкой. Он был словно создан из воздуха и света и смеялся, радуясь солнечному дню. Потом мне стали сниться ящерицы, ползающие по стене.
Я проснулась от громкого крика на соседнем балконе: два голоса - женский и мужской - обвиняли друг друга в своих несчастьях. Я открыла глаза.
Настенные часы показывали три часа дня, и комната уже наполнилась полуденным зноем. "Если закрыть окно, - подумала я, протирая глаза, - не будет видно неба. Зато не будет и ящериц". Я села посреди кровати и уставилась в окно, размышляя о странной природе ящериц и пауков, умеющих ползать по отвесной стене, затем встала и, пошатываясь спросонья, вышла на кухню.
Когда я пила кофе, появилась Кармен - у нее было сонное лицо и всклокоченные волосы.
- К тебе утром заходил твой знакомый с бородой, - сообщила она.
- С бородой? Дед Мороз, что ли?
Кармен захохотала так, что стала икать. Она взяла чайник с плиты и стала маленькими глотками отпивать из носика воду.
- Очень помогает. - Она наконец оторвала губы от чайника. - Когда икаешь, лучше всего пить воду маленькими глотками. Особенно горячую. Впрочем, холодную тоже можно.
- Так кто ко мне приходил?
- Ну, он был с такой вот, ну, не с бородой, конечно, а с бородкой, как у козлика. - Она погладила свой подбородок. - Он сказал, что хотел тебе передать мобильный телефон, но когда узнал от меня, что ты спишь, то решил зайти потом. Это твой знакомый, он вчера приходил вместе с тобой, он живет напротив. Такое невыразительное лицо, хотя и с бородой. Я тебя не обидела?
- Чем?
- Ну... Я про него сейчас плохо сказала.
- Нет-нет. Ты про него очень правильно сказала. А он не оставил мобильник?
- Не оставил. Он не предлагал, а я не спросила. Вообще я спала и плохо соображала.
"Козел!" Я нервно глотнула кофе, обожгла язык и поставила чашку на стол.
- Сейчас приду, - сказала я Кармен и пошла к Дардыкову. Однако дома у него никого не было. Калитка была закрыта, а терраса пуста. Только ветер шуршал соломой на полуразрушенном навесе.
"Идиот! Придурок!" - злобно подумала я и вернулась к себе. На пороге меня оглушил многоголосый свист и захлебывающийся мужской голос - Кармен сидела перед телевизором и смотрела футбол.
- Садись. - Она хлопнула рукой по соседнему креслу. - Матч века: "Реал" "Барселона".
- Кармен! Можно, я позвоню с твоего телефона в Мадрид?
- Звони, конечно, - кивнула она.
Я перенесла телефон в кухню - здесь футбольные звуки были слышны меньше и набрала номер.
- Вам Пако? - весело спросил голос Пако. - Какого Пако? Куда вы звоните? Это Министерство иностранных дел!
- Пако! Перестань дурачиться! Я звоню с чужого телефона, и мне неудобно долго говорить. Когда вы собираетесь приехать?
- Скоро приедем. Но когда - еще не знаю. Зависит от Лолы и от Лурдес. Мы приедем вместе с Лурдес. Я тебе о ней рассказывал?
- Постой, Пако. Подожди. Запиши мой адрес. - Я продиктовала ему название улицы и номер дома. - Я не могу сейчас долго говорить. Пока!
На кухню вышла Кармен:
- Представляешь? "Барселона" выиграла. Два - один! Ходер! Хочешь есть? - Через минуту Кармен раскладывала по тарелкам пиццу и быстро говорила: - Не люблю готовить. Разве только по праздникам, для гостей. Хочешь пива? Правильно делаешь, что не пьешь пива. Лучше пить вино. Полезнее для здоровья. Правда, у меня сейчас вина нет. Ты, я вижу, музыку любишь. - Она кивнула на мой плейер, прикрепленный на поясе.- Ты ешь еще. Давай я тебе положу. Ешь, ешь. Смотри, какая ты худая. Вот только хлеба у меня сегодня нет. Забыла купить. Кофе будешь? А ты учишься? Работаешь? Ух ты, такая маленькая, а уже работаешь. Тебе двадцать пять лет? Потрясающе! Я думала, лет семнадцать. А ты была замужем? Серьезно, была? Ходер! Когда мой первый муж разводился со мной, он сказал, что я плохая хозяйка. Хотя на самом деле мы развелись из-за детей. То есть он хотел детей. Я тоже хотела... А танцевать ты любишь? Я как-нибудь тебе покажу настоящие цыганские танцы. А у вас в России танцуют? А море у вас есть? Ходер! Никогда не знала. Но в футбол вы играете плохо. Наш "Реал" вас всегда обыгрывал. Забыла, как называется ваша команда! "Спартант", кажется...
