Я выбрал это время для посещения по нескольким причинам.
Во–первых, есть ещё время до 1763, до начала закладки Россией крепости в урочище Моздока на кабардинских землях, что считается и датой начала первых столкновений и восстаний, которые впоследствии перерастут в губительную войну для моего народа. И, во–вторых, на корню пресечь попытку разжечь межнациональную вражду и конфликт между балкарским и кабардинским народами, живущими на одной земле. Летом 2018 года случилась неизвестно откуда возникшая истерия, отрицающая факт Канжальской битвы! Некие неадекватные оппоненты пытались доказать, что её и вовсе не было; другие же, не менее замутненные вопиющим антифактом, пытались донести до первых, что эта битва была и что наши адыги в ней победили. И для меня удивительным было то, что в защиту реальной истории (Канжальской битвы) встал краевед Виктор Котляров, руководитель местного отделения Русского географического общества: «Прошлое надо знать. Знать, опираясь на источники. Не препарировать его, не переписывать, не творить мифы, а просто знать. Так как именно знание и просвещение позволяют избежать многих проблем, корни которых из прошлого прорастают в настоящем».
Виктор Котляров и другие наши историки Анзор Кушхабиев, Феликс Наков, Барасби Березгов представили моим современникам массивный пласт исторического материала, доказывающего победу кабардинцев над силами османо – крымского войска, многократно превышающими их.
Просматривая документальный фильм, я освежил в памяти события той войны.
Весной 1707 года престол взошел новый хан Каплан – Гирей9. Честолюбивый хан решил ознаменовать своё правление с (казавшейся ему) легко достижимой победы – покорения Кабарды. Но в любой войне нужен повод. И повод нашёлся. Им послужил инцидент – убийство в бесленеевском ауле Шахбез–Гирея (брата новоявленного хана).
Между сыновьями крымского хана Селима I Гирея в 1699 году случился конфликт. У хана было много 13 сыновей, в том числе: Саадет, Газы, Девлет, Каплан, Шахбез. В иерархической структуре управления Крымским ханством были такие важные должности, как калга (вторая по значимости) и нурэддин (третья в иерархии управления). Каждый хан при вступлении на престол назначал калгу или нурэддина из числа своих братьев, сыновей или племянников рода Гиреев.
Селим I отрёкся от престола10 в пользу сына Девлета. При Девлете калгой был назначен Шагин (родственник) и нурэддином Саадет (родной брат), который хотел стать калгой. Вскоре умирает Шагин. Его место занял Шахбез (родной брат хана). Между тремя родными братьями случается конфликт и Шахбез уезжает в Черкесию к сыну своего аталыка11. На требования хана о возвращении отвечает отказом. В декабре 1699 года калга Шахбез был убит в Бесланеях в доме князя Тимур–Булата Канокова. Калгой ханства стал Саадет. На освободившееся место нурэддина назначили Газы (родной брат хана), который выяснил правду: Саадет нанял четырёх черкесов и по его приказу убили Шахбеза. Об этом стало известно хану Давлету (ему доставили пойманных черкесов на допрос). Хан приложил все силы, чтобы скрыть неприглядную правду членов семьи, за что и поплатился: он был смещён с должности.
В те годы, когда случались распри и конфликты между сыновьями или братьями крымских ханов, они укрывались на землях черкесов в семьях своих аталыков до тех пор, пока на родине «не утихнет буря».
На территории Крымского ханства была деревня, которая так и называлась «Черкесская». Одни историки утверждают, что появилась это деревня недалеко от известного бахчисарайского фонтана по повелению крымского хана с умыслом: чтобы задолго до рождения сына начинать присматривать за приглашенными черкесскими семьями, дабы определиться кому из них доверить воспитание наследника престола Крымского ханства. По другой версии это деревня появилась тогда, когда семьи аталыков решили последовать из Черкесии в Крым за своим воспитанниками. Но, могли быть и принцы, которые пожелают остаться на черкесской земле.
Крымские ханы отдавали сыновей черкесскому аталыку с семилетнего возраста. До достижения юношеского возраста аталык должен был обучать мальчика тонкостям военного искусства, дипломатии, красноречия, помочь овладеть даже каким – нибудь ремеслом. Таким образом крымские принцы и черкесские аталыки соединялись друг с другом духом родства, побратимства и рыцарского благородства. При достижении воспитанником совершеннолетия, аталык должен был своего воспитанника при всей экипировке и амуниции в сопровождении многочисленных родственников с почестями и подарками вернуть родителям.
Молдавский господарь Д. Кантемир писал по этому поводу, что страна черкесов является школой для татар, из которых каждый мужчина, который не обучался военному делу или хорошим манерам в этой школе, считается «тентеком», то есть нестоящим, ничтожным человеком. Хан тоже одаривал аталыка деньгами, подарками, оружием, драгоценными и кожаными изделиями. А в сердце крымских принцев оставалась любовь к своей второй родине, которой они считали Черкесию. Да и черкесские семьи «сражались» за право посадить на крымский трон своего воспитанника, ибо знали, что тот не даст их в обиду.
Воистину говорят, что «в семье не без урода» или «паршивая овца всё стадо портит», нашелся Каплан–Гирей, которому нужен был повод развязать войну с Черкесией, дабы заявить о своём восшествии на ханский престол.
Каплан – Гирей отправил в 1707 г своего калгу Менглы–Гирея с отрядом сейменов (гвардейцев) в Кабарду. Вначале крымцы были приняты в Кабарде по всем правилам гостеприимства как гости и расквартированы. Но их пребывание затянулось на полтора месяца.
Далее «гости» гостеприимство приняли за покорность и потребовали предоставления невольников – 2 000 рабов в качестве компенсации за убийство в 1699 г. калги Шахбез–Гирея в Бесленее. Ультимативное требование о выдаче двух тысяч невольников, сопровождавшееся грабежами, вызвало возмущение кабардинского народа.
Созванный в сложившейся ситуации верховным правителем Кургоко Атажукиным совет князей и дворян, называемый «Хáсэ», принял решение: уничтожить нарушивших законы гостеприимства крымских гвардейцев. Этот приказ поступил каждому хозяину, у которых были размещены крымцы. В течение одной ночи за исключением калги и его группы все мирзы12 были уничтожены. Калге и его личной охране было позволено уйти, чтобы он смог доложить о случившемся.
Хан Каплан–Гирей получил удобный предлог для похода на Кабарду. Но всё же объявлять войну Кабарде без санкции султана османской империи Ахмеда III он не мог. Каплан–Гирей отправил в Стамбул послов, которые сообщили султану Ахмеду III (1703 – 1730) о случившемся, и передали просьбу хана: позволить совершить поход против Кабарды. Султан Ахмед III не только дал на это согласие, но и повелел, чтобы сам Каплан–Гирей возглавил поход в Кабарду, разорил кабардинцев, сжёг дотла их жилища. Кроме того, султан выделил хану денежные средства, артиллерию, 4 000 турецких сипахов13 – янычар14 в помощь.
После получения прямых указаний от султана, хан Каплан–Гирей созвал совет из знатных мирз с целью обсуждения вопросов, связанных с походом. Хан потребовал увеличения налогов с жителей ханства и по одному добровольцу мужского пола из каждого дома. Его предупреждали об обременительности введения дополнительных налогов, но он пренебрег советами мирз и развернул приготовления к войне.
К османо – крымским войскам добавились личная гвардия хана, отряды ногайцев из Буджакской орды (Бессарабии) и с Правобережья Кубани. По одним данным численность османо–крымского войска, состоявшего из конницы, и пехоты достигла от 20 до 30 тысяч, по другим от 30 до 40 тысяч. Это войско отличалось не только своей внушительной численностью, но и хорошим вооружением, что делало его достаточно грозным для начала 18 века.
