- Доброе утро, - Юля услышала мои шаги и обернулась.

- Доброе, - согласился я.

- Хочешь чаю? Только что вскипел.

- Ага, - я сходил налить себе кружку крепкого горячего чая и вернулся на бак.

- Совсем тепло, - сказала Юля. - Чего ты в телогрейке?

- Привычка, знаешь ли... - я действительно снял ватник и бросил его на палубу. - Садись.

- Спасибо, - она улыбнулась и уселась на мою теплую рабочую шкуру; я тоже опустился на палубу рядом с ней.

- Ну вот, приплыли, - сказала она, - а куда? Знаешь, надо бы, вроде, ужасаться, волноваться хотя бы - такое случилось! - а я... А мне просто хорошо. Странно. И даже совсем не хочется узнавать, куда нас занесло.

Да, именно "занесло", - это, пожалуй, было самое подходящее слово. Было очевидно, что мы где-то очень далеко от Кичуги - слишком тепло, да и солнце на широте кичужских низовий в это время года даже в полдень не поднимается так высоко.

- Что будем делать? - спросила Юля.

- Пить чай, - я пожал плечами; мне действительно было все равно и как-то очень покойно.

Юля кивнула.

- Что-нибудь случится само, правда?

- Конечно.

...Звук работающего мотора мы услышали минут через пять. А еще через пять появилась и сама лодка - вывернула из-за скалистого мыса в полукилометре от нас, там, где озеро резко изгибалось вправо, следуя долине между лесистыми холмами. Лодка явно была западного производства широкий и длинный корпус, высокие белые борта, хищно вытянутый форштевень. На носовой ее палубе можно было бы танцевать, если бы лодка не глиссировала сейчас, скользя по волнам с задранным к небу носом. Я невольно залюбовался этим чудом техники.

Лодка шла явно к нам. Не доходя метров пятидесяти до парохода, ее водитель заглушил движок. Оседая корпусом в воду и быстро теряя скорость, лодка лихо развернулась и замерла точнехонько под нашим бортом. Я взглянул - конечно, на лодке был не "Вихрь", а мощный "Mercury".

В лодке их было трое. Два молодца в камуфляже (один из них - у руля) и тощий молодой человек чуть старше меня, в темно-сером костюме, но без галстука. Он стоял, держась за окантовку лобового стекла, и улыбался.

- Здравствуйте! - он махнул нам с Юлей рукой. - С прибытием.

Кажется, я не очень удивился его словам.

- Ну, здравствуйте.

- Рад видеть вас в целости и сохранности. Поверьте, искренне рад, - он коротко и счастливо рассмеялся, как смеются большой удаче. - Вы позволите мне подняться на борт вашего судна?

- Поднимайтесь, - я пожал плечами и скинул ему шторм-трап1. Он поблагодарил и довольно ловко вскарабкался на борт парохода. Спрыгнул на палубу, оправил пиджак.- Я представлюсь, если вы позволите. Сергей Александрович Алексеев-Черных. НИИ проблем естественных наук. Здесь в научной командировке. Гм... продолжительной.- Андрей, - сказал я. - Можно без отчества.- Прекрасно. А... ваша дама?..- Юля, - она тоже решила представиться сама.- Прекрасно, - повторил тощий Алексеев-Черных, раскланиваясь с Юлей.Я заколебался. Таежная привычка, прижившаяся за полевой сезон, требовала не задавать вопросов, а сначала напоить гостя чаем, а нужно - так и накормить его. Однако, встреча была совсем непохожа на встречу в тайге.

Алексеев-Черных достал из брючного кармана приборчик, похожий на часы-луковицу, взглянул на экранчик.

- Семь сотых секунды за минуту! - удивленно сказал он, ничего не объясняя. - Ничего себе остаточный эффект... - он замолчал, закуривая; потом продолжил, обращаясь к нам:

- Итак, с вами произошло нечто необычное. Вчера вечером ваш теплоход попал в зеленоватый туман, вы потеряли ориентацию, потом вдруг оказались на этом озере. Так?

- Да... - удивленно сказала Юля. Черных кивнул.

- Вас только двое?

- Да. А что...

- Это хорошо, - перебил Черных.

- Почему?

- Чем меньше людей мне придется посвятить в деятельность НИИПЕНа, тем лучше. Проект не засекречен, просто закрыт, и все же...

Я сообразил, что НИИПЕН - это аббревиатура названия его института.

- Что-то не доводилось мне слыхать о вашем заведении, - сказал я.

Черных кивнул.

- Да, НИИПЕН не стремится афишировать свою деятельность. Не сомневайтесь, однако, это вполне легальная государственная организация.

Я выразительно взглянул вниз, где покачивался у нашего борта белоснежный разъездной катер, наверняка стоящий больше, чем весь наш пароход. Для института на государственном финансировании такой катер роскошь непозволительная. Черных правильно понял меня, снова кивнул:

- Мы разрабатываем наиболее перспективные направления естественных наук, - сказал он, - и потому нас действительно финансируют неплохо...

8

Какое именно ведомство финансирует Черных и его институт, мы поняли, когда добрались до их базы, расположенной на другом конце озера, на заросшем соснами берегу небольшой бухты.

Укрепленный на сваях причал, к которому подошел катер Черных, а следом - и наш пароход, охранялся затянутым в камуфляж автоматчиком. Асфальтированная дорожка вела от причала к большому ангару из гофрированного дюраля и окружающим его аккуратным белым двухэтажным домикам. Слева на "лысой" горушке стоял темно-зеленый армейский вертолет.

В целом картина была довольно мирная. У одного из домиков сушилось на веревках белье, где-то плакал грудной ребенок, - если бы не автоматчик на причале, не вертолет и не появляющиеся то тут, то там среди штатских фигуры в камуфляже, можно было бы принять этот маленький поселок за базу отдыха...

- Официально наш институт занимается проблемами размагничивания судов, - на предмет защиты от магнитных торпед, - говорил Черных, разливая чай в своей квартирке в одном из коттеджей.

- Размагничивания? - я удивился. - Мне кажется, эта проблема была решена еще во времена последней войны.

Он кивнул.

- Разумеется. Это просто традиционная официальная версия. НИИПЕН, собственно говоря, и вырос из той лаборатории, которая занималась размагничиванием во время Отечественной войны. Сейчас у нас довольно широкий спектр исследований, и я веду на этой базе только одно из направлений, - он отставил в сторону чайник и тоже присел у стола.

- Как я понимаю, это направление связано с нашими... приключениями, сказал я.

- Так точно. Вы оказались случайно затянутыми в широкомасштабный эксперимент. Мы, признаться, не ожидали подобного результата, хотя и предсказывали его возможность.

Угораздило же вас оказаться... - он не договорил.

- Оказаться где?

- Это сложно... - Черных наморщил лоб. - Впрочем, я попробую объяснить. Вы слыхали о филадельфийском эксперименте Эйнштейна в 1943 году?

...Я не удивился: наверно, ожидал чего-то подобного. Да, конечно, я слыхал об этом эксперименте, поставленном Эйнштейном, когда тот работал на какое-то военное ведомство США, и оказавшемся впоследствии одним из самых знаменитых его опытов. Тогда вместе с Эйнштейном работали самые известные физики мира - Тесла, например... Кажется, они создавали мощное электромагнитное поле особой конфигурации вокруг американского эсминца. Собственно говоря, больше я об этом эксперименте ничего и не помнил, кроме результата, конечно: эсминец просто исчез - исчез вместе со всей командой и экспериментальным оборудованием, чтобы объявиться ненадолго где-то совсем в другом месте, снова исчезнуть, и снова явиться "изничего" на филадельфийской базе американских ВМС.

Говорят, по окончании эксперимента Эйнштейн сжег свои рукописи...

...Да, я слыхал, конечно, об этом экспеpименте и сообщил это Черных.

- Ну что ж, - сказал тот, pазводя pуками. - Пpекpасно. Тем пpоще мне будет объяснить вам.

- Я не поняла, - сказала Юля, обpащаясь не столько к Чеpных, сколько ко мне. В двух словах, насколько мог кpатко, я pассказал ей.

- Все так, - кивнул Чеpных, - все точно.

В близких областях pаботает и наша лабоpатоpия Института... Вы понимаете, я надеюсь, что говоpя об этом с вами, я наpушаю некотоpые... гм... обязательства? Но это нужно...