— Всё в порядке, — осипшим и хриплым голосом произнес Каваки, смотря на образовавшуюся дыру.

— К-каваки, что это было?

— Не важно, наследница клана Хьюго и Узумаки, дочь Седьмого Хокаге, носитель Бьякугана и чакры Девятихвостого. Важно то, что я снова полон сил! — оскалившись, некто, завладевший разумом и телом Каваки, поднялся на ноги. — Джиген выполнил то, что от него требовалось, теперь всё зависит от сосуда! — родной голос стал грубее и жёстче.

— Какого сосуда? Что происходит? — Химавари неторопливо отступила назад, чувствуя неладное.

Да, внешне перед ней всё еще Каваки, но внутри явно кто-то другой.

«Что тут творится? Почему у меня такое чувство, будто говорит вовсе не Каваки? И о каком сосуде идёт речь?» — Узумаки не знала, что думать и тем более делать в такой ситуации.

— Наконец я дождался совершенного сосуда, правда до идеального ему ещё далеко! — ухмыльнулся мужчина. — Радует, что хоть тебя не придётся искать, дева с Бьякуганом!

После услышанного, Узумаки уверена, с ней говорит не Каваки, а тот, кто овладел им. Теперь становятся понятны слова Джигена перед смертью, которые сто процентов произнес не он. Джиген был сосудом для кого-то, а после смерти его место занял Каваки. Теперь он жертва обстоятельств.

Химавари было страшно смотреть в глаза родному человеку и не видеть там той человечности, что буквально пару мгновений назад заставляла чувствовать опору и безопасность. Глаза Каваки стали безжизненными и холодными. Каким бы сильным не был мужчина, воспротивиться Ооцуцуки не смог. Ишшики быстро подавил и сломал волю Каваки, который теперь не только сосуд, но и живая марионетка.

«Чёрт, что мне делать? Я уверенна, что говорит не Каваки, но тогда кто? Кто пытается управлять им, и он что хочет от меня? В одиночку я не смогу справиться, мне нужно найти отца и брата! Вместе мы сможем понять, что происходит и помочь Каваки!»

— Восемь Триграмм: Тридцать Две Ладони! — синие пламя объяло руки Химавари, и девушка замахнулась на Каваки, начиная наносить серию ударов.

Мужчина лишь улыбнулся и стал с лёгкостью уворачиваться от атак. Видя лишь забаву в глазах противника, Узумаки решила, что пора заканчивать и убираться, поэтому, быстро развернувшись, бросилась к выходу.

— Не убегай от меня! — игриво произнёс голос Ооцуцуки, полностью подавляя волю всё ещё сопротивляющегося Каваки, и, оказавшись прямо перед лицом девушки, схватил её за запястье. — Меня зовут Ишшики Ооцуцуки и мне нужен идеальный сосуд, который сможешь подарить мне только ты, Химавари Узумаки! — откровенная похотливая улыбка отразилась на лице Каваки, и мужчина одним рывком впечатал Химу в стену, полностью ограничивая пути к отступлению.

— А-а! — зашипела Химавари и попыталась отпихнуть мучителя. Но он и не почувствовал сопротивления, а лишь запустил правую руку под белое платье. Его пальцы коснулись нежной кожи упругих ягодиц, и мужчина, не выдержав, сжал их.

— Расслабься, тебе понравится!

========== Часть 5. Оскверняя невинный цветок ==========

— Не прикасайся ко мне! Не трогай! Не-е-т! — Узумаки изо всех сил пыталась отпихнуть настойчивого мужчину, который вовсе не собирался отступать, лишь сильнее прижимая к стене. — Я сказала: не трогай меня! — синие пламя, обвалакивающее кисти рук, засияло ярче прежнего, девушка была готова атаковать, только бы не испытывать унижение.

— Уж прости, я не позволю тебе снова использовать технику клана Хьюга! – в ладошке Каваки появился маленький зелёный шар. — Ты доставляешь слишком много хлопот, поэтому я просто запечатаю твою чакру! — рука брюнета дотронулась до грудной клетки, и Хима тут же почувствовала слабость.

Недомогание стало усиливаться, как только шар прошёл сквозь плоть и коснулся каналов чакры. Потоки энергии словно магнитом притягивались к новообразованию и потухали. Узумаки чувствовала, как вся её чакра поглощается неизвестной техникой, и абсолютно ничего не могла сделать. Последний шанс на спасение канул в небытие.

— Так-то лучше.

— Что ты хочешь от меня? Зачем тебе Каваки, и почему назвал его «сосудом»?! — единственное, что пришло в голову отчаявшейся девушке.

— Сколько вопросов. Давай по порядку. Твоего Каваки растили специально для меня, в его жилах даже течёт кровь Ооцуцуки, а тело способно поддерживать мою жизнь. Но видишь ли, даже совершенный Каваки не сможет слишком долго быть «сосудом», поэтому мне и нужен новый. Ты наследница великих кланов, в тебе чакра Девятихвостого, и вместе с Каваки вы сможете произвести на свет прекрасное дитя, которое вскоре станет моим!

— Ч-что?!

— Не надо смотреть на меня такими глазами, Химавари! Другая была бы счастлива, что её возьмёт Ишшики Ооцуцуки — великий глава клана. Конечно, жаль, что не я лично, потому что всё-таки брать тебя будет возлюбленный Каваки. Я всего лишь мысленно управляю процессом.

«Не могу поверить… Ооцуцуки хочет зачать ребенка, используя Каваки! Это невозможно, нет! Я не хочу, чтобы всё произошло именно так!»

— Прошу, не надо! — взмолилась Узумаки и упёрлась ослабевшими руками в накаченную грудь.

— Если ты не будешь сопротивляться, я не причиню тебе боли,— с необычным спокойствием произнёс мужчина.

— Я… я не хочу этого, пожалуйста! — крупная слезинка скатилась по щеке и остановилась у подбородка. Брюнет внимательно посмотрел на стеклянные глаза Химавари и, подняв руку, смахнул одинокую слезу.

Узумаки просто не могла наблюдать за поведением своего оппонента. Та нежность, промелькнувшая в тёмных глазах, заставила на мгновение забыть о насущном ужасе. Перед девушкой вроде бы стоит тот же Каваки, одаряет нежным взглядом и аккуратно касается лица, но стоит шире открыть глаза, как жестокая реальность возвращается. Каваки просто марионетка. Его тело использует Ооцуцуки для своих грязных помыслов. Все те слова, что произносят родные губы, отдают желчью, и с трудом верится в происходящее. А в голове не укладывается новая сущность брюнета: тело — Каваки, разум — Ишшики.

***

К прослушиванию:

FILV x So Below — BONE

— Тшш, тише, — успокаивающе произносит истязатель и ласково приобнимает за затылок, — я умею быть нежным, — сокращая расстояние, мужчина легко касается пухлых губ и, не раздумывая, действует.

Его язык обводит контур девичьих губ и непринужденно посасывает нижнюю. Хочется большего и язык нагло пытается ворваться в рот, но появляется преграда в виде ровного ряда зубов. Узумаки не желает поцелуя и противится.

— М-м, — издаёт мычание девушка. Ей противны действия мужчины. Ведь по факту их совершает Ишшики. Выносить терзания губ больше нет сил, и правая рука Химавари рассекает воздух, награждая Каваки пощёчиной.

— Хотел же по-хорошему! – мужчина качнул головой и вцепился в тонкую шею Химавари. Кислород начал медленне поступать в лёгкие и девушка обхватила руку Каваки, пытаясь ослабить хватку.

— Поздно, красавица! – девичьи губы обожгло горячее дыхание.

Снова поцелуй, только теперь гораздо настойчивее и жестче. Химавари попыталась сжать челюсть, но выходка брюнета не позволила этого сделать.

Мужчина сжал упругую грудь так, что Узумаки непроизвольно приоткрыла рот, и язык мучителя тут же начал исследовать каждый его сантиметр. Хима не собиралась терпеть происходящее, поэтому позволила Каваки углубить поцелуй и немного расслабиться. А как только мужчина дал слабину, брюнетка укусила за его за губу и со всей силы врезала по шокированному лицу.

С губы текла кровь и, слегка вытерев её часть тыльной стороной ладони, Ишшики взорвался. Пусть и не его тело получает удары, но управляет Каваки всё еще он.

— Сука! — замахнувшись, мужчина влепил нехилую пощечину Узумаки, а потом, схватив за длинные волосы, впечал головой о стену. Боль от удара была ужасна и в глазах Химавари помутнело.

— Я просил тебя быть хорошей девочкой! Сама виновата! — сильнее сжав чёрные волосы, Каваки швырнул девушку на пол и навис сверху. — Теперь не обещаю, что будет приятно!