Слова незнакомцев искажались, растворяясь в шипящем звуке помех в его ушах. Харси мог различить присутствие живых существ неподалёку, но не увидел перед собой ничего, пытаясь определить источники мыслей. «Ай! — боль в правом виске напомнила о себе, когда он пошевелился. Только сейчас зайчонок обнаружил, что пасть болезненно стягивает что-то эластичное, сдавливающее лицо при малейшем движении. — Что же случилось? Кто эти люди? «Хранители»? Но разве они не на Южном Фронте?» То, что напавшие на него и Хиру личности являлись представителями человечества, у беота сомнений не было, как и у тех характерных длинных ушей и высокого роста. Чувствуя, как болят конечности после падения с высоты, он попытался двинуть руками за спиной, но пальцы упёрлись во что-то металлическое и гладкое, не позволяющее зацепиться тергумовым подушечкам. Неожиданно, пространство вокруг вздрогнуло. «Мы едем! — осенило его, заставив с ужасом прислушаться к голосам людей неподалёку. — Куда нас увозят?!» И вновь чувство вины стегнуло Харси, напомнив, что именно из-за него началось это злоключение. Сквозь сталь, обитую какой-то вонючей кожей, слов практически не было слышно, к тому же на голове зайчонка находился чёрный мешок из плотной синтетекани. В отчаянии закрыв глаза и почувствовав, как от боли и стыда наворачиваются слёзы, юный беот стиснул зубы. «Я всегда буду любить тебя, Харси, — слова Хиру эхом отразились в голове, в которой внезапно стало так пусто, — каким бы ты ни был… Прости меня, брат! Я так подвёл тебя… вас всех подвёл!» Капи и Кири, Лунги и Луно — что с ними теперь? Остались ли они в том лесу рядом с «броневичком» или их тоже схватили, Харси не знал. Голоса наверху стихли, но лишь затем, чтобы их сменили другие. Люди сменяли друг друга, не собираясь рисковать безопасностью, и постоянно держали оружие наготове. «Они были в пси-шлемах, — немного успокоившись, анимаген начал размышлять, — потому я не смог их почувствовать. Но сейчас, когда они их сняли, я могу услышать их мысли. Ну… если получится…» Он вспомнил, чем закончилось его последнее бездумное применение телепатии и невольно вздрогнул. Машина уезжала всё дальше от Роронских гор, унося их куда-то на юг, где уже сверкала серебряным светом Эметула Тоту. Вскоре, и этот вид закрыл лес.
— …нужно избавиться от этих жестянок, — заговорщицким голосом говорил один из солдат, стукнув каблуком сапога по нижнему ящику, — даже мелкие роботы опасны, я же говорил!
Харси только сейчас понял, что слышит его голос не ушами. Он вдруг осознал, что видит тускло освещённый салон, лежащих на откидных койках людей и сидящего перед ним широкоплечего мужчину с тёмными волосами.
— Я бы пристрелил их ещё там, — согласился он, прислонившись к стене позади, — но этот беломордый паскудник изъявил желание лично посмотреть на «живых машин».
— Коли у него есть столько желания, пусть топает пешком до Аполотона или Сольтена, — гневно засопел тот, от лица которого видел Харси.
Изображение стало расплывчатым, а голоса начали утихать. Забеспокоившись, он постарался удержать связь. «Концентрируйся, — беот прикрыл глаза, — как папа учил… только одна мысль, самая яркая…»
— …свернул ему шею через защиту! — продолжал человек. Буйствовавшая в его голове ярость пребольно обожгла только-только сосредоточившегося зайчонка, заставив тихонько ойкнуть сквозь закрытый рот. — Может, ну его, этого Имила… мать его… Доедем до реки и прикончим тварей! Нельзя их в живых оставлять!
«Он говорит про нас! — яркие образы в сознании человека отразились и в разуме Харси. — Ох ты ж… они хотят убить нас!»
— Сидим, как на бочке с термитом, — он ещё раз ударил контейнер под собой, — и задание провалили… Сольтен на ушах, за нами погоня… может, запросим подкрепление?
— Так мы лишь привлечём внимание, — покачал головой широкоплечий. У Харси возникло ощущение, что он уже где-то его видел, — эти роботы хоть и тупые, но слишком быстрые и опасные.
— С воздуха мы прикрыты деревьями, но лес скоро кончится, — возразил первый, — нам в любом случае надо поднять истребители.
— Когда доедем до Тоту, тогда и поднимем, — тот немного подался вперёд на свет лампы, и Харси узнал это лицо, — и я думаю, ты прав. Эххиец пусть сам ищет себе железки, а этим ублюдкам я лично вскрою позвоночники и выпущу душу. Они заплатят за Мийера и всех остальных, кто погиб на той войне!
«Значит, и остальных поймали, — люди сменили тему, заговорили о чём-то другом, и Харси потерял интерес, — что же делать?..»
***
Тоту — река полноводная. Протекая из Роронских гор через Кольцо Мерати, она широкой лентой разделяла Нелию и Бевиар, поощряя судоходство между странами. Песчаные берега, порой, сменялись на каменистые, пахнущие водорослями и рыбой, изредка образовывая неглубокую лагуну. Тоту всегда изобиловала рыбой, бобрами, выдрами и прочими богатствами, кормив многие селения людей у своих берегов. Процветающая Кайлити того времени активно этим пользовалась, практически полностью сгубив популяцию редкого «красного» бобра, чей мех так нравился нейге и тайли Аполотона. Уже позже, когда отгремела Железная Война и Кайлити раскололась, бобров начали выводить в специальных заповедниках, и об экологической катастрофе забыли. А вот о методе строительства дамб, которые люди подглядели у тех самых бобров, нет.
Крики чаек, гнездящихся среди гальки и разрушенных пристанях, уже пронзали розовеющее небо. Золотистые блики весело играли в волнах речки, разбивающихся о выщербленные набережные, некогда бывшие городом Локантаком. Именно здесь пролегал мост, за который так ожесточённо дрались «Хранители» и «Рассвет». Этот узкий перешеек между двумя странами составлял всего три десятка километров, и из разрушенного города можно было увидеть даже тонкую тёмную полоску укреплений на другой стороне. Ощерившаяся артиллерийскими и ракетными установками крепость «Доу-Отис», центр обороны Южного Фронта, разрослась на месте уничтоженного бевиарского города Отис, откуда и получила своё название с приставкой на наречии южных Лэттов, переведённая как «Несломленный». Там, где некогда цвела жизнь настоящего торгового государства, теперь гремела утренняя команда «Подъём!», поднимающая всю часть на ноги. Вступив в Альянс, Бевиар и сам не заметил, как потерял суверенитет, фактически став частью Королевства, а учитывая непрекращающийся и сейчас поток беженцев из бывших нелианцев и ловитанцев, то Владыка Эххи мог с уверенностью провозгласить, что одна из бывших колоний вернулась под крыло родительской метрополии. Проблема оставалась лишь в остальном Кайлити, которая, вопреки заверениям учёных и экспертов робототехники, не заржавела и заглохла, «пункта управления», а напротив, начала активно процветать.
Транспортник Альянса, поблёскивая массивным бампером на тупой морде, быстро выехал из-за молодых дубов, огибая воронку посередине дороги. Они ехали всю ночь и встретили рассвет уже выехав из Чара, посёлка близ самого города. Разбитая дорога тормозила их путь, но люди знали — они в безопасности. Даже если над ними внезапно покажутся турболёты Союза, они успеют въехать в Локантак под прикрытие заградительного огня зениток. А там до моста на Бевиар недалеко. Его конструкция — ещё один памятник оригинальности и талантливости нелианских инженеров. Помимо привычных свай и опор, мост держался на «Халецеле» — исполинском линкоре, некогда бывшим флагманом Ферранта Сеттера. Корабль неподвижно стоял на мели уже многие годы, превратившись в надводную базу, откуда проходил досмотр как проезжающих машин, так и проплывающих судов. К тому же, двигатель корабля переделали под гидроэлектростанцию, подающую энергию двум городам по обе стороны моста. Говорили, что идея такого моста пришла в голову нелианцам, когда те начали выращивать «красных» бобров. Глядя на их хатки и плотины, люди переняли главный принцип и применили в мостостроении.
Харси почувствовал, что они въехали в обжитую зону по прекратившейся тряске и крутых поворотов. Испуганно дёрнувшись, он попытался разомкнуть оковы на руках, но их конструкция сдержала бы и взрослого анимагена, не говоря уж о нём. Отголоски мыслей людей вновь исчезли, закрытые пси-блокираторами, но юный беот ощущал, что двое из них до сих пор сидят на крышке контейнера.
