— О себе… — мы молчали какое-то время, а затем я спросила:

— Ты серьезно?

— А почему нет?

— Ты никому ничего о себе не рассказывал, а сейчас хочешь излить именно «мне» свою душу?

— Ты этого боишься?

— А ты нет?

— Нет, — твердо заявляет парень.

— Хорошо. Сначала расскажи всё, что касается твоих проблем, а затем задай мучащий тебя вопрос, — он кивнул и начал свою историю…

— Я вместе со своей семьей жил в Нью-Йорке. Мой отец, Маркус Итон, день и ночь работал, а мама всё время проводила со мной. Но всё же иногда мы втроем выбирались на отдых. Мы жили, как обычные люди, я даже иногда думал, что у нас идеальная семья. Но однажды я понял, что ошибался… Одним вечером, Эвелин, как и обычно, укладывала меня спать. Маркус задерживался на работе из-за временных проблем в бизнесе. Мать вышла из комнаты и спустилась вниз. Я не спал, всё хотел дождаться отца, ведь через неделю мне исполнялось шесть. Тут я услышал звук закрывающейся двери на первом этаже. Я вышел из комнаты, хотел было спускаться вниз, как услышал звуки бьющейся посуды и удары о человеческую плоть. Опустился на ступеньку ниже так, чтобы я видел происходящие, и при этом не видели меня. Когда я увидел эту жуткую картину перед собой, я сразу побежал наверх и закрылся.

Наутро, когда я спросил у матери, откуда у нее взялись синяки по всему телу и разбитый нос, она ответила, что ночью упала с лестницы. И больше я к этому вопросу не возвращался. Когда мне было семь лет, Эвелин умерла. Никто так и не знает, от чего. Но незадолго до своей кончины, она отдала мне ключ и записку с адресом. Тогда я не понимал, что это. Тем временем, у Маркуса начались большие проблемы на работе. Домой он приходил раздраженный и однажды выплеснул все свои эмоции на меня, а позже это стало проходить ежедневно, как по расписанию.

Время шло. Отношения с Маркусом не менялись. А я, тем временем, окончил школу и должен был определить своё дальнейшее будущее. В этом мне помог мой школьный друг. Он был повернут на химии и сумел создать вакцину, которая определяет человеческие страхи. Я, естественно, был первым подопытным. Моими страхами оказались — высота, замкнутые пространства, причинение вреда невиновным и… Маркус.

Спустя время, я понял, что дала мне Эвелин перед смертью. Ключи от моей квартиры в Чикаго, которую она купила мне давно. И вот после школы я переехал сюда, даже не предупредив при этом Маркуса… — Четыре выдохнул и опустил глаза в пол.

У меня не было слов. Он сейчас действительно открыл передо мной все свои двери. А я никак не могу открыть ему свои. Я думала, что у него всегда была простая и беззаботная жизнь, но это не так. Мы даже с ним похожи. Тем, что у каждого из нас произошел свой такой «переломный» момент.

— И какой же твой вопрос? — поинтересовалась я.

Он долго молчал, как будто решал, стоит ли мне доверять или нет.

— Трис, как ты считаешь, я трус? — спрашивает он, смотря мне прямо в глаза.

Я не понимаю, почему он спрашивает, если и так знает моё мнение.

— Нет. Я не считаю тебя трусом. Но почему ты считаешь себя таким?

— Потому что это именно так, Трис. Только трусы бегают от своих проблем. Так же поступил и я. Я «убежал» от Маркуса…

Я не знала, что ему сказать, поэтому попыталась перевести тему. Но мыслей в голове не осталось, и тут я начала вновь прокручивать его рассказ. Стоп!

— Четыре. Четыре страха?

— Да.

— А как твоё настоящие имя? — он какое-то время молчал, но в итоге ответил:

— Тобиас.

— Тобиас, — повторила я тише, будто пробовала его имя на вкус.

— А кто-нибудь об этом знает?

— Нет. Не говори никому, пожалуйста, — попросил он также, как и я про тату.

— Не волнуйся. Это же врачебная тайна, — я улыбнулась, на что он тоже ответил улыбкой…

Сейчас начало девятого. На улице уже темно и, наверное, Тобиас скоро отправится домой. Ему ведь завтра на занятия. Это же я здесь болею. Но мне так не хочется, чтобы он уходил. Несмотря на наш сегодняшний тяжелый разговор, мне с ним было хорошо.

Поэтому, чтобы оттянуть эти прекрасные минуты спокойствия, я предложила:

— Может, посмотрим еще какой-нибудь фильм?

— Давай, — а я уже думала, что он откажется. Значит, со мной ему не так уж и плохо.

Мы включили фильм и направили всё своё внимание на экран. Здесь, под одеялом, рядом с Тобиасом, я почувствовала легкость и «теплоту». Веки начали слипаться и последнее, что уловил мой взор, был золотой кубок, который мы заработали вместе с ним. Сквозь сон я почувствовала, как сильные руки подхватили меня в воздух и отнесли в тёмную комнату. Несмотря на то, что я ничего не видела, я поняла, что это спальня. Тобиас укрыл меня одеялом, чмокнул в щечку и вышел из комнаты…

«Тобиас»

Я отнёс Трис в спальню и вернулся обратно в гостиную. Домой я пока не собирался, потому что есть вероятность, что Трис ещё может проснуться. Пока я наблюдал за изменениями на экране, не заметил, как задремал. Мне снилась Трис. Мы шли с ней по зелёной траве, как вдруг она рванулась с места и побежала с криками «догоняй». Я бежал за ней до тех пор, пока не потерял из виду. Я начинаю оглядываться и искать её, пока не слышу крик. Ее крик. И тут… я просыпаюсь. Черт! Самое страшное, это когда в своих кошмарах я вижу Трис.

Я одернул голову, тем самым выбрасывая из головы дурацкие мысли, и слышу вторичный крик Трис. Нет! Это был не сон. Я подскакиваю с дивана и бегу в спальню. Открыв дверь, я вижу её. Трис руками сжимает одеяло в кулаки. Глаза у нее закрыты, и иногда она делает резкие движение ногами и головой.

— Нет. Нет… Не трогай меня… Отпусти… Помогите… — звук её крика — это самое ужасное для меня.

Я подбегаю к ней, беру за руки и пытаюсь привести в чувства:

— Трис! Трис! Все хорошо. Тебя никто не тронет. Я с тобой, — я пытался ее успокоить, но от этого было только хуже. Она начинает сильнее кричать и бить уже меня, нежели воздух.

— Пожалуйста!.. Отпусти… — я не знал, что мне предпринять, поэтому я сел с ней рядом и обнял ее, пытаясь успокоить. И это, кажется, работает.

Она открывает глаза, отталкивает меня и с испугом смотрит в течение нескольких секунду. Затем молча протягивает руки и обнимает меня. Я чувствую, как она вся горит и в то же время дрожит.

— Всё хорошо. Я с тобой, Трис, — я одной рукой обнимаю ее, а другой поглаживаю голову. Она молчит в течение нескольких минут, а затем говорит:

— Останься со мной.

Ничего не ответив, я устраиваюсь рядом с ней на кровать и обнимаю ее. Трис же кладет свою голову мне на грудь и также укутывает меня своими руками… Я не хотел и не хочу сегодня уходить. Кто знает, может быть, это был не последний кошмар за сегодняшнюю ночь. Но настоящая причина была в том, что эта девушка мне стала слишком дорога, чтобы оставит её одну на целую ночь…