Если это были Вы, то очень хотелось бы получить от Вас весточку. Если нет, то прошу извинить, но песни Ваши мне всё равно будут нравиться.
Желаю Вам дальнейших творческих успехов!
С искренним уважением,
В. Г. Румянцев
22 ноября 1971
Ивано-Франковск, ул. Галицкая, 109-12
Уважаемая Маргарита Константиновна!
Я сделала перевод нескольких Ваших стихотворений на украинский язык. Посылаю их Вам вместе с благодарностью за созвучие наших душ.
В вашем городе я была в дни Сталинградской битвы. Наша батарея стояла на Краснопитерской улице.
Низкий мой поклон сталинградской земле!
Ольга Стрелец
(Стрельцова Ольга Александровна)*
4 марта 1972
Новосибирск, ул. Народная, 16–81
Глубокоуважаемая Маргарита Константиновна!
Понимаю, что Вы – занятой человек, но простите меня, ради бога, и не удивляйтесь моей просьбе.
Ваши стихи как-то уж очень вплотную переплелись с моей судьбой, с моим настроением. Ваши стихи – мои большие друзья. Но вот недавно кто-то попросил у меня ваш сборник, и вот теперь сборник не возвратился. Можете понять моё состояние?!
В наших магазинах трудно застать Ваши стихи, вот поэтому и прошу Вас, пожалуйста, помогите мне.
Умоляю Вас – не обижайтесь!
Я прожила интересную жизнь, очень люблю стихи.
Мне 47 лет, а в 17 защищала Сталинград, в 1945-м месте со всеми сталинградцами армии Чуйкова брала Берлин.
Сейчас работаю в автомобильном тресте. Работа очень интересная.
Прошу Вас ещё раз – извинить меня и помочь.
С уважением, К. Л. Турская
16 апреля 1972
Дорогая Маргарита Константиновна!
Вы даже не представляете, сколько радости мне доставили. Я и наплакалась вволю, и сижу, и хожу по земле счастливая. Стихи Ваши проглотила сразу, в один присест. А поэму оставила на вечер.
Бесконечное Вам спасибо!
Простите, что повторяюсь: я счастлива – у меня теперь, кроме медали «За оборону Сталинграда», есть ещё и стихи сталинградского человека…
С уважением и благодарностью, К. Турская
31 марта 1972
Харьков-2, ул. Артёма, 6–3
Глубокоуважаемая Маргарита Константиновна!
Это письмо вызвано многими раздумьями о Вашем стихотворении «А где мне взять такую песню…»
В судьбе песни принимают участие четверо – поэт, композитор, исполнитель и слушатель. Так вот, если как слушатель я скажу, что это стихотворение мне нравится, Вы, конечно, не удивитесь. Оно всем нравится – я с большим удовлетворением читал недавно в «Известиях» тёплый и вполне заслуженный отзыв об этой песне.
На мой взгляд, это большая творческая удача. Иногда мне кажется, что Вы написали его сразу, на одном дыхании: если не знать, что есть авторы, песню можно принять за народную. Но и чёрканная-перечёрканная рукопись показалась бы мне правомерной, ибо результат достоин творческих мук.
«Кого-то в рощу заманила, кого-то в поле увела…» – до чего же прекрасно и точно сказано! В голову не придёт поменять местами глаголы, ведь роща – своей тенью, шёпотом листвы, таинственностью – именно заманивает, а поле – широкое, неоглядное – уводит… Да и само слово «за-ма-ни-ла», если в него вслушаться, – как эхо в роще. Эта фраза, как и всё второе четверостишие, – такое глубокое, лиричное, распевное, – часто звучит у меня в ушах.
И потом – этот замечательный поворот: «И чтобы он её дождался, прижался к трепетным плечам.
Да чтоб никто не догадался, о чём я плачу по ночам…»
Вот это «да» всё увязывает в крепкий узел, говорит о глубинном «подводном течении» стихотворения – подтексте. Для меня истоком этой прекрасной песни является другое Ваше стихотворение:
Так что гадать – что не было, что было,
надеяться: мол, было – так пройдёт,
когда о том, что я тебя любила,
на всю Россию Зыкина поёт!
После всего сказанного можете представить, как мне хотелось посмотреть передачу из Волгограда «А где мне взять такую песню…» Но посмотрел – и остался не удовлетворён. Следовало бы песню сделать центром передачи, «гвоздём программы»! А она прошла как-то незаметно, за кадром.
И под конец. Моя внучка, ученица 4-го класса, имеет тетрадь, куда переписывает песни. На первой странице – Ваша, хотя я никогда об этой песне с ней не разговаривал. И потом:
– Ирочка! Какая песня тебе больше всего нравится?
– «А где мне взять такую песню»!
Ваше творчество знаю только по маленькой книжке библиотеки избранной лирики (1969). Нельзя ли через волгоградскую «Книга – почтой» получить что-либо из Ваших произведений? Если Вы найдёте возможным, напишите (тысячу раз извиняюсь за нескромность!), сразу вылилось у Вас это стихотворение или подвергалось большой предварительной обработке?
Автор этого письма – невропатолог, отметивший уже своё 70-летие и имеющий много десятилетий стажа по неврологии. Когда беседуешь с больным, – а приходят они только из тех семей, из которых каждая «несчастна по-своему», – тоже стараешься осторожно прикоснуться к глубинным «подводным течениям» его личности. Ведь она, как и стихи, рождается в муках…
Прошу меня извинить, что отнял у Вас столько времени. Хочу только сказать, что это письмо написано не от праздности, а от глубокой потребности сказать Вам то, что я сказал. Желаю Вам больших творческих радостей.
С уважением, А. Френкель
P. S. Музыка к Вашей песне – прекрасна.
14 апреля 1972
Воронеж, главпочтамт, до востребования
Милая Маргарита Константиновна!
От всего сердца благодарю Вас за Ваши стихотворения, положенные на музыку, и просто «стихотворения в прозе». Не могу без слёз слушать Ваши стихи и песни. Они ранят сердце, вызывают боль об утраченном, не свершившемся, несбыточном.
Я так тяжело переживаю это, потому что в жизни встретил много подлостей и гадостей в лице тех, кому были вручены судьбы людей. Не мог проходить мимо – боролся, писал, но остался побеждённым, ибо всюду они получали поддержку, а мне доставались гонения. Ваше творчество – боль за Правду, за Человека – великое творчество.
Мне 72.
Любящий Вас от всего сердца бывший
главный агроном совхоза «Хопёрский»
Сталинградской области
Аксинин Яков Степанович
4 мая 1972
Ярославская обл., Некрасовский р-н, пос. Некрасовское
Простите, пожалуйста, но я ещё раз удостою себя чести сказать Вам – здравствуйте! Моя дорогая женщина, вселившая в меня доброе, простое, душевное.
Извините, что отвлекаю Вас, возможно, от срочной работы. Но я не могу молчать. Не могу потому, что обязана Вам многим. Да! Именно Вы научили меня любить поэзию. Почему же поздно я узнала о труде Вашем?
Поверьте, я полюбила Вас, как мать. У меня есть мама, ей так же, как и Вам, выпала тяжёлая участь жизни. У неё в 41-м погиб муж. Только один год жили вместе, разумеется, любили друг друга.
Из поэмы «Мое слово» я узнала о Вас многое, но не всё. А очень хотелось бы знать, как сложилась Ваша жизнь. Вот Вы пишете:
…так уйти, чтоб, даже замерзая,
хоть кому-то душу согревать…
Боже мой! Читая Ваши стихи, чувствуешь, что в них вложено собственное переживание, близкое каждому человеку, живущему на нашей земле. Поэтому Вас очень хорошо понимают.
