От удара о воду тело непроизвольно выдохнуло и, высунув, наконец, голову из бурной речки, я быстро огляделся. Течение несло вперёд. Мимо проносились выступающие из воды камни, путь из каньона был один — через пороги.

Поверхность реки внезапно стала гладкой. Река тоже чувствовала впереди препятствие и готовилась его преодолеть. Она охладила и успокоила голову, но течение резво принесло меня к водопаду, и я полетел вниз. Пространство заполнилось пеной, полёт продолжился куда-то в глубину. Потом вода с силой подняла наверх и закрутила, поток с ломаемым о камни телом несло вперёд, и не было конца этой дикой гонке.

Наконец, впереди, в трещине скалы, показались жёсткие ветки кустарника. Я смог сгруппироваться и прыгнул, уцепившись за стебли и камни, ломая ногти, но держась. Ещё минут сорок выбирался по щелям. Река умудрилась изрядно меня покалечить, и перед глазами густо замелькали красные строчки сообщений. Во мне не было программ, меня сделали манекеном… И это забытое событие заставило мешком опуститься на землю и закрыть глаза. Я хотел домой, к маме Свете. Но страшным ударом пришла мысль, что я бросил папу и друзей.

***

Смеркалось. К основанию горы, хромая и опираясь на сук, упрямо шёл окровавленный человек в изорванной одежде…

========== Глава 9 ==========

Костя.

В абсолютной тишине пропитанного вонью склепа медленно закрывался доступ к свободе и свежему воздуху. Вот, на волю метнулся Миша. Успел. Мимо меня неуклюже пролетел слегка удивлённый анестезиолог. Дверь ускорила свой зловещий путь и остановила его полёт. В эту минуту все замерли. Даже волны удушающего смрада, казалось, отхлынули от нас.

От удара Лёха как-то резко, со звуком, выдохнул и свалился мешком у каменной преграды.

В два прыжка Мел оказался рядом. Поднял. И замер, обозревая пространство горящими красными глазами.

— Мел, дай я посмотрю. Положи ты его. Мне нужна вода. У нас есть?

— Лёха, Лёш… Ты меня слышишь? Слышишь! Смотри на меня, блин не закатывай глаза! Смотри!

К Мелу как-то медленно и очень осторожно, преграждая дорогу, подошёл Саша, держа руки перед собой.

Я вижу только три пары горящих, как прожекторы, глаз и слышу тишину. Вонь забирается под кожу, ломает виски. Становится жутко. И я, пытаясь уничтожить свой панический ужас, ору:

— Прекратить! Дайте воды! Мел! Помни, ты не убийца, ты — сын Алексея, и он в тебе нуждается!

*

Каменные своды давили. Никогда не любивший психиатрии, я вдруг понял, что мне необходима помощь врача именно этой специальности.

Паника дикими волнами накрывала с головой, не давая разуму удержаться на поверхности. Три жутких чудовища с пылающими глазами, не моргая смотрели на меня.

Алёшка молчал. Его туловище, лежащее у меня на коленях, не подавало признаков жизни, и я сжимал безучастную голову обеими руками и шептал, разом потеряв голос: «Воды. Дайте же, наконец, воды».

Время застыло.

Оглушающая мгла вдруг повторно разорвалась светом. Он загорался так же постепенно, как и в тот первый раз, но тогда он повлёк нас мотыльками на тёплый огонёк, а теперь слепил смрадом и страхом. Мел безучастно посмотрел на меня, на Лёху, и сделал шаг в сторону ребят.

Взрывом раздался голос Сашки:

— Стой! Нас двое, мы сможем удержать тебя ценой обоюдного уничтожения. Надо убираться отсюда. Стоит программа ликвидации. Отсчёт пошёл. Очнись!

Мел на какую-то секунду подаётся корпусом к DEX-ам, но потом, резко повернувшись, вырывает у меня из рук Лёху и бежит. Бежит вперёд, в туннель!

Краем отсутствующего сознания понимаю, что меня также хватают, и я лежу на плече мощного существа, стремительно утаскивающего меня от спасительного выхода.

Через минуту стены начинают шататься, и на нас сыпятся камни и песок… Треск ломаемого взрывом свода громче взрыва, и я, почти теряя сознание, лечу вперёд со скоростью бегущего киборга.

***

Лёха.

Пить хотелось неимоверно. В голове перекатывались булыжники. Воняло гнилым моргом и анатомичкой. Лежать было жёстко.

С трудом открыв глаза и поймав первую мысль, мелькнувшую в голове, ужаснулся: «Я ослеп!».

Второй мыслью, менее значимой для жизни, но верной по сути, было: «Ребята? Ау! Вы где?». Осознав, что слепому молчать нельзя я, наконец, высказался:

— Тут есть кто-нибудь? Вокруг меня разом заплясали шесть красных огоньков, и родной голос Кости проорал мне в ухо:

— Блин! Скотина! Слава те! Я уж думал кровоизлияние, ЧМТ, зараза… Очнулся, Лёха… Ты как?

— Я слепой! Кажется…

— Я тоже, не парься! Света нет, но мы живы, пока…

— Где мы?

— В пещере.

— Что со мной?

— Тебя швырнул Ад к выходу, но ты поймал каменную дверь.

Диалог двух спе/и/вшихся в походе сердец прервала реплика:

«По расчёту, Алексей был у края пещеры и, перелетев, опустился бы на наклонную поверхность гладкого базальта под уклоном почти в тридцать градусов, скользя, достиг затем камней при торможении. Без повреждений. Вероятность гематомы на ягодице была равна семнадцати процентам. Я возможный убийца! Я виноват! Я не учёл вероятную программу ликвидации объекта…».

Это чётко и монотонно произносит Ад.

— Наша могила была бы крепка, если бы мы не успели оттуда уйти, — отважно прошептал мне Костя. И, хотя в пещере было свежо, я, протянув руку, понял, что на его лице выступил пот.

— Ребят, где мы, что это за объект?

— Возможно, могильник. Тут недалеко в большой искусственной пещере стоят скелеты. Приблизительно пятьсот двадцать — пятьсот шестьдесят полусгнивших тел. DEX-ы, — Сашка произносит реплику замогильным голосом, и снова вокруг нас торжествуют тьма и тишина.

Я возбуждён, голова сжата чугунным обручем, тошнота сухими гадкими горошинами колючей изжоги прокатывается по горлу, но я неумолим:

— Их что, не могли кремировать?

— Наверное, не успевали и просто готовую партию вывезли по дороге в космопорт и похоронили.

— А с нами теперь что? Пить охота.

Мне чего-то не хватает в этом разговоре. Какого-то голоса.

Мел! А где Мел? И тут я услышал:

— Сейчас начнём перемещение вниз. Есть проход.

*

Меня бережно подняли и, аккуратно пристроив многострадальную голову между плечом и грудью, быстро понесли. Судя по ощущениям, мы спускались вниз. Стены становились уже, потолок ниже. Вот, уже Мел тащит меня почти на корточках. Каждый камень под его ногами выстукивает степ на моей голове. Тошнит, видимо, в результате основательного «сотряса», и я просто брежу, мечтая о воде…

В пещере уже совсем сыро и холодно. Запах тухлятины остался только позади, и на наших одеждах, чувствуется присутствие влаги, но где она?

***

Саша.

Меня захлестывала вина. Это я привёл их сюда. Я чуть не убил Лёху. Я заманил их в ловушку.

Попав в западню, Мел сразу начал отрабатывать телохранителя, такое впечатление, что он спрятал себя за программу. Зачем? Моя вина!

Ад молчал, то ли глубоко погружённый в расчёт, то ли в депрессию.

Я виноват! Только я!

Мы находились в самом центре горы, в жутковатом для человека и нейтральном для киборга провале. Физически осязаемая аура смерти летела за нашим отрядом, подгоняя нас.

Мы бежали, шли, ползли по узким нескончаемым кавернам почти шесть часов. Благодаря Аду, просчитавшему все маршруты по этим нерукотворным туннелям, выход был. Он, всё это время молчаливый и подавленный, вдруг произнёс вслух:

— Выход впереди, четыреста метров на северо-северо-восток. Но спуска вниз там, похоже, нет. Есть проход ниже, но нужна вода.

— Пошли уже, — болезненно проскрипел Лёха…

***

Костя.

Ещё четверть часа, и в сыром застывшем воздухе явственно проявились струйки ветерка. Пара поворотов, и серый предзакатный свет показал нам выход.

Далеко внизу отвесной стены река несла свои воды к близкому водопаду, и Большой порог грозно ревел, заглушая голоса.