Я испуганно заморгала, не понимая, о чем вообще речь. Судья, шериф… Неужели здесь произошло какое-то преступление?

– Кстати, тебе не мешало бы как следует поблагодарить Равена, – сухо произнес Тегрей. – Возможно, его появление спасло тебе жизнь. Я приказал ему присматривать за ратушей, пока идет бал. Был почти уверен, что ты из вредности постараешься смыться, едва мне стоит отвлечься. Так и произошло, в общем-то. Равен не показывался тебе на глаза, идя поодаль. Он заметил, как ты зашла в этот дом. Подождал несколько минут. Потом, настороженный твоим долгим отсутствием и тем, что в окнах не зажглось света, последовал сюда. И чуть не споткнулся о твое тело, поскольку ты лежала у порога. После чего создал магическую искру и увидел еще одно тело. Правда, в отличие от тебя, этому несчастному повезло меньше.

– Это был пожилой мужчина, – добавил Равен, равнодушно глядя на меня. – Его убили смертельными чарами. Никаких шансов. Почти мгновенная смерть.

Я приложила ко рту обе руки, сдерживая невольный возглас ужаса.

Неужели они говорят об Уилфреде Битте?

– А при чем тут судья? – испуганно пискнула я, вспомнив непонятную фразу герцога.

– Подумай, Альберта, как все это будет выглядеть со стороны, – с каким-то зловещим смешком проговорил Тегрей. – В разгар веселья ты покидаешь ратушу и бал. Заявляешься в чужой дом, а после тебя застают подле еще не остывшего тела жертвы.

– Ты бредишь, что ли? – воскликнула я.

Равен чуть сдвинул брови, видимо, недовольный таким обращением к своему господину, но мне было плевать на его мнение.

– На меня ведь тоже напали! – продолжила я кричать. – Оглушили ударом по голове!

– От которого сейчас не осталось и следа, – парировал Тегрей. – И любой маг почувствует, что недавно ты применяла очень сильное колдовство.

Я приоткрыла рот от немого возмущения.

Это что же получается? Тегрей специально вылечил меня, чтобы потом обвинить в убийстве? Не слишком ли суровая месть за мой побег?

– Ты не посмеешь, – пробормотала я, как-то мигом растеряв весь свой боевой пыл. – Тегрей, ты не обвинишь меня в этом преступлении!

– А что мне мешает? – полюбопытствовал он, склонив голову набок и рассматривая меня с каким-то холодным интересом. – Альберта, я не могу применить к тебе ни магического, ни физического принуждения. Но про моральное мы не говорили, а твое упрямство начинает меня раздражать. Помнишь, как-то ты посетовала, что я постоянно создаю такие ситуации, когда тебе приходится поступать по-моему? Так вот, сейчас идеальный случай. И я вправе поставить тебя перед выбором. Или ты по доброй воле возвращаешься со мной в Бриастль и принимаешь все мои правила. Или же ты будешь обвинена в убийстве.

Глаза защипало от подступивших слез. Я не верила, отказывалась поверить, что Тегрей все это говорит всерьез. Это слишком жестоко даже для него!

– Приведи мне хоть одну причину, по которой я не должен так поступить, – уже мягче добавил герцог. – И возможно, я прислушаюсь к ней.

В его тоне скользнули едва различимые насмешливые нотки. Вот ведь гад! Загнал меня в западню, а теперь искренне наслаждается моим отчаянием.

– Потому что так нечестно, – прошептала я, из последних сил удерживая себя от постыдного желания разреветься в полный голос. – Потому что после этого ты навсегда превратишься для меня во врага. И все добрые чувства, которые я испытываю к тебе, испарятся навеки.

– А ты испытываешь ко мне какие-то добрые чувства? – Тегрей со скепсисом хмыкнул. – Верится с трудом, если честно. Сегодня утром ты едва не убила меня своими чарами, Альберта. Чуть оплошай я с защитой, и все могло бы закончиться весьма печально для меня.

– Правда? – виновато переспросила я. – Извини, я не хотела. Просто была очень зла на тебя.

Тегрей тяжело вздохнул. Посмотрел на Равена – и тот послушно вышел из гостиной. Правда, я не услышала его шагов по лестнице. Стало быть, он остался в прихожей. Охраняет небось. Следит, чтобы одна слишком строптивая птичка не упорхнула из столь идеальной ловушки.

А герцог опять подошел ко мне. Сел рядом и взял меня за руку.

Его пальцы крепко сомкнулись на моем запястье, как будто он пытался нащупать мой пульс.

– Альберта, я тебе хоть немного нравлюсь? – неожиданно спросил он.

Я изумленно вскинула на него взгляд. Тегрей смотрел на меня прямо и серьезно. И даже искорки сарказма, обычно танцующие на дне его зрачков, погасли.

– Пока еще да, – хмуро сказала я. – Но… Тегрей, честное слово, если ты так поступишь со мной, то я не знаю, что сделаю. Буду ненавидеть так сильно…

Тегрей не дал мне договорить. Ласково приложил палец к моим губам, и я послушно замолчала.

– Ненависть, моя дорогая, зачастую приводит к любви гораздо быстрее, чем обычная симпатия, – прошептал он, наклонившись ко мне ближе.

– Пожалуйста, – обреченно попросила я, уже понимая, что Тегрей все равно сделает так, как выгодно прежде всего ему.

Но он сумел меня удивить. После томительной паузы, продлившейся для меня целую вечность, герцог вдруг фыркнул от смеха.

– Все-таки пугаешься ты очень мило, – весело заметил он. – Такая хорошенькая становишься. Так и хочется тебя приласкать и успокоить.

Я растерянно моргнула. О чем это он?

– Не бойся, Альберта, я никогда в жизни с тобой так не поступлю, – уже серьезнее проговорил Тегрей. – Я, конечно, гад и сволочь. Но даже у меня есть определенные принципы. Мне не нужна женщина, которую рядом со мной будет удерживать лишь страх. Негативные эмоции – слишком ненадежный способ поддерживать долгие взаимовыгодные отношения.

– Когда-то ты думал иначе, – не удержалась я от резонного возражения. – Когда-то ты заявил, что именно страх защищает от предательства наилучшим образом.

– Это верно для слуг и прочих посторонних личностей. – Тегрей пожал плечами. – Но не для тех людей, которых впустил в свое сердце. Как-то очень неприятно будет делить с тобой постель, понимая, что под твоей подушкой может оказаться кинжал, заготовленный для меня.

Мои щеки привычно потеплели от последней фразы герцога. По-моему, у него нет ни малейших сомнений в том, что рано или поздно я уступлю его напору и сдамся на милость победителя.

– А теперь вставай, Альберта, – проговорил Тегрей. – Посмотришь на жертву и расскажешь мне все, что знаешь об этом человеке.

– Ты решил принять участие в расследовании? – спросила я. – Зачем? Не лучше ли позвать шерифа?

– Мы его обязательно позовем, – заверил меня Тегрей. – Но сначала я хочу самостоятельно осмотреть место преступления. А то знаю я этих провинциальных сыщиков. Мигом все следы затопчут.

– Но зачем тебе вообще принимать во всем этом участие? – не унималась я. – Ты ведь герцог. Брат короля. Подумаешь, убили какого-то старика. Или планируешь пойти по стопам Томаса?

При упоминании имени моего бывшего жениха герцог выразительно поморщился. Ага, стало быть, их своеобразная вражда все еще продолжается.

– Этого старика убили смертельной магией, – напомнил мне Тегрей. – Немного необычно для сонной провинции. Возможно, в этом нет ничего странного. Но кто знает. Пока я все равно здесь, надо же чем-то занять себя. – После чего зловеще пообещал: – А быть я здесь собираюсь ровно до тех пор, пока ты не согласишься вернуться со мной.

– Ты все-таки неисправим, – буркнула я. – До последнего будешь стоять на своем, верно?

– Я просто не признаю ответа «нет», – парировал Тегрей с лучезарной улыбкой. – Ладно, Альберта, вставай. Скажешь мне, что это за бедолага такой и кому он мог так насолить.

Я приняла протянутую руку Тегрея. Не то чтобы я себя плохо чувствовала. Нет, благодаря целебной магии герцога ничто больше не напоминало мне о полученном ударе. Но мне была приятна такая забота.

То, что всегда забывал продемонстрировать Томас.

Спустя несколько секунд мы вышли в прихожую. Равен при нашем появлении выпрямился и скользнул к входной двери, сейчас плотно закрытой.

При виде распростертого на полу тела я невольно поежилась. Но почти сразу удивленно распахнула глаза.