Нед взял штуковину в рот, как показал ему Папочка. У нее был какой-то едкий, солоноватый привкус. И Нед знал, что это от того, что Папочка только что вынул ее из "писи" его сестры. Было слышно, как та плачет в соседней спальне.
- Хороший мальчик, вот это мой сынок. Хороший мальчик всегда хочет ублажить своего отца.
Неду совсем это не нравилось. Через некоторое время Папочка стал давить рукой Неду на затылок и с силой толкать свою штуковину ему в горло. Иногда Нед давился - не мог удержаться.
Но это было не самое худшее...
- Ладно, сынок. Ты знаешь, чего хочет твой Папочка. Переворачивайся, ложись на живот. И раздвигай свои "булки".
- О, Папочка! Пожалуйста...
Шлеп!
Удар папочкиной ладони обжег лицо, как пчелиный укус. Из глаза у Неда выкатилась слеза. Пожалуйста, Боже, - взмолился он. Не дай этому случиться снова!
Но Нед не имел особого выбора, верно? Очевидно, Бога не было дома.
Нед лег на кровать, на живот, потянулся назад и раздвинул себе ягодицы. Папочка застонал, глядя в мягкую, теплую тьму, и плюнул прямо Неду в анус.
- Сделай папе приятное, сынок. Будь хорошим мальчиком. Все хорошие мальчики должны делать это своим папочкам.
Нед поморщился. Он чувствовал, как конец папочкиной штуковины трется об его зад. Из глаз у него текли беззвучные слезы, пропитывая простынь.
И хотя все его молитвы Богу оставались без ответа, он продолжал молиться:
Боже, пожалуйста. Я верю в Иисуса, в Святого Духа, в старого отца Карпинса, и я верю в Тебя. Пожалуйста, Боже. Помоги мне и Мелиссе. Молю тебя. Пожалуйста. Прекрати это...
Что это за быстрый топот? Будто кто-то большой вошел в комнату. Конец папочкиной штуковины только собирался проникнуть Неду в зад, когда...
- Аааааааааа! - закричал Папочка.
И то, что пугало Неда больше всего... прекратилось.
Папочка внезапно исчез с него, а когда Нед повернулся, чтобы посмотреть, он ничего особенно не увидел, потому что в комнате было темно. Однако он разглядел тень, гигантскую тень, держащую Папочку за голову.
Затем она швырнула папочку на пол и накрыла его собой. В комнате стоял ужасный запах, и раздавался жуткий стук. Это, как догадался Нед, его папа стучал ногой по полу.
Потом Папочка закричал...
По спине Неда пробежал холодок. Дверь распахнулась еще шире, и в комнату вбежала Медисса. Спереди на ее маленькой ночнушке виднелось красное пятно. Посмотрев вниз, она завизжала.
- Мелисса! Иди сюда! - крикнул Нед.
Сестра бросилась к нему и он обнял ее, чтобы утешить. Из-за темноты они почти не видели, что происходит. Но они понимали, что Папочке сейчас плохо, по тому, как он кричит, лежа на полу под той огромной тенью.
Мелисса всхлипывала.
- Кто... кто это?
- Думаю, это - Бог, - сказал Нед, сжимая плечо сестры еще крепче. - Я молил Бога, чтобы он прекратил это, и он меня услышал! Эта большая тень вошла, схватила Папочку, и все прекратилось!
- Это... Мелисса проглотила очередной всхлип. - Это... Бог?
- Я... Я не знаю наверняка, но думаю, да.
Комната содрогалась от Папочкиных криков. Звуки были громче и страшнее, чем в тот раз, когда на поле в сеноворошилку затянуло большой камень. Нет, папочкины крики не походили на человеческие.
Но потом они смолкли, и что-то захрустело, будто ломались сухие ветки. Но брат с сестрой по-прежнему видели ту большую тень, которая лежала, ерзая, на Папочке. Затем раздалось кряхтение и звук, похожий на вздох.
Потом что-то затрещало, будто раскалывались грецкие орехи, затем последовало чавканье.
А потом тень поднялась...
Ростом она была, наверное, под восемь футов, ее лицо попало под свет луны, идущий из окна. И Нед и Мелисса увидели это лицо.
- Это не Бог! - закричала Мелисса.
Да, похоже, это не он, - мысленно согласился Нед.
- Бог так не выглядит! Он - красивый, добрый человек, сидящий на троне, и у него длинные белые волосы и белая борода!
Но то, что они видели перед собой, даже близко не походило на Бога. Голова была больше, чем арбуз, а глаза...
Нед едва не закричал.
Один глаз был размером с грейпфрут, другой - маленький, как виноградина. А рот... Рот походил на черную дыру, полную битого стекла.
- Это не Бог, Нед! - завизжала Мелисса. - Это - дьявол!
Дьявол? Но этого не могло быть! Нед молил о помощи Бога. А не дьявола.
- Это - дьявол, - всхлипнула Мелисса. - И он сделает с нами то же самое, что он сделал с Папочкой!
Но Нед не мог поверить. Он не верил. Нет, не может быть! Бог никогда не сделал бы ничего подобного, верно? Разве он позволил бы дьяволу трахать их в зад, после того как спас их от Папочки, делавшего с ними то же самое. Нет! Не может быть! Нет отказывался верить в то, что Бог может быть таким сукиным сыном, что позволит случиться чему-то подобному!
Поэтому он стал делать то, что и всегда. Он стал молиться.
Боже, пожалуйста. Мы с сестрой не сделали ничего плохого. И мы знаем, что Ты не позволишь дьяволу мучить нас. От всего сердца благодарю тебя за то, что ты спас меня от Папочки. Но я молюсь снова, как говорил отец Карпинс. Я молю Тебя, чтобы ты заставил дьявола уйти.
Дьявол таращился на них, пуская слюни, и тут маленький Нед обратил внимание на размер его "штуковины". Она была гигантской, и...
О, нет!
Она снова твердела.
Она убьет их обоих. Нед понял это при одном взгляде на эту "штуковину". Не может быть! - снова подумал он. Не может быть, чтобы Бог позволил случиться этому с нами!
Мелисса что-то невнятно бормотала. Дьявольская тень надвигалась...
Боже, пожалуйста. Нед молился, зажмурив глаза. Пожалуйста! Заставь дьявола уйти! УМОЛЯЮ тебя!
И тут ужасный запах покинул комнату. Мелисса дрожала в объятьях у Неда.
Когда Нед открыл глаза, то увидел, что дьявол сделал именно то, о чем он просил Бога.
Он ушел.
3
Едрен батон. Это же просто малыши! Толстолоб топал от дома прочь, во тьму. Он бросил классную "палку" в задницу их папаше, раскроил ему башку и съел мозги. Набил себе живот, как надо. А потом у него снова встал. Но когда он увидел тех детей... едрен батон!
Они были такими маленькими. Не было никакого смысла трахать их. Едрен батон, с таким причиндалом, как у него, у него ничего не получилось бы. Лучше просто уйти.
Да. Он чувствовал, что так будет лучше. К тому же, он чувствовал себя удовлетворенным. Отлично кончил и набил себе пузо вкусными горячими мозгами. Пора двигать дальше.
Потому что, если Толстолоб и был в чем-то уверен, так это в том, что он должен двигать дальше. У него была миссия. Он не знал, какая именно, но она все равно у него была.
И тут над ним, в огромном черном небе снова сверкнула та странная беззвучная молния, а потом в голове у него раздался знакомый голос:
ПРИДИ.
4
- Это было невероятно! - хвасталась Джеррика за столом в гостиной. Она сидела рядом с отцом Александером, напротив них - Чэрити и Тетушка Энни. Энни налила малинового вина и поставила тарелку с печеньем и чашку с домашним сиропом. Джеррика, уже более, чем подвыпившая, не унималась:
- Эти два парня, вы бы их видели. Конченые отморозки. И когда они стали к нам приставать, отец Александер надавал им по морде! Когда Бородач тронул меня, у меня даже мурашки по коже забегали. А в следующую секунду он уже летел через весь бар! Святой отец врезал ему прямо в морду!
Александер попытался скрыть ухмылку. Да, он надрал задницу парочке нарывавшихся парней. Но теперь, поразмыслив, он был уже не настолько рад этому. Из головы у него не шла строчка из Святого Писания, а именно, из Евангелия от Матвея. "Все, взявшие меч, мечом погибнут". И еще одна, более важная: "Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую". Несмотря на радость Джеррики, Александер испытывал к себе отвращение. Этот парень схватил ее, - пытался оправдать себя он. Он тронул ее. Черт возьми, он пощупал ей грудь. Я должен был что-то сделать, не так ли?
