— «О чем задумалась?» — спрашивает Роберт, внимательно наблюдая за мной.

— «О твоей империи» — просто отвечаю я, но в ответ никак не ожидаю:

— «Нашей»

Я снова впала в ступор.

— «Ты согласилась стать моей невестой, более правильно теперь будет говорить «Наше» государство» — терпеливо пояснил Роберт мне уже второй раз.

После небольшой паузы отвечаю:

— «Ну…хорошо. Я задумалась о нашем государстве» — исправилась я, понимая, что поправлять меня будут часто, ибо Кала все равно останется моим домом. Навсегда. Не потому что мне нравится название королевства, не потому что нравится политика, королевская семья или законы. Нет, я люблю Калу, потому что это мой дом. Там живет моя семья, мои родные и друзья. Мне нравятся изумрудные леса, бесконечные поля, и чувство легкости и полета при взгляде на голубое небо. Хотя Изиха, если верить рассказам Роберта и Лили, мне начинает нравиться. И как я заметила, темные не такие уж и злые. Хмурые? Это да, спорить не буду. Но не злые и уж точно не дикари.

— «О чем именно ты думаешь?» — настаивал Роберт.

— «В данный момент я сравниваю Калу и Изиху» — отвечаю я.

— «Ну и как? В каком государстве больше плюсов?» — поинтересовался Роберт. И видимо ему было действительно интересно.

— «Наверно больше в Изихе. Хоть я о ней знаю и не все. Но мне импонирует ваша манера общения, поведение и в целом воспитание. Оно более правильное, чем в Кале. Хотя иногда, воспитание зависит от компании, в которой находишься…» — рассуждаю я вслух.

— «Не знаю, о каких компаниях ты говоришь, но у нас таких компаний явно нет» — уверенно заявляет Роберт.

— «Нет, этого просто не может быть» — отвечаю я.

— «Почему же?» — продолжает спорить Роберт.

— «Потому что везде совершаются преступления. Кража, убийство, нанесение тяжкого вреда. Это все достается от плохой компании. Ведь не один нормальный человек не способен просто так убить человека, верно?» — предположила я.

— «Верно. Но человеку не обязательно состоять в какой-то компании. Человек может быть не в себе. Состояние аффекта, самозащита, возможно душевная травма или месть. Все может быть. Человек не зависит от своей компании или окружения. Человек выбирает свой путь сам, без чьей либо помощи. Это только его дорога, и только он решает по каким поворотам идти, а какие из них пропускать. Дорога строится так, как хочет сам человек. Если он хочет связать свою, скорее всего недолгую и несчастливую жизнь с пьянством, это его выбор. Его никто не сможет остановить или переубедить. Никакая компания или окружение. Если надо он сам уйдет от всех и будет существовать сам по себе, в пьянстве и беспамятстве…» — мысли Роберта конечно верные, но я не хочу верить что, хорошая компания не сможет изменить человека. Возможно его изменят поступки совершаемые около него, бескорыстные действия его знакомых и друзей, а может он сможет поверить во что-то хорошее только после того как к нему проявят заботу? Или уделят свое время, выслушают, поддержат? Поддержка очень важная составляющая нашей жизни. Без поддержки близких, человек ощущает себя ненужным и неважным. Чествует себя неуверенно и теряется среди толпы. Толпы таких же серых, неуверенных в себе и закрытых для других. Так и становятся незаметными, одинокими, а потом эти люди просто ищут себе таких же друзей-пьяниц.

— «Но есть же люди, которые меняют свое мнение? Со временем оно просто приходит, и человек понимает, какие ошибки совершил. Его на это наталкивают. Даже какой-то случайный разговор с человеком. Воспоминания, всплывающие на поверхность снова и снова…» — продолжала настаивать я.

— «Ты хотя бы раз, встречала такого человека? Хотя бы раз? Лично я нет. Я встречал откровенно мерзких и жалких людей, которые были окружены заботой пониманием и добротой. Как ты думаешь, что еще могло довести их жизнь до такого мерзкого состояния как ни они сами? Я отвечу. Никто. Это сделали они. Осознано. Зная, что причинят боль близким» — и вот только сейчас я поняла, что Роберт действительно сталкивался с такими людьми и это не просто навязанное кем то, мнение. Что-то подобное он явно видел.

— «Кто это был?» — тихо спрашиваю я. спрашиваю не подумав. И, наверное, зря. Потому что одно дело рассказывать об этом близким, а другое дело мне, девчонке, которую он знает около двух недель.

— «Давай не будем сейчас говорить об этом? Мы уже подходим к кабинету и нам лучше поторопиться, потому что с минуты на минуту начнется лекция»

Я понимаю, почему он не хочет говорить, наверное, потому что я тоже не люблю много рассказывать о себе. Просто потому что не доверяю. Не доверяю практически всем. А даже если и доверяю, не могу рассказать о том, что для меня важно. Что меня волнует. Просто потому что боюсь. Боюсь, что меня снова предадут. Ведь, чем лучше тебя знают, тем сильней могут ударить…

Вечером того же дня мы собрались в нашей с Лилей комнате что бы обсудить все те же цветы, о которых нам толком ничего не известно…

— «Ну, так что, вы что-нибудь нашли?» — спрашивает Лиля.

— «Нет» — отвечаю я — «В этих огромных фолиантах была написана одна и та же информация, но в разных вариантах. То в виде каких-то схем и чертежей, то в виде литературного произведения, рассказ, кстати, получился очень неплохим…» — не успела договорить я, потому что меня снова перебили.

— «Если бы не тот факт что написан он на сто пятьдесят шесть страниц!» — воскликнул Роберт.

— «Перебивать не очень хорошо» — осуждающе смотрю на Роберта.

— «Прости. Ты же знаешь, как я возненавидел этот бессмысленный рассказ» — высказался, таки Роб.

— «Он не бессмысленный. Просто автор хотел из скучной научной работы сделать что-то вроде повести» — возразила я.

— «Ага. Не менее скучной и нудной повести» — усмехнулся Роберт.

Вообще от части, я была с ним согласна, но все равно закатила глаза.

— «Так вот, ничего нового мы, по сути, не узнали. Но у Роберта было одно предположение» — я замолкаю и даю Роберту слово, все-таки его мысль.

— «Все дело в том, что этим фолиантам очень много лет, каждому лет по сотне, если не больше. За все это время, могли узнать, что то новое. Но это так, предположение. Возможно, что-то новое и узнали, возможно, нет»

— «Ага. Понятно. То есть ты думаешь, что тут недостаточно известной информации?» — переспросил Себа.

— «На самом деле, я практически в этом уверен. Ведь цветок очень интересный и необычный. Мне кажется, что над ним постоянно должны проводиться опыты или эксперименты. Редкие, но действительно необычные экземпляры» — задумчиво сказал Роб.

— «Значит, нам нужна более современная литература?» — уточнил Себа, жуя ватрушку и запивая ее, чаем. Стоит отметить, что Себастьян ел только те ватрушки, которые приготовила Лиля.

— «Да, нужна. Но проблема в том, что здесь ее нигде не достать» — ответил Роб.

— «А зачем нам книги?» — неожиданно спросила я. На меня посмотрели как на умалишённую — «Я не в этом смысле. Я имею в виду, то, что книги не единственный источник информации»

— «Сомневаюсь, что такое может быть в планшете. Даже в самом навороченном и обновленном планшете не будет этой информации»

Дело в том, что в планшете действительно не будет этого. В каждый планшет вбивается определенная информация. Таким образом, в измерении существует множество различных видов планшетов: планшет для связи, игровой, планшет поисковик, и так далее. В планшете существует масса разнообразных разъемов. В эти разъемы вставляется определенные пластины. Например, пластина с игрой, пластина с книгой, учебником, новостная пластина (такая, кстати, идет в каждом планшете, таким образом, в каждый планшет встроены новости), пластина калькулятор, календарь и прочая чепуха. В разных планшетах, разное количество разъемов. Считается, что чем больше, тем лучше. Есть ну очень, очень навороченные планшеты. В которых целая куча информации, нужной и ненужной. Без разницы. Пихают все. Но даже я сомневаюсь, что в такие планшеты встроено что-то типо «результаты исследования различных растений за последние триста лет». Может, конечно, отдельные пластины, продаваться и будут. Да только для того что бы их вставить в планшет, нужно сначала найти, а потом купить. Со вторым пунктиком, у нас проблем не возникало. Пластины не очень дорогие. А вот с первым…