Чертова сука знала, как привязать меня. Долбанная стерва, почему именно сейчас. Она знала, что я никогда не смогу бросить ребенка, знала.

В голове только одна мысль, Олеся, черт. Ударил кулаком в стену. Сила растеклась струйками крови по костяшкам и оставила кровавый отпечаток на стене.

– Сука!!! – выкрикнул в воздух.

Глава 8

Утро началось спокойно и мирно. Я решила хорошо выспаться, и когда встала с постели, дома стояла тишина. Она была уютной и приятной. Очень давно не находилась дома одна, наедине со своими мыслями. После водных процедур прошла на кухню и в миллионный раз перечитала сообщение в телефоне. Внутри что-то трепетало, носилось кругами, а после, с обрыва падало вниз. Я знала, что должна прекратить этот абсурдный, и довольно странный порыв Данила, но так не хотелось. Моя внутренняя маленькая девочка получила мороженко для своей души и я не могла отобрать его, уж очень хотелось ее полакомить.

Налила кофе и встала напротив окна. Все та же осень, но заиграла новыми красками. Завибрировал телефон

– Алло, – ответила на незнакомый номер.

– Лесь, привет! – голос подруги звучал весело, было понятно, что она рада до беспамятства.

– Привет, Катюх, не слышала тебя сто лет, ты где пропала? Я звонила раз сто!

– Слушай, тут такое дело, помнишь я познакомилась с Марсело, когда отдыхала в Риме?

– Нууу да. – что-то смутно припоминала, как подруга протрещала мне все уши о своем новом бойфренде по переписке, пока я судорожно заканчивала проект. Кажется она говорила, что он горяч в постели, и совместная ночь не выходила из ее светлой головы.

– Что значит нууу да? Я тебе миллион раз рассказывала, – сказала наигранно обиженно, было слышно, как Катя надула свои сделанные губки.

– Да помню, Катюш, помню, давай ближе к делу.

– В общем мы переписывались пару месяцев и однажды утром я открываю дверь, а он на пороге с цветами! Ты представляешь? Он прилетел ради меня!

– Круууто, как в кино, блин – Кате постоянно везло на таких Марсело, Арнольдо, а также на Иванов, и Сергеев, к слову последние не особо учтиво относились к ее высоко почтению и регулярно посылались в далекое путешествие.

– Да погоди, еще не все! – говорит даже повизгивая. – В общем я улетела с ним!

– Куда улетела? – утренний мозг тяжело соображает.

– Ну как куда? Ты совсем не слышишь меня что ли? В Рим конечно!

– Рим? Ты серьезно? Кать, ты как всегда. – сказала, как строгая мамаша, даже испугалась своего тона.

– Ой, зануда была, занудой и помрешь! Короче у меня скоро свадьба, детка.

– Свадьба? Господи, ты серьезно?

– Да да да. Угадай кто окольцует самого красивого итальяшку?

– Не верю, блин! Ты же не хотела замуж?!

– Ой, брось, было бы за кого! Толи дело тут – перспективы. – последнее слово было протянуто ее аккуратным ротиком с пухлыми губами.

– Кать, если ты счастлива с ним, я тоже счастлива! – сказала с улыбкой, в этом вся Катюша, уже завтра она может передумать и сорваться к своему очередному Ивану.

– Ну все, моя красота, целую, люблю и жду в гости, созвонимся!

– И я тебя люблю, Катюх! – сказала с горестью.

Катя – моя подруга с универа. Осталась одна единственная, с кем я общаюсь. И та теперь за тридевять земель.

Испытав гордость и радость, вперемешку с опасением за подругу, принялась за свой кофе и снова погрузилась в думу о прошлом.

Время шло нарочито медленно, тянулось как липкая нуга. Оно было сладким, тягучим, его хотелось тянуть еще дольше. Ожидание приятней встречи. Всегда. Ты знаешь, что встреча все расставит по своим местам и мужчина из прошлого казнит тебя на месте, а время до нее подарит приятные мурашки и бабочки. Сколько раз я мечтала о таких словах от него, да миллионы. Но сейчас они не несут той важности, что девять лет назад.

Стрелка медленно подбиралась к 17:00, пора собираться.

Глава 9

Твою ж мать. Умудрился так влететь, что за несправедливость в жизни.

Какие дети? Столько лет не могла, а теперь по взмаху волшебной палочки! Как раз, когда я нашел Олесю, когда я все решил, когда я, блядь, осмелился послать к чертовой матери эту дрянь, она оказалась беременна моим ребенком.

А моим ли? Черт, даже не подумал, Мира та еще шлюха, но не могла приписать мне чужого ребенка, не могла же?

Такой пиздец.

Опустился на рабочее кресло, облокотился локтями на стол и уронил голову. Крепко тер виски, долго и мучительно. Никаких идей в голове. Аборт – точно нет. Бросить ребенка я тоже не смогу, чертова ситуация. Впечатал кулаком в стол со всей силы, чтобы ломило костяшки, но не душу.

– Олесяяя, моя Олесяяя, – прошептал, глядя опустевшим взглядом. Душа ныла, сердце тоже, разум ретировался с места преступления, не оставив и капли здравого смысла.

Мне нужно ее увидеть, нужно поговорить с моей девочкой. Я должен.

Отвлек звонок. Мирослава.

– Да! – рявкнул так, что стены взвыли.

– Ну, милый, не надо так резко, я беременна ТВОИМ ребенком, ты не забыл? – сладко пропела, знала куда давить, всегда знала и всегда пользовалась.

– Это еще надо доказать! – ляпнул на автомате.

– Хм, докажу, котик, не переживай. Это твой ребенок и ты это знаешь, малыш! – я слышал даже через километры ее довольную, лисью улыбку, я знал, что она торжествует. – Мы муж и жена, любовь моя, жду тебя к ужину, помни об этом, целую.

В трубке послышались гудки.

Сукин сын. Настроение – ноль. Желания идти домой – ноль. Но я не могу бросить ребенка, отец поступал гадко с моей матерью всю жизнь, я не могу, даже с Мирой. Но Олеся, я должен поговорить.

–– Ольга, я ушел, у меня встреча. До завтра, – сказал сухо, обыденным голосом.

– Хорошо, Даниил Андреевич. Завтра у вас встреча в конференц-зале в девять.

– Спасибо.

Вышел из душного офиса, на автопилоте дошел до машины. Руки были непослушными, деревянными.

Цветы, ведь нужно купить цветы, для Леси. Заехал в цветочный. Никак не мог вспомнить ее любимые, я знал, но мозг не хотел выдавать нужную информацию.

– Розы, всем девушкам нравятся розы, ведь так?

Продавщица только пожала плечами, ей было не интересно, скучно. И зачем такие работники.

Купил маленькие розочки нежно-розового цвета. Мило и не пошло.

Подъехал к Эклеру в 18:30…раньше…хотел ждать ее. Когда вошел, понял, что Олеся уже здесь. Она сидела спиной ко входу, в углу кондитерской, и смотрела задумчиво в окно.

– Здравствуй, Олеся. – сердце ухнуло вниз, когда она повернулась и обратила на меня свои большие карие глаза. Я утопал в них, я сходил с ума от них, они вызывали пожар в душе, в сердце и даже в моем разуме.

– Привет. – ответила холодно, но волнение выдавало то, как дрожали ее руки. Она скрепила их в замок и буквально ломала свои пальцы.

– Это тебе. Цветы, – наклонился и легонько коснулся носом нежной кожи возле уха, я почувствовал запах ее волос, жар ее тела, то как напряглась жилка на шее.

– Спасибо, они прекрасны, правда, мне такие никогда не дарили. – щенячьи глаза выдавали такой восторг от простого букета. В моих штанах стало тесно. Разум поплыл, от близости, от запаха, от эмоций, я скучал. Да, черт возьми, я не скучал, я подыхал от тоски. Неужели ее муж не дарит ей цветов?

– Я рад, – не скрыл эмоций, нежно улыбнулся и поправил ее прядь волос, заправив за ухо.

Моя девочка покраснела, не отпрянула, не сбежала, но краска залила лицо.

– Садись, Даня. Ты ведь хотел поговорить, а я хотела вкусный чизкейк. – хитро и мило прищурилась, кусала губы. Я понимал, что нервничает.

– Отлично, – сказал с щедрой улыбкой. – Принесите, пожалуйста два черничных чизкейка и два кофе, черный без сахара.

– Ты помнишь? – удивление отразилось на ее лице.

– Конечно, я жил этой памятью, – протянул руки через стол и заключил ее пальцы в свои, такие холодные, поднес к губам и поцеловал. – Я умираю без тебя, моя девочка.