Слезы душат настолько, что не успеваю вдохнуть. Как рыба, открываю рот в попытках наполнить легкие воздухом. Размазываю слезы вместе с тушью и плевать, что косметика нещадно щиплет и раздражает глаза. Мне уже на все плевать. Плевать, что проект на работе недоделан. Плевать, что Ника обиделась. Плевать на его звонки. Не могу больше так. Он был прав, мне не на что надеяться. Сказка, нарисованная в моем воображении, никогда не станет реальностью. Никогда не обретет смысл. Беру из шкафа недопитый коньяк и тут же на кухне сползаю вниз по стенке на холодный кафельный пол, отпивая янтарную жидкость прямо из горлышка бутылки. Алкоголь обжигает горло, разливаясь теплом в желудке. Мне мерзко и противно от себя самой и мне безумно больно. Настолько больно, что хочется не просто плакать, а выть. От обиды сдавливает грудную клетку так, что каждый вздох отзывается невыносимой болью. Зачем позволила ему так с собой поступить? Почему не выгнала его? Почему не послала ко всем чертям? Почему выполняла каждое его слово, каждый, по своей сути, приказ? Зачем? Звук телефона снова раздается громкой трелью на всю квартиру. Мне даже не нужно смотреть на дисплей – я знаю, что звонит он. Он звонит снова и снова. Я не поднимаю трубку. Собираю всю свою силу воли и отключаю телефон к чертовой матери. Меня нет. Меня нет для него. Заливаю эту рану изнутри одним известным всем лекарством. Потом перейду на виски или ром, что там есть еще в шкафу? Водка. Значит, будет водка. Хочу напиться. Напиться так, чтоб боль утихла, но она не проходит, как назло все усиливается и усиливается. Слышу, как входная дверь вздрагивает его от ударов, но не поднимаюсь. Не встаю и не бегу открывать. Больше не бегу к нему. Вот он – моя боль, мое сумасшествие, моя ошибка собственной персоной. Грохот от его ударов раздается на всю квартиру, но я продолжаю сидеть на полу кухни, раз за разом отпивая новую порцию коньяка. Слышу, как он ругается матом с соседкой, которая вышла на шум. Пусть кричит. Вздрагиваю лишь тогда, когда раздается резкий грохот и треск, и дверь влетает в стену коридора. Выбил. Герой, блин, спасать пришел, только от кого? От себя? Тогда бы не пришел. От меня самой? Так не спасет, не сможет…

На часах половина седьмого. На дорогах, как всегда, пробки. Устал сидеть в этом чертовом офисе, поэтому отдав распоряжения секретарю, прыгнул в машину и поехал в зал. Надо размять мышцы. Выехав на более-менее свободную дорогу, наконец-то расслабился, прибавив газу. Лето, тепло. Влюбленные парочки оккупировали все парки и лавочки. Тьфу, бл*ть. Смотрю на них, и тошно становится. На х*й не нужны ваши чувства никому. Только, когда вы это поймете, поздно будет. Все мы поздно это понимаем. Когда уже душу вывернули наизнанку, только потом понимаешь – твоя душа тоже на х*й никому не сдалась. А вот баблишко – другое дело, оно нужно всем. Шл*хи продажные. Вырывает из размышлений меня синий Ниссан, маячивший позади меня в попытках обогнать. За рулем рыжая девка, нагло поджимает меня. Хрен тебе, красавица. Не пропуская ее, еду по центру полосы, сбавив скорость. Пусть помучается. Мог бы, конечно, потесниться к обочине, но я не из добряков и не мать Тереза. Глядя в зеркало заднего вида на ее рассерженную мордашку, чувствую, как настроение постепенно улучшается. Доезжаем так до перекрестка. Ну что, крошка, проявишь сообразительность, свернув в сторону, или такая же тупая, как и все?

Синий Ниссан на перекрестке резко выворачивает влево. Крошка дает газу и, сделав петлю, подрезает меня. Намеренно оттормаживаясь прям передо мной. С*ка! Бью по тормозам. Слышу свист шин по асфальту. Дура! Какого х*я ты творишь! Из открытого окна появляется рука девки с отогнутым средним пальцем. И эта рыжая бестия давит на газ, оставляя меня позади. Что за на хрен? Поиграть захотела? Это ты зря. С*ка! Давлю газ в пол, Мазда срывается с места. Ниссан выезжает к трассе, ведущей за город. Эта с*чка прибавляет скорость, видно заметила меня на хвосте. Мигаю фарами, прося остановится. Реакции ноль. Точнее реакция есть – она прибавляет скорость. Стрелка спидометра поднимается уже выше отметки 100 км/ч, дура сумасшедшая! Выезжаем на трассу, дорога почти пустая. 120-130-140. Что за х*йня? Она что, считает себя бессмертной? 150-200 км/ч. Укладываю стрелку спидометра все больше вправо. Ниссан сбавляет скорость, включая поворот направо. Сворачиваю резко на проселочную дорогу, подняв облако пыли в попытке срезать. Вылетаю на асфальт, выворачивая руль вправо, перекрывая машиной дорогу. Ниссан с визгом тормозит скользя боком в полуметре от моей Мазды. Выхожу в бешенстве из машины. Готов отлупить эту ненормальную с*ку. Но из Ниссана вылетает разъяренная фурия.

– Лавров, ты не ох*ел ли? Ты какого выписываешь на дороге? Совсем мозги от жары сплавились?

– Слышишь, коза, ты откуда меня знаешь? Я что? Тебя когда-то не тр*хнул, и ты обиделась?

– Ты придурок конченый, Лавров! Убирай тачку с дороги! – не пойму, откуда эта мышь меня знает? Подхожу ближе, чтоб рассмотреть эту взбесившуюся с*ку. Личико обычное, смазливое, но знакомое.

– Я тебя знаю?

– Что, придурок, с памятью совсем плохо, да? В больничку съезди, подлечись.

– Я серьезно тебя спрашиваю: откуда ты меня знаешь? – чеканю каждое слово, я уже готов придушить эту дуру. Она реально меня бесит.

Рыжая с*ка закатывает глаза, качая головой.

– Я подруга Ники Фроловой. Виделись как-то, дебил.

И тут до меня доходит, кто стоит передо мной.

– Ага, виделись, – помню я эту встречу. На свадьбе Димки с Никой. Эта фурия вылила мне бокал красного вина на голову. Даже не на рубашку, с*ка, на голову. Я ее прибить был готов. Жаль, что не догнал. Теперь стало понятно, почему не догнал.

– Что за движок под капотом у твоей тачки?

– Тебе что за дело?

– Что, такая же чокнутая, как и подруга? Где вас, бл*ть, таких делают? Еще раз такие выверты устроишь, я тебе твой пальчик сломаю в трех местах. Ясно?

– Лавров, успокой свое свинство, а то так и плещется из берегов. Ты первый начал, и не х*й возникать. Думал, соска за рулем, на место тебя не поставит? Да хрен тебе!

– Слушай, овца, еще одно слово, и тебя от асфальта отскребать будут.

– Рискни, Лавров.

Делаю шаг к Ксении. Но эта бестия прыгает в свою машину. Объезжает по обочине, не забывая при этом показать мне средний палец в окно.

С*ка бешенная. Ведь и правда не боится, как же хочется догнать ее и надрать её круглую попку до красна. Злость медлено сходит и спустя мгновение становится смешно от всей этой ситуации. Она ведь и правда меня уделала. Один ноль в ее пользу, но праздновать свою победу ей недолго. Уж об этом я позабочусь. Сажусь в машину. Мазда заводится только с третьего раза. Перегрел двигатель. Нет, бабы совсем очумели. Какого лешего они в свои ведра суют турбированные движки?

Еду обратно в город. Вот с*чка! Целый крюк дал из-за этой овцы, теперь в зал не успею. Твою ж мать! Размялся, называется. К Артему в клуб что ли завалиться?

Спустя два часа.

– Ден, ты все-таки неправ, зря ты так с Таней. Она же твоя жена. Да и хорошая, хозяйственная. Что тебе еще нужно? С жиру бесишься?

– Тём, ты же знаешь, что мне просто пох*й. Я и женился на ней, потому что она ц*лкой была, когда я ее тр*хнул. Значит, я могу быть уверен, что она чистая, и дети будут мои. Да и по сравнению с остальными, она скромная бл*ть.

– Де-е-е-н, ты дебил. Ты сейчас ее обидел. Она уехала к матери и, как я понимаю, возвращаться не собирается. А ты не поедешь за ней, потому что ты придурок. О каких детях ты говоришь? Ни одна баба от такого козла, как ты, ребенка не захочет.

– Ты у нас знаток женской психологии, смотрю.

– Нет, просто это логично.

– Ты, что-то со своей хреновой логикой до сих пор бобылем ходишь, – Артём заинтересовался чем-то происходящим в зале и смотрел мне за спину.