Демиург

Писатель (или, как он гордо именовал себя, Демиург) второй час сидел перед печатной машинкой, касаясь клавиш кончиками пальцев, будто надеясь, что прячущиеся внутри хитроумного механизма идеи почувствуют эту связь и через пальцы, руки, плечи, хлынут прямиком в мозг и в сердце, стремительно стучавшее в предвкушении хорошей истории. Нужно ведь совсем немного – всего одно слово, одно маленькое словечко, и завертится колесо, родится новый человек, а может, и целый Мир.

Быть может, космос…

И перед ним раскинулась Вселенная, взирая на своего создателя тысячей сияющих в первозданной тьме глаз. Где-то далеко горели и переливались три разноцветных солнца – жёлтое, зелёное и голубое. Они разбрасывали искры и плавно помахивали протуберанцами, как древние круглые осьминоги. Где-то вспыхнуло и погасло нечто – родилась сверхновая, чёрные дыры втягивали в себя ленты млечных путей и выплёвывали где-то в другой галактике.

Здесь не было ничего, что можно было бы назвать живым, однако этот Мир жил – и он был прекрасен.

Стоя на одном из колец своей собственной планеты, Демиург покачал головой и повернулся к только что созданной Вселенной спиной – быть может, когда-нибудь потом, но не сегодня.

Он тоскливо посмотрел на заправленный в машинку девственно-чистый лист, на котором за последнюю, кажется, бесконечность не появилось ничего.

Он вздохнул – не космос.

Что ж, быть может, фэнтези?..

И вокруг него зазеленел бесконечный лес, скрывающий в себе тайны и загадки и древний народ – сказочно прекрасный и дьявольски опасный. Мужчины этого народа сильные, как медведи, ловкие, как пантеры, быстрые, как колибри, и такие же лёгкие. В их сердцах нет места страху – лишь интерес, порой даже излишне прагматический.

Женщины этого народа прекрасны, как ангелы небесные, пускай и ходят по земле, как все смертные существа. В особо тёплые летние дни они приходят на берег реки, что течёт сквозь лес, служивший домом им и их предкам, и предкам их предков, пришедшим на эти земли задолго до людей. Они поют, и быстрые воды несут их песни на запад, и Солнце, клонясь к горизонту, становится ещё ярче, ещё прекрасней становится закатное небо. Ветер путается в их волосах, когда раз в год они выходят на пустоши, чтобы плясать всю ночь под песни своих музыкантов и прославить Жизнь и судьбу, подарившую им счастье просто быть и брать от жизни всё, что она может дать, и платить любовью к целому огромному Миру. Их Миру.

Демиург разворачивается, с трудом оторвав взгляд от взлетающих в небо искр эльфийских костров, и медленно идёт в темноту, пока не оказывается в своей комнате за печатной машинкой с заправленным в неё листом бумаги, таким же чистым, как и несколько часов назад.

Он со вздохом снимает руку с клавиш, нагретых теплом его пальцев, но так и не послуживших орудием создания Вселенных.

Он ставит чайник и успевает выкурить сигарету, прежде чем раздаётся простенькая мелодия звонка, и сквозь запертую дверь к нему проникают гости.

Он сидит за столом и пьёт чай с принесённым нежданно-желанными гостями тортиком, слушает древние сказы, рассеянно пропускает сквозь пальцы лунно-серебряные пряди волос прекрасных дев. А за окном в первозданной тьме величественно колышут протуберанцами три разноцветных Солнца.

Секретное оружие

– Господа, – начал министр обороны, стремительно входя в зал заседаний, – я собрал вас всех здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие.

Его коллеги переглянулись в недоумении – последний раз их коллега начал свою речь с этих слов лет десять назад, когда сменившийся в очередной раз президент устроил внезапные проверки всем и вся. Тогда фраза «к нам пришёл ревизор и требует финансовые отчёты за последние двадцать пять лет» стала причиной самой настоящей немой сцены, несмотря даже на то, что все документы у них были в порядке. Неужели, на этот раз всё повторится?

Но нет, «гонец» внезапно всплеснул руками и тонким голосом объявил:

– Началась война.

И упал в кресло, закрыв лицо руками.

Как война? Почему война? С кем? – посыпались отовсюду вопросы.

– А кто у нас ближайшие соседи с запада? – обманчиво ласково поинтересовался у последнего спросившего министр, убрав ладони от лица.

– Так эти… – отозвался тот и внезапно побледнел, – неужели?..

– Вот именно. И в связи с этим нам нужно своё секретное оружие, которое деморализует противника, ошеломит и, желательно, обезоружит. Предложения есть?

В зале заседаний воцарилась тишина. Каждый обдумывал сложившуюся ситуацию.

– Получается, – задумчиво произнесла некоторое время спустя единственная женщина, – нам нужно что-то, вроде бочки с гвоздями?

На неё резко обернулись.

– Какой бочки? – осторожно спросил кто-то, смутно припоминая, что с недалёкими не спорят.

Ну как же, вы разве не знаете эту историю? Пока в НАСА пытались создать оружие, которое бы действовало в условиях космического вакуума, в России кто-то предложил взорвать там, в космосе, бочку с гвоздями. Гвозди разлетятся во все стороны, повинуясь импульсу, а поскольку воздуха в космосе нет, то и трения происходить не будет, и они просто будут лететь сквозь пространство, поражая всё на своём пути.

– Я, кажется, понял! – вскочил со своего места самый молодой из присутствующих, – я тоже знаю такую историю, только там вместо оружия была ручка, которая может писать в невесомости. НАСА на её создание кучу денег потратили!

– А русские просто писали карандашами, – кивнула девушка и подытожила, – всё гениальное – просто, и исходя из этого…

– Я предлагаю поступить так же, – понял её с полуслова молодой человек.

– И что же вы предлагаете? – сварливо поинтересовался самый старый министр, считавший, что молодым у власти делать нечего.

– Я предлагаю позвать моих друзей, – просто ответил юноша, – и под покровом ночи запустить их в стан врага для его полной деморализации.

– А кто ваши друзья? – спросил принёсший весть министр, чувствуя, что ответ ему не понравится, а потому старательно изгонявший из сердца надежду на благополучный исход дела.

– Мои друзья – свободные художники.

– В смысле?

– Если говорить вашим языком, то вандалы и хулиганы. Они проделывают дыры в заборах, чтобы не идти в обход, рисуют картины на стенах, чтобы сделать их ярче, они скрываются так виртуозно, что правительственным шпионам и не снилось!

Министры переглянулись, и у каждого в голове промелькнула общая мысль: «Из этого может что-то получиться».

– Дерзайте, молодой человек, – наконец кивнул самый старый министр, – мы в вас верим.

***

Этой же ночью у старой котельной собралась колоритная компания, состоящая из нескольких «детей цветов» и одного молодого человека, одетого в тёмно-синий офисный костюм. Сливаясь с темнотой ночи, он, тем не менее, ярко выделялся на фоне стены котельной, которую свободные художники разрисовали от скуки. Компания о чём-то пошепталась, задумчиво помолчала, снова пошепталась и разошлась.

А наутро президенту пришла срочная телеграмма от президента враждебно настроенной державы, и телеграмма та сообщала, что вся военная кампания противника сворачивается, потому что воевать в таких условиях совершенно невозможно.

Президент подумал-подумал, да и собрал совет, чтобы найти того, кто смог бы объяснить ему, что это значит. Ниточки привели в министерство обороны. Военные министры собрались в полном составе и кое-как поведали ошеломлённому президенту, что несколько часов назад в лагерь противника проникли шпионы, которые перепилили все ограждения, раскрасили всё, что только можно раскрасить, а баллончиками из-под краски заткнули дула пушкам. Помимо этого они согнули дула винтовкам, а пистолеты покидали в воду.

К концу рассказа президент уже не знал, что ему делать – плакать или смеяться, за идею самый молодой министр был приставлен к ордену, а для «шпионов» были выплавлены медали «за военные заслуги», но за ними никто не явился – они же не дураки, чтобы так подставляться. Вот возможность пожизненно легально рисовать на всех вертикальных поверхностях – это ещё имеет смысл, а так…