– Сергей? Полеха?

– Привет! Николай, что ли?

– Он самый! Здорово! Какими судьбами?

Серж вспомнил мастера участка из компании Петровича, работали вместе, только сдал мужичок заметно. Да он тогда ещё попивал. Вот и сейчас запашок характерный.

– С заработков вернулся. К Петровичу еду. Ты-то как? Всё там же?

– Знаем мы, с каких ты заработков! Ха! С заработков он! – кураж старого сослуживца вряд ли кому мог понравиться. – Давай рассказывай! Сказочник! Мы тогда по новостям…

Серж попытался остановить словоблудие поддатого попутчика и взглядом, и жестом, легонько прижав его ногу своей. Теснота пространства и скученность сидящих нос к носу людей ограничивали возможность заткнуть рот распоясавшегося алкаша.

– Чё ты пинаешься, здесь все свои!

– Ты давай про себя расскажи, как докатился до жизни такой? А, Колян? Ну, давай, причеши мне за жизнь!

– А ты чё, мне указ, уголовник х…ев?

Сидящие рядом две женщины зашикали на Коляна, другие заёрзали на своих местах. Рука заныла ещё сильнее. К голове прилила кровь. Серж прекрасно понимал, что ситуация на волоске. Стоит сейчас сорваться в свойственной Палёному манере, и новый срок обеспечен. Сердце заходило ходуном, а сидящий напротив вызывающе таращил глаза с красными прожилками на белках и продолжал нагнетать обстановку:

– Чё ты тут лощёный такой вырядился, к Петровичу он едет! Да на хер ты ему сдался! Когда ты этих двоих грохнул…

– Заткнись, урод…, – прошипел Палёный, буравя глазами незамолкающего пса, и забинтованной рукой схватил его за колено. Всё, он чувствовал, что, как говорят, «скоба падает», и только пожалел о том, что так мало успел сделать хорошего на свободе. Да ничего не успел!

И тут, когда очередная провокационная реплика разъярённого Коляна уже повисла в воздухе и он потянулся своей грязной лапой к лицу Полехи, дыша перегаром, в руке Сержа что-то стрельнуло, словно мышца дёрнулась в судороге, кольнуло в кончике среднего пальца, продетого в кольцо жука. Колян внезапно обмяк и стал крениться набок, валясь на взвизгнувшую женщину. Глаза его остекленели.

Пассажиры засуетились, сзади прозвучала сказанная кем-то из мужчин фраза: «Труп, выноси готовенького…».

Сработало как детонатор. Поднялся визг, ор и гомон. Водитель затормозил, пытаясь припарковаться.

– Тихо вы там! Что случилось?

– Человеку плохо!

– Убили!

– Этот убил, я видела!

– У него нож!

– Да какой нож? Парень ничего ему не сделал! Кондратий хватил, да и всё!

– Пить меньше надо!

Серж судорожно пытался привести в чувство Коляна, ещё надеясь, что тот живой. Трепал его за щёки, не обращая внимания на то, что творится в салоне автобуса. «Колян, ты что? Хорош притворяться, Колян! Очнись…» – шептал он, моля Бога, чтобы тот был жив. Машина остановилась, люди повалили из открытой двери. Двое мужчин склонились вместе с Сержем над телом Коляна с откинутой на спинку кресла головой. Глаза и рот были открыты. Он не дышал. Подошёл водитель, пытаясь вникнуть в ситуацию. Кто-то пробовал прощупать пульс на руке. Снаружи стояла толпа, доносились крики: «Милицию! Милицию!», «Скорую вызывайте!», «Бандит!».

Сергей просунул ладонь под голову Коляна. Некстати в кармане завибрировал и зазвонил мобильник. Не до него!

– Не ссы, парень, мы всё видели, перепил крендель и дуба дал, бывает. Если что, подтвердим. Да, мужики?

Сергей не видел доброжелателя и почти не слышал его. В голове бухало, сердце зашлось, пытаясь выскочить из груди, во рту пересохло. «Все, мандец, не отмажусь, лучше б молчал…», – вертелись лихорадочные мысли. Вслух же вырвался почти крик с нездоровой хрипотцой:

– Ну ты, уродина, посадить меня решил? Очухивайся быстрее, свинья, пока менты не наехали! Да вставай же, Колян, родной ты мой!

«Боже! – пронеслось в голове, пока Серж пробовал правой забинтованной рукой нащупать пульс на сонной артерии, – спаси меня, верни ему жизнь!!!»

– Да ладно, братан, трупняк… Харе возиться с ним, пусть скорая разбирается, щас подъедут… И те, и другие, – это водитель сказал, наконец, своё слово. Как приговор вынес.

Палец, средний палец, на котором сидел жук, обожгло пульсовой волной сонной артерии Коляна.

Он вздрогнул, скорчился и выблевал на соседнее сиденье с полведра вонючей браги с кусками непрожёванной колбасы, селёдки, огурцов и зелёного лука. Кряхтя и тяжело дыша, он отплёвывался и снова блевал…

Водитель яростно выволок за шкирку испоганившего салон новенькой «Газели» алкаша и вытолкал его наружу.

– Собака такая! Тварь пьяная! Ты, скотина, не расплатишься со мной! Блин, машину только купили новую!

Опешивший народ резко стал менять свои настроения, половина пассажиров тут же словно улетучилась, потеряв интерес к происходящему. Визжащие больше всех дамочки брезгливо шарахнулись от расхристанного да вдобавок обмочившегося Коляна, который стоял на ногах, но мотался в разные стороны, норовя упасть. Толстое волосатое брюхо торчало из расстегнувшейся рубахи, полуслезшие штаны еле держались на бедрах. Водитель без передыха крыл пассажира, не зная, что делать – то ли бежать затирать сиденья, пока не пропиталась зловонная дрянь в обшивку, то ли удерживать от побега Коляна и дожидаться милицию, чтобы запротоколировать ущерб. В салоне оставался только Серж. Возможно, про него все уже и забыли. Но ватные ноги не хотели разгибаться. Он заставил себя встать, надел маску спокойного равнодушия и вышел из машины.

Колян с невидящими и красными как у рака глазами мычал что-то невнятное, пытаясь вступить в диалог с водилой и даже затеять с ним рукопашную. Серж прошёл мимо них незамеченным и влился в группу прохожих, с улыбкой и мимолетным любопытством поглядывающих на комичную сцену…

12.

До строительной компании оставалось четыре квартала, и пешком пройтись по красивым улицам было приятно. Пережитый стресс ещё перекатывался волнами где-то в груди и под ложечкой. Бог миловал, проскочили. Неожиданным образом проявились первые свойства жука – Серж в этом нисколько не сомневался. Тот отреагировал на эмоциональный посыл и что-то сделал с Коляном, когда тот вырубился. Или всё же умер? Клиническая смерть длится 5-7 минут, пока не наступит биологическая. Полехе это было известно. Да, в пределах именно этого отрезка времени и произошёл второй, прямо противоположный первому внутренний крик души: «Не умирай!». И вновь жук исправно сделал своё дело. Ну и дела!

Рука совсем не ныла больше. Кстати, неприятные ощущения возникли загодя, когда Сергей сел в «Газель». Словно предупреждение о грядущей опасности. Что ж получается? Жук ещё и провидец? Через дискомфорт в кисти он известил о кризисной ситуации и готовился к ней сам?

В кармане зазвонил телефон. Во второй раз.

– Да!

– Серёжка! Ты почему не отвечал?

– Прости, Мариш, тут кое-что случилось по дороге, потом расскажу. И ты представляешь, жук заработал! Он спас меня от нового срока!

– Мальчик мой любименький, я как почувствовала что-то! Мне так плохо стало, решила позвонить. Какое-то беспокойство за тебя… Ты где?

– Иду по улице. Скоро у Петровича буду.

– А что произошло?

– Кис, давай дома расскажу…

– Ну?..

– Ну, в маршрутке один крендель пьяный на меня выступать начал, бывший коллега по работе, сейчас алкаш конченый.

– И что?

– Жук его вырубил как-то.

– Насмерть?

– В том-то и дело, что нет… По пальцу как током шибануло, и тот отключился…

– О, господи… Любимый мой, прошу тебя, будь осторожен. Пожалуйста.

– Успокойся, Мурка. Всё нормально. Оружие работает.

– Ну…, ладно. А то меня тут зовут уже.

– Перерыв?

– Вроде того. Ладно, пока, целую.

– Ага, пока.

Серж сложил свою «Моторолу», с любовью посмотрел на неё, словно это была часть Марины, и убрал в карман. Заглянул под краешек бинта на правой руке со стороны запястья, где должен был находиться хвост жука…