Теперь я понимаю, что она была права. Никогда не стоит доверять тому, что предал тебя уже однажды. Был один раз, будет и другой, третий. Так будет продолжаться на протяжении всей твоей крошечной жизни. Только…почему же мне не сказали об этом раньше?

Хотя… Смысл им было говорить мне, если бы я все равно их не послушала бы? Я, как маленькая упертая девчонка, не хотела никого слушать, утверждая, что этот парень исправился, что проблем таких больше нет и никогда не будет. Он искушал меня, сводил с ума… Он одним своим словом заставлял верить ему, заставлял повиноваться. От его голоса по моему телу ходуном ходили мурашки.

Я стерла стекавшую по щеке слезу и побрела в свою комнату. Я была растоптана, сломана. Мне не нужен был никто, кроме холодного душа.

Душ не помог. Странно, ведь раньше всегда помогал. Я могла восстановить ход своих мыслей, но не сегодня. Моя голова была похожа на большой шар для боулинга. Все было перемешано. Вот, Тео сажает меня в свою любимую тайоту и везет в парк, где он запланировал устроить пикник. Вот, меня застала поздно ночью мама, когда вернулась с вечеринки, что устраивала Лидия в честь возвращения Киры. Вот, меня крадет через окно Рейкен, когда я позвонила ему и нажаловалась, что мама запретила мне с ним видеться. Вот, Скотт прикрывает меня, говоря, что я заменяю его в ветеринарной.

— Она же ничего не смылит в медицине, Скотт. — Недовольно говорит мама, сложив руки на груди. — Если она сейчас же не вернется, то ей больше не видать своих любимых Голодных игр.

— Ты же понимаешь, что она вообще не вернется тогда домой?

— Есть захочет, вернется.

Вот, я возвращаюсь на следующее утро домой вместе со Скоттом и дисками «Голодные игры». Вот, я у себя в комнате с книжкой в руках сижу на кровати и читаю о подвигах Джейса Вейланда ради своей «сестры», не замечая, как Тео наблюдает за мной, повиснув на окне. Вот, я заметила это, но не подала вида. Встав с кровати, я подошла к шкафу и начала снимать кофту, якобы переодеваясь. Чувствуя на себе его взгляд, я бросила в его сторону ту самую кофту. Он засмеялся.

Его смех… Словно ножом по сердцу его прикосновения, обжигающие кожу. Он смог вернуть меня к жизни и заново убить. Вот, он в библиотеке старшей школы Бейкон Хиллз говорит о том, что хочет сдать меня охотникам…

Опершись рукой на край раковины, я дала волю эмоциям. Слезы градом падали с глаз на белоснежный кафельный пол. Было больно осознавать то, что день назад он, глядя на меня любящими глазами, говорил, что не даст меня в обиду.

Я ослабела. Руки уже не могли выдержать всю тяжесть моего веса. Я скатилась на пол, схватившись руками за голову. Я кусала руки, думая, что я сейчас проснусь в своей большой кровати, а рядом со мной будет тот самый любящий Тео Рейкен, который изменился из-за любви ко мне, а не из-за страха снова попасть в ад. Но этого не будет…

Собравшись с силами, я поднялась с пола и вышла из ванной. Скотти прав, мне необходим отдых. Завтра мне придется нацепить на себя милую улыбку и снова обсуждать всякие сверхъестественные штуки с Мейсоном, ловить назойливого Кори и прикалываться над вечно целующимися Лиамом и Хейден. Хотя я прекрасно знаю, что внутри меня будет разгораться все больше и больше огонь ярости и дикой зависти при виде счастливых лиц своих друзей.

— Не пугайся, — я вздрогнула, устремив взгляд перед собой. На моей кровати сидел Скотт.

— А ты не пугай, — буркнула я, вытирая оставшиеся на щеках слезы.

— Энни, можно я скажу тебе то, что сказал мне однажды очень хороший человек? — Он встал и подошел ко мне. — Влюбляются не один раз в жизни. Поверь мне, ты ещё испытаешь влюбленность.

Я засмеялась.

— С каких это пор ты перестал называть этого хорошего человека мамой? — Он улыбнулся.

— А откуда ты знаешь, что это мне сказала мама?

— Я хоть и не имею супер-слух, но двери между кухней и прихожей у нас нет.

Он крепко обнял меня. Я чувствовала его аромат нового одеколона, что подарила на какой-то из праздников ему Кира. Хоть я и не была оборотнем, я чувствовала исходящее от него чувство защиты. Он был героем Бейкон Хиллз и моим личным защитником. Он —мой герой, мой брат.

— Я так жалею, что ты не можешь забрать душевную боль. — Шмыгая носом, говорила я, не раскрепляя объятья.

— Мы можем попробовать.

— Ничего все равно не выйдет. — Плечи были сгорблены, а голова опущена вниз.

— Не говори так, не попытавшись. — Он усадил меня на кровать и взял мои руки в свои.

Я хотела увидеть черную вереницу, тянущуюся по венам брата, но этого не произошло. Скотт пытался, концентрировался, но ничего не происходило. Провал.

— Я же сказала, что не выйдет. — Я слабо улыбнулась. Слезы подходили к глазам, я накрыла их тыльными сторонами ладоней.

— Энни, хочешь, я скажу маме, что у тебя температура?

— И она тут же приедет домой. — Я с усмешкой ставилась на Скотта.

— Я скажу, что буду приглядывать за тобой. Помнишь, как это было, когда мы были маленькими?

Я рассмеялась.

— Да, помню. Ты тогда чуть не напоил меня Кровавой Мэри.

— Я же не знал, что отец оставил не компот на столе. Кстати, ты знала, что это была одна из причин развода родителей?

— То, что ты не знал, как пахнет компот? — Смеялась я. На душе становилось светлее, дыра понемногу затягивалась. Хоть я и знала, что это ненадолго, мне было необходимо это общение.

— Да ну тебя. — Он толкнул меня в плечо, и я рухнула спиной на подушки. — Ой.

— Больно! — Взвизгнула я. — Слушай, полегче. У меня нет способностей к исцелению.

— Прости — заскулил брат.

— Скотт, можно тебя попросить об одном?

— Что угодно, Эн.

— Закрой на засов окно, — Он понимающе кивнул и закрыл окно, подперев его ломом. После чего многозначно посмотрел на меня. — А вдруг Арая нагрянет?

— Ага, и ты нейтрализуешь её ломом? -Он изогнул бровь.

— Ой, иди уже. — Я залезла под одеяло, оставив наружи только макушку.

— Спокойной ночи, кнопка. — сквозь улыбку, промолвил МакКолл старший и вышел из моей комнаты.

Каким-то дурманом была окутана комната. Все плыло передо мной, кружилось. Я ничего не могла разглядеть. Стараясь тщательнее вглядываться в обстановку, усеянную туманом, мой взгляд остановился на сером пятне около входной двери. Скорее всего Скотт, что-то забыл.

— Скотти, ты забыл чего?

— С чего ты решила, что я Скотт? — знакомый голос раздался в моей голове.

— Убирайся! — Закричала я. — Ты лживый ублюдок! Ненавижу! Ненавижу!

Меня охватила дрожь. Руки и ноги стали словно лед. Слезы душили меня. Я, в прямом смысле, задыхалась, вдыхая и выдыхая углекислый газ. Шею мою будто бы парализовало. Будто бы чьи-то сильные руки сжали её, не давая мне дышать.

— Энни… Энни, очнись! — Чьи-то теплые руки накрыли мои онемевшие пальцы. — Боже, ты вся холодная. Энни, посмотри на меня!

Я открыла глаза. Айзек склонился надо мной. Его взгляд был обеспокоенным, испуганным. Он крепко обнял меня так, будто бы только что чуть не потерял.

— Господи… Ты не дышала, МакКолл. Ты была вся синяя… Я так испугался. — Он всматривался в мое лицо, прижимая ещё сильнее. Я потихоньку начинала согреваться.

— Это был сон?

-Что тебе снилось?

— Туман, галлюцинации и он. — Я сильнее прижалась к Лейхи.

— Только скажи и его не будет. — Я чувствовала его напряжение.

— Нет, — я посмотрела в его голубые глаза, — он того не стоит, Айз. — Он поцеловал меня в лоб. — Останься со мной.

Заняв привычную для него позицию на кровати, он раскинул руки для объятий. Я расположилась на его груди, внюхиваясь в запах его кофты. Одеколон и трава. Кто-то опять бродил по лесу в одиночестве. Я знала его как облупленного и это позволяло мне подпустить его к себе близко. Айзек казался таким родным.

— Я всегда буду с тобой, кнопка. — Последнее, что я услышала, перед тем, как провалиться в сон.

Рассчитывать на то, что это был всего лишь страшный сон, глупо. Ведь физическая боль от этой ночи все равно осталась. Сводило руки, будто бы меня привязывали, болело горло.