- Интересно, насколько сильно Флинт нашу команду по квиддичу гонять будет? - поинтересовалась я.
- Очень сильно, - ответил взявшийся из ниоткуда капитан слизеринской сборной, - С поля еле живыми уходить будут.
- А зачем же так жестоко? - спросила Ала.
- А затем, что если мы проиграем, Снейп от меня живого места не оставит. На-те вам, сколько выигрывали, а вот Флинт продул. Позора не оберусь.
- Ясненько, - прокомментировала я.
Зайдя в Большой Зал, мы убедились, что зря побеспокоили соседок. Здесь народу-то и было: раз, два, и обчёлся.
За столом Гриффиндора сидело только пять человек: Поттер, Грейнджер, Долгопупс и близнецы Уизли. Они напряжённо смотрели на меня и о чём-то разговаривали. Я хмыкнула и принялась за еду. Так как в Зале было тихо, я прекрасно слышала гриффиндорскую беседу.
- Вы видели, как она смотрела на Гарри? - сказала Грейнджер, - Советую тебе остерегаться подвоха от неё.
Какая умная девочка! Нет, Грейнджер, я просто поражаюсь. Это вас в магловских школах учат логике? Видимо, большинство осквернителей крови лишены её.
Долгопупс при упоминании в разговоре меня сильно побледнел. Ах да, помню, мне тётя Цисси рассказывала о похождениях моей мамы (вместо сказки на ночь, если что), а также о том, как Беллатриса пытала Фрэнка и Алису Долгопупсов.
- Лестрейндж… - еле слышно прошипел Невилл.
- Наверное трудно, когда тебе с детства рассказывают о твоих родителях, и делают выбор стороны за тебя, - решил заступиться за меня Поттер. А вот это он зря…
- Ты что, пытаешься оправдать её? - спросил один из близнецов.
- Она же Лестрейндж, - закончил другой.
- Ну и что? - Поттер включил режим «раз-я-так-считаю-то-я-прав».
- Она Пожирательница смерти! - Уизли.
- Не она, а её мать, - спокойно поправила Гермиона.
- Вот именно! Почему Элисон, - (надо же, он запомнил моё имя),- должна страдать от выбора её матери?
Совершенно неожиданно за меня заступился Невилл:
- Беллатрису Лестрейндж я ни за что не прощу, но ведь её дочь в этом не виновата.
М-да, что совесть там зашевелилась. Так, не слушать их. Нет, Эл, нет!
Как только я оторвалась от прослушивания этой «занимательной» беседы, я с удивлением заметила, что рядом со мной и Алой сидят довольно бодренькие Дафна, Пэнси и Милли.
Я бросила взгляд на двери Большого Зала, и заметила как сюда не торопясь идёт мой любимый кузен, по пути перекидываясь словами с Блэйзом Забини и Теодором Ноттом, а следом идут Грегори Гойл и Винсент Крэбб, видимо «телохранители» Драко. Вся эта компашку сразу же подсела к нам, видимо по инициативе того же Малфоя.
- Эл, ты чего? - вместо «привет» спросил кузен.
- Да так, Драко, знаешь, ничего особенного, просто меня опять за моей спиной обсуждают дражайшие гриффиндорцы, ты снова спишь до поздна, набирает себе свиту и вообще… Где наши расписания?!
- Успокойся, Лестрейндж, - произнёс недавно проснувшийся Дерек Мальсибер, - Видишь, Ангелика их уже раздаёт.
Я закатила глаза, встала и пошла к старосте. Уже превышая Ала отправилась со мной.
В общем, взяли мы расписаний и на соседок.
- Так, - начала я,- сегодня первая у нас пара по трансфигурации. Как мило, с гриффиндорцами, - уверена, те самые гриффиндорцами сокрушаются по тому, что у них пара с нами, злыми, Пожирательскими и Темнолордовскими, слизеринцами, - А потом с ними же зелья. Ну ничего страшного.
К кабинету трансфигурации нас отвёл Алан Розье, шестикурсник, охотник сборной по квиддичу.
Как только мы пришли на урок и расселись по местам, МакГонагалл произнесла свою речь:
— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернется. Я вас предупредила.
После такой речи мне стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол.
После этого она раздала нам спички, которые надлежало превратить в иголки. К концу урока только у меня и Грейнджер иголки посеребрились и немного заострились, что профессор не замедлила продемонстрировать классу.
С особым нетерпением я ждала урока профессора Квиррелла по защите от Темных искусств, так как мне было интересно, каким образом будут защищаться от меня, чтобы быть к этому готовой, однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьезное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться.
Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьезности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Теодор Нотт спросил, как профессор победил зомби, Квиррелл покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищенным. И даже спал в том, в чем ходил по школе, — чтобы вампир не застал его врасплох.
Я только посмеивалась, слушая эти истории, так как с начала года чувствовала отголоски тёмной магии, которыми просто разило от Квиррелла.
В пятницу нас ожидало великое событие: два занятия по зельям с гриффиндорцами, которые явно не обрадовались данной новости, где они точно потеряют кучу баллов.
Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. То, что тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке, меня ничуть не заботило - у нас здесь гостиная находилась, поэтому мы привыкли. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные.
Снейп начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Он остановился, дойдя до фамилии Поттер.
— О, да, — негромко произнес он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.
Драко, с коим я сидела за одной партой, попытался просто абсолютно невежливо издевательски захихикать, последовав примеру Крэбба, Гойла и Забини, но я ему помешала сделать это, наступив на ногу. Ему предстоит серьёзный разговор.
Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом.
— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.
Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс, поэтому на его уроках никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.
– Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.
После этой короткой речи царившая в классе тишина стала абсолютной.
Гермиона Грэйнджер нетерпеливо заерзала на стуле — судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов.
