– Выполнил приказ королевы, в никакие переговоры не вступать, а подойти и разнести все береговые укрепления Александрии в пух и прах.
Разделить свою эскадру на самостоятельные, близкие по типам отряды. Что он тоже изящно продемонстрировал, отделив “Александру”, “Сьюперб” и “Султан” в один отряд имевший общность как в осадке в 26 фунтов, так и вооружены были тридцатью четырьмя 10-дюймовыми орудиями Армстронга заряжающимися с дула, точно такими же, которые били сейчас по его флагманскому кораблю и добились уже двух попаданий. Во кордебаталию вошли флагманский “Инвинсибл” (“Дерзкий”), броненосный фрегат “Пенелопа” и здоровяк “Монарх” несущий четыре 12-дюймовых орудия. Арьергард британской эскадры составляли: “Инфлексибл” (“Непреклонный”) и “Теммерер” (“Отважный”) – белые слоны британского флота, но очень мощные, которые сейчас превращают в камень и песок, береговые укрепления мятежного генерала Ораби-паши Ахмада. Который в свои сорок лет смог стать настоящим предводителем сопротивления, а также человеком безумной храбрости и гордости.
“Ведь Ораби-паша прекрасно понимал, чем закончиться бомбардировка береговых батарей, но его гордость, честность и верность присяге Московскому государю никогда не дадут ему права сдаться, или проявить мягкость по отношению к врагу”, – подумал адмирал Сеймур. – “А эти два япошки, что прибыли на мою эскадру, так они как школяры, перед уважаемым учеником, надо напустить на них важности и вложить им в голову, мысль покупать только британские корабли, и брать только наши кредиты” – промелькнула у Сеймура в голове следующая мысль.
Очередное попадание снаряда в центр надводного корпуса между грот-мачтой и бизань-мачтой вернуло адмирала Сеймура от размышлений о стратегии к тактике. Прошло уже два часа яростной пальбы и канонады, как со стороны британских кораблей, так и со стороны египетских береговых батарей. И за это время, удалось вывести из боя и перемешать с песком да камнем и еще Бог знает чем, батареи: Марса, Аджеми и Марабоут, а форт Мекс, который продемонстрировал дьявольскую точность в попаданиях по флагманскому броненосцу весь в клубах дыма и пожарищ, но иногда, то одно орудие, то другое продолжает вести огонь. К этой батарее по сведениям разведки подходит железнодорожная ветка, и это позволяет египтянам подвозить орудия, людей и новые снаряды.
Адмиралу Бигему Сеймуру не нравилось, что британские броненосцы медленно продвигаются по направлению к гавани Александрии, способной одномоментной принять огромное количество кораблей. Но лучше действовать наверняка, и не подставляться, как под новые египетские орудия, так и под старые бронзовые пушки. Которые проектировались под стрельбу вихревыми кольцами26. Но, из-за изменения природных условий, а также по причине применения на кораблях противников стали и брони, а не дерева были переделаны для стрельбы каменными, чугунными и стальными ядрами. С ядрами как знал Сеймур ситуация не менее интересна чем с пушками. Первоначально, они применялись для раздробления горной породы до состояния порошка. Были большие цилиндры, которые вращались от двигателей Стирлинга, а внутри были ядра! Туда загружалась горная порода. При этом было условие, что ядра должны быть прочнее горной породы. Диаметр ядер унифицировать было ни к чему. И в данный момент, египтяне, разобрав свои установки по перемешиванию ингредиентов пороха, которые они перевезли из Сахары, заваленной песком при очередном катаклизме, или получили из далекой Московии по морю. В лихорадочном режиме работы перемеряли диаметр шаров, и определяли, какая пушка каким снарядом может выстрелить.
Британские корабли ведут огонь по Александрии. На первом плане броненосцы «Султан» и «Александра» (иллюстрация к итальянскому журналу. 1882 г.)
В форте Мекс осталось всего два орудия, и адмирал Сеймур решил продвигаться дальше, и рядом стоял принц Арисугава:
– Вам нравиться принц происходящее? Огонь, дым, чувство нашей скорой победы.
– Я, конечно, поражен происходящим, но более впечатляюща была бы высадка двух тысяч Ваших моряков на побережье этой многострадальной страны и рукопашная схватка с гарнизоном противника.
– Дилетант, – подумал Сеймур.
– Нам, – позвольте употреблять это слово, раз находимся на одном корабле, – страшно повезло, что египтяне не использовали триста мин заграждения, и все благодаря тому, что Ваша разведка смогла уничтожить всех пять опытных минеров Ораби-паши, – продолжил разговор принц.
– Да уж, – мечтательно вспомнил Сеймур тех разведчиков, которых ему представили после задания, и которым он собственноручно вручил по мешочку с золотом из казны эскадры, размещенной на флагманском броненосце “Инвинсибл”.
– А, что это за клипера на отдалении десять кабельтовых от нас? – поинтересовался принц.
– Да это русские, – махнул рукой Сеймур, – пароход “Азия” и клипер “Забияка”, вынюхивают и выглядывают, их послал русский генерал-адмирал Алексей Александрович, или управляющий морским министерством Шестаков, в случае если великий князь ведет богемную жизнь в Париже. – Мы им сейчас сделать ничего не можем, их очередь наступит чуть позже, – задумчиво сказал Сеймур, не переставая рассматривать происходящую в настоящий момент ожесточенную баталию.
– Но, разве Вы не можете приказать им удалиться? – удивился Такэхито.
– Согласно рескрипту27 великой императрицы Екатерины II объявлена свобода мореплавания, и мы должны уважать ее волю.
– Но, какое отношение русская императрица имеет отношение к флоту ее величества? – спросил японский принц.
– До недавнего времени мы были одной страной, и вообще на всей планете была только одна держава, где была центральная власть и многочисленные общины – мировое государство, а сейчас разброд и шатания и какие-то суверенитеты, после крушения Московской тартарии.
Рассуждения прервала опять батарея Мекс – будь она проклята! – подумал Сеймур. Дружный залп двух орудий привел к попаданию снаряда прямо в надводный борт под дымовой трубой, и все стоявшие почти попадали с ног. Санитары стали выносить раненых моряков, а отряд матросов с досками побежали заделывать образовавшуюся брешь и тушить, начинающий разгораться пожар, извечные две беды любого моряка. Шапка горит, а ноги в сырости. Но, ответный залп орудий броненосцев “Инвинсибл” и “Пенелопа”, подошедших буквально вплотную к вражескому форту, на дистанцию тысяча ярдов опять поднял в воздух камни, песок, бревна, одно орудие, повозки и людей.
Британские корабли двинулись дальше, выпуская столпы дыма из своих труб. Прием мелкосидящие “Инвинсибл” и “Пенелопа” двинулись вдоль берега, подавляя пять небольших батарей, вооруженных не современными орудиями. Броненосец с солидным именем “Монарх” двигался чуть мористее, “прикрывая” своих старичков, своими тяжелыми и дальнобойными 12-дюймовыми орудиями, от возможной угрозы, а также когда орудия прибрежных кораблей перезаряжались. Броненосцы “Александра” и “Султан” зашли на самую мощную батарею у маяка со стороны моря и обрушили на нее шквал снарядов. На маяке присутствовал в качестве наблюдателя капитан 1-го ранга японского императорского флота Хикондзе Камимура. Направиться туда он решил в последний момент, когда в разговоре с принцем, решили собрать не только опыт действия флота против берега, но и наоборот, берега против флота! Египтянам польстило желание иностранного военно-морского офицера посетить их батарею, и они сразу милостиво разрешили ему присутствовать, и к утру нападения надменных англов, на славную землю Египта, он был на самой мощной батареи Ораби-паши. Командовал здесь Мустафа-бей, или просто полковник Максимов, выпускник Михайловской артиллерийской академии, которую закончил с отличием, и сам Великий князь Михаил Павлович жал ему руку, и желал доброй службы. И вот по распределению он попал сюда. Коренастый и властный офицер, с мощным подбородком, под расклешенной бородой, “а ля никому не должен”. Полковник Максимов ходил и степенно распоряжался на батарее расположенной у маяка, в большом каменном пятиграннике. Так легко и свободно без суеты, как будто это была Петропавловская крепость, а не вдающаяся в море египетский полуостров – корабль, к которому вражеские корабли могли подойти как со стороны моря, так и со стороны берега, на что Камимура обратил внимание Максимова:
