На открытом пространстве, в круге лунного света, стояла серебряная чаша величиной с добрый чан, наполненная до краев густой тягучей субстанцией, впитывающей в себя информацию, содержащуюся в древних текстах. После – каждому эльфу полагалось пригубить «напиток памяти», дабы в очередной раз соединиться душами с великими тенями предков для познания мудрости веков.

Варечка тихо стояла в стороне, держа в руках свой «огонек», и широко открытыми глазами внимала происходящему. На более закрытом и торжественном в своем величии таинстве ей бывать не приходилось. Леголас стоял подле Отца, сжимая в кулаке заветный фиал. Он видел, какие взгляды искоса бросал Трандуил на рыжую недоэльфийку. Ярость клокотала в груди аранена, ладонь его вспотела. По традиции, именно наследнику (а в случае отсутствия такового – супруге) полагалось разлить в чаши терпкий напиток, так что…

Но вот затихли последние отзвуки арфы. Замолчали десятки нежных и глубоких голосов. Воцарилась звенящая тишина. Таур поднялся, намереваясь держась слово.

- Эдельрим, этот день всегда печален для нас. Каждый год мы отдаем дань Великой Памяти Предков и надеемся на благосклонность к нам Чистого Звездного Света. Этот день приносит много грусти, но он также дан нам для того, чтобы мы не забыли то, чего забывать не следует. Эльфы Мирквуда, я призываю вас пригубить «напиток памяти» и соединиться с Общим Сознанием…

Неспеша к чаше потянулась вереница фигур, закутанных в серые плащи. Дети Леса ступали так легко и грациозно, что казалось, будто бы они плывут над поверхностью земли, словно Древние Духи. Благосклонно взирали на происходящее звезды на небосклоне. Очередь Валиэ была последней. Леголас в кровь искусал губы. Одна попытка. Одна капля. Один вдох… Аранен задержал дыхание. Таур смотрел на девицу, но не на сына. Вот он…шанс! Блеснула капля… Доли секунды. Мелькнула в ночи белизной кожи протянутая девичья рука. Видимо, что-то такое все же отразилось во взгляде Леголаса, потому как Варька вдруг дернулась, но, не взять чашу она не могла. Удар сердца. Вдох-выдох. Глоток… Дело сделано.

«Прощай, мелкая сошка. Прощай, Другое Воплощение. Вали домой. Или не домой. Как повезет. Главное, между мной и Таилом отныне не будет преград».

Эльфы разбредались кто куда. До утра полагалось хранить обет молчания, осознавая и переосмысливая моменты жизни и события прошедшего года. С точки зрения достойного причисления к своему Роду. Варечка тоже побрела, куда глаза глядят. Тут и там среди темных стволов мелькали огоньки и фигуры в темных плащах. Было неестественно тихо. Лишь изредка шуршала крылом летучая мышь. Погрузившись в свои мысли, девушка углублялась все дальше и дальше. Вот уже и замок остался далеко позади. Давно не мелькали на периферии «огоньки» других эльфов. Шаг. Еще шаг. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-… Сердце пропустило удар. –Выдох. Спазм горла. Открытый широко рот. Отпустило… Слезы из глаз. Нет, снова… Реальность вокруг как-то странно мигала и кукожилась. Словно скомканный лист бумаги в пламени камина. Мама. Мамочка! Вспышка. Темнота. Вспышка. Звезды. Мрак. Что же это? Напиток. Тот напиток. Он так должен был подействовать? Леголас… Почему мне так не понравился его взгляд? Мое тело… Варю швырнуло на землю и вывернуло под ближайший куст. Покореженной куклой девушка лежала на «подстилке» из сучьев и мелкого сора. Холодно. Морозит. Трусит. Помогите! Глаза ее закатились….

В Варином сознании.

Что это за цветные пятна? Где я? Кто я? Где мое тело? Это зернышко света – я? Я??? Как такое возможно? И кто все эти «светлячки» вокруг? И что это за «молочное желе», в котором я плаваю? ПЛАВАЮ? Что это за «нитки»? Почему у некоторых «светлячков» к чему-то тянутся какие-то «нити»? Уходят вторым концом куда-то в «желейное молоко»… теряются из пределов видимости. И голоса. Миллионы голосов одновременно говорят что-то. Зовут. Ругают. Плачут. Манят… Помогите! Спасите! Выпустите! Что случилось? Нить? Что это за тонюсенькая ниточка? Не удивительно, что я не заметила ее ранее. Не толще капроновой. От меня тянется. Теплая… Она теплая… Холодно…

Руслан.

Какой красивый сон. Так спокойно. Так надежно. Так умиротворяюще. Давно мне не снилось подобных снов. Давненько я не испытывал таких эмоций. Даже просыпаться не хочется. Там, в реальности, так много всего непонятного и сложного. Враждебного, наносного и лицемерного. А здесь… Будто под крылом ангела (и откуда такая аналогия? Не замечал в себе большой тяги к религии). У меня такое чувство, будто я – дома. Там, где мое место. Где меня любят, ждут и принимают. Где не нужно лжи, помпезности и крутости. Где не имеет значения, сколько ты зарабатываешь и что можешь дать. Где ты свой. Такой приятный теплый свет. Такое странное расширенное состояние сознания. И как там, в реальной жизни, я не понимал всего этого? Будто бы на моем мозге стоял блок. Как же глупо и впустую я тратил свою энергию и время. Вот он я. Здесь! Я вернулся…

Рывок. Почему так сжало сердце? Еще рывок! Будто крючком в районе пупка. Пустите меня! Я точно знаю – мне туда. На лбу спящего юноши выступила испарина. Парень заворочался, скрипя зубами и напрягая до предела все мышцы. У меня хотят что-то забрать. Отнять. Что? Блондин ментально заупрямился. Он не хотел отдавать это «что-то». С какой стати? Перед внутренним взором мелькнул образ рыжей одноклассницы. Варька. Варежка!

Странным было то, что Варя четко осознавала, что у нее сейчас нет сердца, но оно щемило. У нее не было мозга, но она думала. У нее не было глаз, но она видела. Она застряла – пришло резкое понимание. То, о чем предупреждала Лейла. Застряла между измерениями, оставив свое эльфийское тело там, в Средиземье. Девушка очень удивилась бы, если бы узнала, что через несколько секунд после того, как закатились ее глаза на твердой и холодной земле Лихолесья, – тело ее начало словно «выцветать», теряя краски и очертания, пока о случившемся не напоминала лишь оброненная и потухшая поминальная свеча.

Внезапно в «молоке» начали появляться просветы. Будто бы среди облаков в ясный погожий денек периодически мелькало солнце. Девушка по старой привычке попыталась прищуриться. Вот склоненная в поминальной скорби голова Трандуила, увенчанная изысканной короной. Вот – ее однушка в Москве. И – как издевка – «пузыри» да потеки на обоях кухонного потолка. Вот – чьи-то блондинистые волосы разметались по подушке. Вот – … Стоп! Назад! Дергает. Что-то дергает! Давайте дальше, покажите мне еще что-нибудь! Варечка «присмотрелась». Ее красненькая капроновая ниточка тянулась аккурат к спящему блондину. Что за? Дерг. Дерг-дерг! Больно!!! Парню, походу, тоже. Вон как сжимает во сне зубы и пот течет по лбу. Руслан???

Варечкино сознание заметалось и забилось, как муха в паутине. Пусти! Пусти меня! Больно же!!! Судя по открывшемуся рту и искаженному гримасой лицу – парень громко застонал. Напрягся еще сильнее, так что, желваки заходили по холеному лицу… Миг – и Варя, громко закричав, со скорость света полетела в темный тоннель, как йо-йо, когда у него скручивается нить. Страх! Ужас! Удар. Темнота…

Какой противный комар. И откуда зимой комары?! Как ломит тело… По мне вчера что, танк проехал? Мои кости… Моя голова… О-о-о… Прибейте уже кто-нибудь это насекомое! Стоп. Это же мобильник. Как же сложно отдать своему телу приказ протянуть руку и взять этот верещащий кусок пластика. Удалось с 4-й попытки. Вместо голоса – лягушачье кваканье. Кто натер мне горло наждаком? Кхе-кхе… «Алле. Кто это?»

- Варя. Варя, мать твою! Ты дома? Открой же дверь, черт бы тебя побрал! Ты что там, оглохла? Полчаса звоню и стучу. Ты в порядке? Варька, ты меня слышишь?!

- Ру… Кхе-кхе… Руслан?

- Нет, блин, Дед Мороз! Впусти меня немедленно!

- Се… сейчас.

Сил думать и задавать вопросы не было. Долезть бы до прихожей, а то ведь не отстанет. Ноги дрожали. В голове мутилось. Руки, открывающие замок, не слушались. Глаза подслеповато щурились и никак не могли сфокусироваться на таком же бледном и встрепанном парне, который стоял с той стороны двери.