Блондин вздрогнул.
- А сейчас, убирайтесь, живо!
Схватив Северуса на руки, Малфой стремительно удалился, склонившись еще раз перед своим Хозяином.
Северус.
Мне хочется плакать. Мне так хочется плакать, но я не могу себе этого позволить. Я, кажется, даже забыл, как это делается. Тугой ком сдавил грудь и перетянуло горло. Вдох-выдох. Кашель. Хрипы, раздирающие нутро. Темнота. Налитые свинцом веки не желают распахиваться. Ресницы склеились. От пота? От грязи? От крови? Я молил о смерти во время этих пыток. Я помню все. Я до последнего был в сознании. Но я пока еще здесь. Я снова здесь и снова вынужден как-то существовать и принимать какие-то решения. Боже, за что?! Усилием воли приподнимаю веки и силюсь разглядеть что-то в полумраке. Поздний вечер или раннее утро? В поле зрения попадает тазик с водой и влажная тряпочка на его краю. Похоже, какое-то время я был в отключке. Знамо где… Малфой-мэнор. Кто еще мог забрать мои истерзанные останки. Люциус. Теплая искра пробежала по венам. Друг. Губы и горло были сухие как пергамент. Безумно хотелось воды. Я попробовал пошевелить рукой. Не вышло. Я снова закашлялся. Услышал движение позади себя. На лоб легла прохладная бледная кисть. Я попытался отстраниться. Я был грязен. Во всех смыслах. Полнейшее ничтожество. Малфой-старший встал так, чтобы я его видел. Выглядел он измождено. Носогубные складки сильнее врезались в кожу. Под глазами залегли темные круги. Тонкие губы сжались в одну тонкую нить.
- Север, – выдохнул он. – Я так боялся… двое суток. Чем ты думал? Твоя кровь… Что в ней? Ты утратил самоконтроль, я прав? На доли секунды. ЧТО увидел Темный Лорд? Впрочем, это все после. Тебе нужно оклематься. Не зря я твердил Цисси, что что-то с тобой не то. Как ты докатился до такого? Не пришел, не сказал... ты ведь знаешь, мы всегда… Я всегда тебя выслушаю.
Я лежал на кровати и не реагировал. Во-первых, так как был очень слаб, во-вторых – что я мог сказать? Что давно перестал быть верен идеалам Хозяина? Что не прочь бы узнать, что об этом думает сам Люц? Так ли он фанатично до сих пор следует всем указам? Следует не только телом, но и душой? Думаю, друг догадывался об истинном положении дел в отношении Дамблдора. О том, что я был не совсем тем, кем казался для всех остальных. О моей двойной игре. Только до поры до времени эта тема не всплывала между нами, во избежание разрушения давних отношений. Прости меня, Люц, но я не готов. Сейчас не готов говорить об этом. Я вообще еще не готов говорить. Я хочу плакать. Но не могу.
(В колокол бьет, объявляя тревогу, печальный призрак нашей свободы, но не услышат и не помогут мертвые боги… Черное солнце – Би 2).
Комната, в которой находились друзья была небольшой, но уютной. Малфой помнил, что его друг не любил больших пространств. Это была гостевая, оформленная в песочно-болотных тонах. Впрочем, сейчас она освещалась лишь одной большой свечой, стоящей на столе, и цветовая гамма, поэтому, не имела абсолютно никакого значения. А имело то, что кровать была в меру мягкой, не резал глаза резкий свет, температура в помещении была теплой, а рука, пока еще покоящаяся на лбу Северуса – прохладной и заботливой. Часы пробили 4 утра. Ни туда, ни сюда. Мерзкое время. Снейп снова закашлялся, судорожно втягивая в себя воздух. Неужели сломаны ребра? Срастаются? Губы ему промокнули влажной тканью. Стало чуть легче. Веки снова потяжелели и, зельевар сам не заметил, как вновь погрузился в сон.
Люциус.
Итак, я забрал Северуса к себе. Чудом, он остался жив. Двое суток провалявшись без видимых улучшений, этот засранец-таки начал выкарабкиваться. На наше счастье, метка вела себя спокойно. Наказав Нарциссе позвать нашего семейного лекаря, который, благодаря щедрым финансовым вливаниям, умел держать язык за зубами, я сам дежурил у постели друга. Домовики меняли воду в тазике, откуда я смачивал его лоб, и обеспечивали всем остальным необходимым. Первые сутки я провел там безвылазно. В таком возрасте настоящих друзей остается крайне мало. Если они вообще есть. А с Северусом нас связывало многое. Слишком многое. Я не мог потерять его. Пережив не самые приятные мгновения, я, наконец, увидел его осмысленный взгляд. Ну Слава Богам! Что за дурь обнаружил в его крови наш лекарь? Уму непостижимо, хотя постойте… Если так разобраться… Наверное, я единственный хоть примерно понимал, какая тяжесть лежит на его плечах. Там все было не просто. Последние годы многое изменили. Я не мог с точностью сказать, каких идеалов придерживается друг. И не трогал эту тему вообще. Он будет мне другом в любом случае, я знал это. Точнее, я буду. Если нужен ему. Если ему дорог. Я подозревал, что с некоторых пор он служил двум Хозяевам.
Северус.
Благодаря своим же зельям, которые я поставлял другу в избытке, я стремительно шел на поправку. В физическом смысле. В душе все так же зияла дыра, которую я ничем не мог заполнить. Я был вовсе не таким сильным, каким меня привыкли видеть окружающие. Человек-скала, человек-кремень. Бездушный исполнитель. Послушная кукла. Маски, маски. На 4-й день я самостоятельно сел на кровати и задумался. Назад, в школу? Продолжать играть свою роль? Очевидно, что да. Вчера Малфой задал мне конкретную трепку за баловство с наркотиками. Шипел на меня целых полчаса. В конце мне даже стало смешно. Ах, Люц, тебе ли не знать, что игры Темного Лорда не всегда можно выдержать «на трезвяк». Ты лучше других понимал мои эмоции, но все-равно шипел. Слизеринская змеюка. Я улыбнулся. Беспокоился, выходит. Сколько мы уже с тобой знакомы? Не сосчитать. Ты уже тогда был старше меня и вовсю пользовался этим правом. Детство, юность, зрелось… Мне уже 37… как бегут годы. 37 лет одиночества. Интересно, дотяну я до 40-ка? Эти противостояния «добра» и «зла» вконец меня измотали. Мне уже было начхать, кто победит. Лишь бы меня оставили в покое. Последний год я думал именно так, но не знал, как выпутаться из всего этого. Я слабел. Энергетически и морально. Допускал ошибки. Одна из них могла стать роковой.
Люциус.
Ну я… вчера хватил лишку. Я же тоже не камень. Перебрал у себя в кабинете чуток огневиски и высказал Севу все, что о нем думаю. Полагаю, я был крайне красноречив. Да, я опекал его. Неосознанно, по-большей части, но... Я погрузился в воспоминания: «Второй мой год обучения в Хоге. Второкурсник имеет гораздо больший вес перед первокурсником, чем, допустим, третьекурсник перед второкурсником и так далее. Проще говоря, первый курс считается совсем «мальками». На них многие смотрят снисходительно и свысока. Оно и ясно – не знают простейшего. Пивза, и того отпугнуть не могут. Малышня. Другое ли дело – второй. Уже умудренные опытом и влившиеся в замковую жизнь. По-традиции, многие второкурсники брали «под крылышко» первокурсника своего же факультета. Все же, факультет – семья. Заработанные совместно баллы никто не отменял, поэтому… Еще на церемонии распределения я заприметил его: худого нескладного парнишку в потертой и неряшливой одежде, но с горящим взглядом и сведенными на переносице бровями. Видно было, что парню от жизни досталось и он все будет выцарапывать зубами. Это мне импонировало. Целеустремленность, твердость, бескомпромиссность. Сам-то я, ясное дело, был совсем из другого круга. Имя Малфоев не знал только самый сумасшедший, который не помнил и своего-то. Уважаемый всеми, древний старинный род, славившийся своей чистотой крови и благосостоянием. Ну и делами. Нас боялись. Нас уважали. К нам прислушивались. Золотые галеоны открывали нам многие двери и служили для продвижения многих нужных нам законов в Министерстве. Я уже тогда был самоуверен, высокомерен, чертовски привлекателен. Только вот близких товарищей среди высокопоставленных семейств я не обнаружил. Потомки равных нам родов были мне не особо интересны, а тут этот… оборвыш. Но, что-то привлекло меня в нем тогда. Я еще даже не знал, что он потомок рода Принцев. Помню, идя однажды по коридору замка, я заметил, что один из мелких гриффиндорцев решил приколоться над Снейпом. Драному котенку, естественно, не поздоровалось. Отец еще до школы научил меня много каким штукам. Грифф еле унес ноги, а я завоевал расположение Северуса. Так началась наша дружба. Парень оказался не промах, даром что из бедной семьи. Усердие и упорство быстро сделали свое дело. Ну и я помог немного. На нашем факультете мы были впереди всех. Конечно, гриффы Снейпа невзлюбили. Не могу сказать, что причин к этому не было, но… Противостояние Поттера с Севом длились до конца жизни первого. Блэк и Люпин там также примазались. Ну школа и есть школа. Мы с Севом держались вместе. Всегда вдвоем. Он стал отменным зельеваром, я пошел своим путем, но это не изменило нашей дружбы. Не изменило моего отношения к нему… Моей…
