«Что за…?» – я мигом забыл все те пафосные и обвиняющие речи, которые вертелись у меня в голове, пока я бежал сюда от Выручай-Комнаты. В два прыжка преодолел расстояние, отделяющее меня от мужчины.

- Северус, Северус, ты меня слышишь? Что с тобой? То есть, я хотел… позвать кого-то? Северус!

Я носился вокруг декана, не решаясь дотронуться до него и сделать что-либо, что вызовет волну гнева. Хотя, в таком состоянии… Тут я обратил внимание на валяющуюся поблизости очень знакомую коробочку. Пустую! Но, я же точно помнил, как тряс ею перед носом Снейпа минут 15 назад. И она была, как минимум, наполовину полна!

- СНЕЙП! Снейп, бес тебя задери! Ты что, сожрал все подавители? ВСЕ??? Да ты умом тронулся! Передозировка… О чем ты думал?

Я в ужасе взирал на бесполезную вещицу у себя в руках.

Слизеринский декан рвано дышал, почти бредя:

- Паленые… почти нет эффекта. Не могу… не выдержу… не могу…

Комнату сотряс новый вопль, а тело профессора забилось в конвульсиях.

Я сорвал с лица очки. Снова нацепил. Руки у меня дрожали. Течка. У него течка. Таблетки не блокируют. Ему срочно нужен… кто-то… хоть кто-то… или он сойдет с ума. Может не выдержать сердце. Но, кого я найду? Господи, не знает же никто! Не должен узнать. Не сейчас. Не от меня. Что же делать? От нереальности происходящего меня замутило. «АГУАМЕНТИ», – я схватил первую попавшуюся под руку емкость и наполнил ее водой. Выхватил из кармана носовой платок. На мой возглас Снейп приоткрыл мутные и безумные глаза:

- Поттер… не смей… подходить… ты… пошел вон… убью…

- Ага, – заорал в панике я, сам уже доведенный до невменяемого состояния, – разбежался. Ничего ты мне сейчас не сделаешь!

- Сделаю… потом…

Новый крик.

- Да помрешь же!, – в отчаянии завопил я.

- Значит помру. Иди нахрен!!!

Злость на идиотничающего в данной ситуации (с точки зрения Гарри) мужчину, придала бывшему гриффиндорцу сил. Он схватил бывшего преподавателя за руки, пытаясь хоть немного сдержать припадок, но совладать с Зельеваром оказалось не так просто. Тогда Гарри, не долго думая, просто «оседлал» его, придавив к ковру всем своим весом и надежно зафиксировав тому бедра. Лишь тогда парень ощутил, сколь сильная дрожь волнами проходит по телу слизеринца. Лишь тогда почувствовал нестерпимый жар его кожи. «Господи, какая же у него сейчас температура?!» Рука гриффа опустила кусочек ткани в холодную воду. Отжала. С 3-й попытки удалось пристроить мокрый платок на лоб Северусу. Волосы того растрепались, спутались и липли к потному лицу. Гарри осторожно отвел мокрые прядки. Северус глядел на него глазами, затянутыми опасной поволокой. Нестерпимое желание мучило это тело, моля о разрядке. Гарри смущенно опустился чуть ниже, ощутив промежностью каменную эрекцию Снейпа. «Вот же блин!» Стараясь не замечать сего смущающего нюанса, молодой брюнет, как мог, обтирал водой горящее жаром тело. С трудом содрав с мужчины домашнюю футболку, парень осторожно, раз за разом проводил мокрым платком по горячим плечам, груди, шее… Новые, все более страшные крики декана, вызывали у Гарри приступы отчаяния. «Не помогает... Совсем… Становится хуже… Он… умирает?»

Поттер отбросил абсолютно бесполезный платок в сторону. Схватился руками за голову, запутавшись пальцами в собственных отросших волосах. «Ну что я могу?! Как поступить?» Рядом мучился человек, который был мне не безразличен. Теперь я мог признать это. «Если так продолжится – он точно умрет, – вдруг неожиданно спокойно осознал Поттер, – умрет, так и не узнав, каково это, жить полноценной жизнью».

Гарри набрал полную грудь воздуха и осторожно положил свою ладонь туда, где так отчаянно сражалось за жизнь сердце беззащитной «поздней» омеги…

- Поттер, уйдите, прошу вас. Сохраните мне остатки моего самоуважения.

Просто удивительно, как Снейпу в таком состоянии еще удавалось связно выражать свои мысли. И, как сложно, по-видимому, ему это давалось.

- Я хочу сохранить тебе жизнь, идиот, – спокойно парировал Гарри, проведя рукой от груди до пупка декана и обратно. Тело того покрылось мурашками. Против своей воли, Зельевар сквозь зубы застонал. Выругался.

- Успокойся и не будь ребенком, – все так же спокойно проговорил грифф. – Я не сделаю ничего такого, что являлось бы необратимым и, уж точно, не воспользуюсь ситуацией. Даю слово. Просто попытаюсь помочь. Немного. Забудь ты на время эту вражду и личную неприязнь. Не говори ничего. Прекрати вырываться и закрой глаза. Выбора у тебя все-равно нет.

Северус Снейп, корчась в судорогах, смотрел на своего (бывшего уже) студента, силясь разглядеть в глазах того подвох, или насмешку, или обреченность… Вглядывался и не мог найти ни единого признака чего-либо подобного. Сейчас он видел перед собой взрослого уверенного в себе мужчину, а не ученика. Мужчину, действия которого никак не попадали под определения «жертвенность», «долг» либо «жалость». Терпеть разрывающую боль было и вправду уже нестерпимо, Снейп балансировал на грани обморока. И, у него были смутные сомнения, что «вернуться обратно» будет весьма проблематично, если вообще возможно. Первую течку омеги обычно переживали в возрасте 15-16 лет, когда организм не был еще окончательно сформирован и являлся более приспособленным к такого рода нагрузкам. Когда перестройка и «война гормонов» не являлись столь опасными. Сейчас же, одно то, чтобы тело Северуса начало выработку смазки и сделало стенки ануса более эластичными – уже являлось непосильной нагрузкой на все системы разом: и эндокринную, и сосудистую и нервную… Установка «цикла» осуществлялась через мощный гормональный сбой.

Северус четко понимал, что, даже при всем его отменном здоровье, шансы в данной ситуации были 50/50. У Зельевара и правда не было выбора. Еле шевеля губами, он тихо произнес:

- Поттер… презираешь меня? Ненавидишь?

Гарри закрыл и открыл глаза, собираясь с духом:

- Я… нет. Замолчи теперь.

Старший брюнет кивнул, вынужденно подчиняясь. Гарри решил ни о чем не думать. Он принялся осторожными массирующими движениями разминать закаменевшие в судорогах мышцы. Снейп всхлипнул. Грифф сжал зубы, не прекращая своего занятия. Следовало во что бы то ни стало восстановить кровоток. Северус, кажется, и правда покорился. Он старался меньше дергаться и молчал. Насколько мог. Лишь в уголке правого глаза блестела одинокая непролитая слеза. Гарри представил себе, как, должно быть стыдно сейчас грозному декану. Как страдало его самолюбие. Гриффиндорец тихо сказал:

- Не надо. Не додумывай. Ничего такого. Никто не узнает. Даю слово.

Слизеринец приоткрыл глаза, тяжело дыша:

- Ты даже не представляешь…

- Нет… не представляю, но не оставлю тебя. Ты переживешь эту ночь, обещаю. Верь мне…

Эта ночь многое поменяла и в сознании Гарри, и в сознании Северуса. Парень разжег камин и помог Снейпу перебраться с пола на кровать. Странно было ощущать, как сильный и гордый декан болтается в твоих руках безвольной куклой, уронив голову на плечо. Поттер внезапно почувствовал себя гораздо старше этого мужчины. Почувствовал ответственность. Желание защитить. Парень дал себе мысленного пинка. Удивительным было то, что рядом с Зельеваром пропадало то сосущее чувство одиночества, которое так изводило Гарри в последнее время. Заполнялась внутренняя пустота. Все, будто-бы, становилось на свои места. Эти моменты чувствовались сердцем, но никак не хотели приниматься разумом. Разумеется, беты также могли влюбляться, как и «определившееся», но, случалось такое крайне редко. И, ожидаемо, не могло быть надолго ввиду отсутствия связывающих «нитей».

Прикосновения Поттера, по-видимому, приносили некоторое облегчение. Крики Северуса стали реже и не такими пугающими. Однако, опасность остановки сердца ввиду крайне высокой температуры, все еще не миновала. Парень старался не замечать, что простынь под мужчиной насквозь пропиталась обильно выделяемой смазкой. Что тот, закусив губу, старается сдерживать не только крики, но и стоны. Гарри вздохнул и нагнулся над кроватью. Отросшие волосы упали на лицо декана, который вздрогнул и открыл глаза.