Страх усиливался. Иигол пытался заглушить его, снова и снова рассчитывая количество энергии, необходимое на переход, но результат не менялся. В призрачном состоянии он не мог воспользоваться струнами Света.

«Лампа! – подумал Иигол. – Структура излучения та же, что и у Истинного Света. Сейчас важна каждая горсточка».

Он нащупал несколько слабеньких потоков и влил их в собранный пакет последнего заклинания. Больше призрак ждать не мог, да и желания не было. Он потянул связующую руну, словно верёвочку хлопушки и полетел к зеркалу. Отражающая поверхность потеряла фокус, окутанная мерцанием. И тут мир взорвался всеми возможными цветами спектра. Иигола захлестнула волна заклинания, окунув его в безграничный мир хаотически бурлящих красок. Он не понимал, кружился мир вокруг него или его вертело по всем мыслимым осям в абсолютной тишине. Волшебник потерял ощущение времени. Ему казалось, что круговорот красок растянулся в вечности, возвращаясь к истокам времени из бесконечного будущего.

На границе слышимости стали появляться и пропадать отдельные нотки. Они приближались и удалялись, будто по спирали, складываясь, то в отдельные аккорды, то в обрывки слогов.

Ощущение, что его кто-то звал, появилось ниоткуда. Всё отчётливее он слышал собственное имя, усиленное синей границей спектра. Но обернувшись по спирали, его имя звучало с противоположной стороны цветовой гаммы. Голос приобрёл женский тембр, который временами раздваивался до мальчишеского альта. На следующем витке голоса раздвоились и звучали раздельно, каждый в своём спектре, но вместо его имени слышались обрывки фраз, смысл которых он не улавливал.

Внезапный сильный толчок заглушил всё голоса. Краски померкли, и призрак очутился в полной темноте. Вместе с этим исчезли и чувство страха и беззащитности. Пришло странное чувство, что кто-то надел на него оболочку задом наперёд.

– Ты закорючку попутала, глупая девчонка! – прорезал полнейшую темноту альт.

– Сам ты дурак! Не надо было лезть со своими советами! – грянул с другой стороны женский голос.

От следующего толчка Иигол очнулся сидя в собственной кровати. Он не соображающими глазами смотрел на Арлин и Ораса, которые стояли рядом, обложенные кипой древних книг. По всей комнате было расставлено, по меньшей мере, три сотни зажжённых свечей. На потолке красовалась зловещая пентаграмма, со знаками, многие из которых Ииголу показались незнакомыми. На кровати у его ног он заметил медный тазик с красной жидкостью у самого дна. Несколько капель жидкости, очень напоминавшую кровь, попали на одеяло.

– Мастер, вы в порядке? – обессиленным голосом спросила Арлин.

Он посмотрел на её забинтованное предплечье левой руки.

– Ты что… тут натворила? – прохрипел волшебник, с трудом выдавливая слова.

– Она вернула вас, – радостно доложил Орас.

– А тебе… вообще… вон из моей… спальни! Оба!

Такой реакции от волшебника они не ожидали. На глаза Арлин навернулись слёзы.

– Как вам не стыдно! – укорил его Орас. – Она всю неделю кусочка сухого хлеба в рот не брала, чтобы кровь очистить.

Мальчик махнул рукой и направился к выходу. Иигол сел на край кровати.

– Постой. Что ты сказал? – голос постепенно возвращался к волшебнику. – Какую неделю? Разве я…

– Вы неделю лежали, как покойник, – отозвался Орас. – Только не холодели и не воняли.

Иигол ещё раз обвёл взглядом комнату, похожую на поле боя. Он посмотрел на стоявшую с поникшей головой и опущенными руками Арлин.

– Дочка, прости. Я не понимаю…

– Ладно. Мы не в обиде, – улыбнулся мальчик. – Человек с того света вернулся. Что с него взять?

– Арлин, девочка моя, скажи хоть слово, – ласково попросил Иигол, не слушая шуточки Ораса.

– Мы нашли вас ранним утром, пока все спали, – сказала она, опускаясь на стул, который пододвинул Орас. – Вы не реагировали ни на что. Тогда я перенесла вас в Насар'Анг…

– Не хорошо, – проворчал Иигол, выколачивая из трубки пепел. – Через весь город везти волшебника в бессознательном состоянии, не хорошо…

– Я не везла, – возразила Арлин. – Мы сели на коней, а вы летели высоко по воздуху. Вас никто не видел.

– Разве что вороны, – вставил Орас. – Но они дали слово, что никому не скажут.

– Ты левитировала меня всю дорогу до замка? – удивился Иигол, пуская клубы душистого дыма.

– А что мне оставалось делать? Не могла же я мимо стражников проехать с трупом поперёк лошади?

– Как тебе хватило сил, дочка?

– А я разделила сознание. Одной половинкой я левитировала вас, а другой подпитывалась из струн.

– Молодец, дочка, – похвалил волшебник. Он заметил слипающиеся глаза девушки. – Так, а ну оба марш принимать пищу! А потом спать. И никаких разговоров! Вы мне нужны живыми! Потом всё расскажете.

Хананор прибыл во дворец и сразу же направился к королю. Архадор только что закончил утренний совет с министрами в тронном зале. Он сидел в одной из боковых комнаток, называемых ресторум, где со своим секретарём Дионатаном пил горячий туньяк.

– Как здоровье, магистр? – вместо приветствия произнёс король, жестом приглашая садиться.

– Спасибо, Ваше Величество. Моя сестра быстро меня выходила.

– Антида всё ещё красавица?

– Да, монсеньор. Годы её не изменили.

– Я слышал, её сын вернулся. Его отказ от притязаний на трон ещё в силе? – строго спросил Архадор. – Может, он поддерживает партию Аларога?

– Он держит слово, – заверил Хананор. – Мой племянник истинный потомок Элларионов, Ваше Величество. Ни какие обстоятельства Адамора не свяжут с Гнездом Сатирионов.

– Твои слова радостно слышать, магистр. Моё благоволение к его семье остаётся неизменным. Пенсия Антиды будет учтена в расходах будущего года. Отметь это, Дионатан.

– Спасибо, Ваше Величество. Мне сообщили, что вы приказали установить шар связи. Вы уже беседовали с королевой?

– Да, Хананор. Всё прекрасно. Благодарю за заботу.

Король пригубил остывший напиток. Дионатан последовал его примеру, поморщившись от горького вкуса туньяка.

– Ты слышал старое пророчество про дочь Астарота? – спросил король.

– Не припоминаю, монсеньор.

– Дочь Астарота от человеческой женщины погубит бездетного короля, – продекламировал Архадор.

– Астарот жил тысячелетия назад, монсеньор, в эпоху правления Вельсева, отца нашего…

– Магистр, – оборвал его король, – ты прекрасно понимаешь, что речь идёт о потомках Астарота.

– Единственно известный его потомок – Саргатор Астарион, ваш географ. У него две дочери. Обе, по моим данным, рождены его супругой – леди Гродой.

Король посмотрел на своего молчаливого секретаря.

– Ходят слухи, – начал Дионатан, своим шипяще-свистящим голосом, – что у Саргатора есть сводная сестра. Его отец провёл долгое время на стороне Света. Он был женат на женщине, которая родила ему дочь. По времени Света ей должно быть около сорока лет.

– Это довольно редкое явление, монсеньор. Люди и люты по природе своей не могут иметь детей. Бывали единичные случаи, но разве можно с уверенностью утверждать такое, полагаясь на старую сказку?

– Хананор, я не могу не учитывать предсказания. В моём случае они всегда сбываются, ты же знаешь, – сказал король. – Найдите и устраните её. Можешь идти.

– Хорошо, Ваше Величество, – магистр поклонился, пятясь назад. – Я сделаю всё возможное.

– Проследи за ним, Диона. Мне подсказывает чутьё, что Хананор не сможет уничтожить такой ценный для его опытов материал.

– Не беспокойтесь, монсеньор, я выполню ваше желание, – заверил его секретарь.

– Сейчас меня беспокоит только Аларог. Он продолжает собирать армию, чтобы выступить против меня?

– Нет, монсеньор. Аларог уже ничего никогда не сможет предпринять против вас. Вчера ночью мои друзья устранили эту угрозу. Аларог мёртв.

– И ты до сих пор молчал, проклятая жаба! – вскричал король.

– Я получил известие во время совета, а потом не хотел говорить при Хананоре, Ваше Величество, – спокойно поклонился Дионатан.