– Гедор! – громко позвал король.

Лютенок натянул узду и остановил рогатого пони. Он быстро соскочил на землю и побежал к королю. Гедор обнял Архадора за живот.

– Дядя, я тебя не видел целую неделю, – укорил лютенок короля.

– Мой славный Гедор, прости. Я был занят. Но это не значит, что я забыл про тебя.

– Мне понравился Рогатик. Спасибо. Он такой забавный, – верещал малыш.

– Рогатик?

– Ага, я так назвал пони. Мама сказала, что ты привёз его с далёкой планеты. Это, правда?

– Правда. Он вырос на Ксафане. Тётя Элдарида привезла его для тебя.

Архадор сел на пластиковую скамью и посадил племянника на колени. Он прижимал малыша к груди, размышляя о собственном наследнике.

– Дядя Арх, почему ты грустишь?

– Эх, мой дорогой. По всей видимости, Вельсев не даст мне детей. Но одно меня радует, что следующим королём будешь ты.

– Я не хочу быть королём, – серьёзно возразил лютенок.

– Вырастешь – захочешь, – усмехнулся король. – Скажи мне Гедор, что тебе больше нравиться: сражаться на саблях, ездить на боевых конях или вертеться перед зеркалом в красивых нарядах?

– Мне уже сорок два года, дядя, я уже понимаю такие вещи, – красная кожа на лице лютенка позеленела. – Я буду лютом, как ты, и буду драться с воинами Света во славу Трона!

– Хвала Вельсеву! – воскликнул король. – Хвала Непоколебимому Трону, что у сына моей сестры задатки мужчины.

– Я уже готовлюсь к пятидесятилетию, – похвастался Гедор. – Мама мне купила алый плащ и заказала клыковал.

– Нуу, скоро ты станешь совсем большим, – засмеялся Архадор. – Ты так вырос, что уже неудобно сажать тебя на колени.

– Можно тогда я поскачу на Рогатике?

– Можно, можно, – разрешил король, смеясь, приласкав тонкий хвост лютенка…

Пожилая дама, в высокой старомодной шляпе, всем весом налегла на тяжёлую дверь цветочного магазина. Оказавшись внутри, люта шаркающей походкой подошла к стеллажу с узколистными растениями с белым цветком посередине.

– Антида, они зацвели! – радостно воскликнула старуха.

– Да, графиня. Все белиоды зацвели вчера.

– Я слышала, у тебя большая радость, – говорила старая соседка, не отрывая глаз от кустов. – Твой сын вернулся.

– Мой Адамор дома. Вы не представляете, какое это счастье.

– Хвала Вельсеву! Я верила, что он не оставит тебя… Белиоды зацвели от твоей радости.

– Спасибо, графиня. Вы очень добры. Цветок будет держаться всю неделю. Вы возьмёте один?

– Нет, – покачала головой старуха, – я возьму целых шесть кустов. Белый цвет в моде в этом сезоне. Завтра приедут мои подруги из Залрога на чай. Они лопнут от зависти. Я их немного помучаю, но потом обязательно приведу к вам.

– Спасибо, леди Аброзион. Я выберу для вас ещё не раскрытые бутоны, – Антида подошла к стеллажу. – Вот эти откроются к вечеру, а завтра будут во всей красе.

– Ты так добра, Антида. Вельсев любит тебя. Твой сынок опять такой красавчик? – кокетливо спросила старая графиня.

– Он стал ещё лучше, повзрослел, – похвасталась Антида.

– Не мог бы он привезти цветы в замок? И заглянуть на чашечку чая? Хочу, чтоб мои подружки подумали, будто он мой кавалер, – хихикнула леди Аброзион, выставив напоказ сточенные клыки.

– Я передам ваше приглашение, графиня, но у Адамора заболел очень близкий друг, и он не отходит от его постели.

– О, какой милый мальчик. Такой заботливый… Ну всё равно, если другу станет лучше, пусть оба приходят. Друг такой же красавец?

– Да, леди Аброзион…

– Мы будем в старом замке моего покойного мужа. Ты же помнишь, где это?

– Конечно, разве я могу забыть вечера, которые устраивал старый граф в замке Аброзунг.

– Теперь там полное запустение, – с горечью в голосе отметила старая леди. – Мои мальчики с концами перебрались в королевский дворец… Но к моему приезду замок приведут в порядок…

– У вас замечательные сыновья, леди Аброзион. Служить в личной охране короля большая честь для Гнезда.

– Ты так любезна, милая Антида… Я буду ждать ребят.

– Спасибо ещё раз, графиня, я передам.

Старая леди достала из ридикюля несколько золотых монет и расплатилась с Антидой. Заговорщицки подмигнув, она уселась в карету.

Леди Мерезион любила рано вставать и приучила сына начинать дела задолго до рассвета. Но Адамор, перенёсший потрясения последних дней, только что раскрыл глаза. Он лежал на диване, который придвинул к своей широкой кровати. На своё привычное место он уложил бессознательное тело новорождённого люта – своего единственного друга Нила Спинера. Глаза Адамора слипались. Он провёл вторую, почти бессонную ночь, просыпаясь от малейшего шороха или вскрикивания Нила.

Хананор сделал ему несколько инъекций для поддержания жизнедеятельности нового организма. Спинер спал ровно, временами переворачиваясь с боку на бок. Несколько раз Нил звал Адама, но его на вопросы не реагировал. В первую ночь Спинер сел в постели и просидел полчаса, уставившись в одну точку. Адамор не смог привлечь его внимания. Перед тем, как заснуть Нил громко сказал:

– Отстань от меня! Я не знаю где Скипетр!

Лют догадался, кто пытался с ним общаться. Он попросил Хананора поставить магические барьеры вокруг спальни, пока Нил не придёт в сознание…

Адамор выполз из-под одеяла и потянулся, широко зевнув. Он прислушался к спокойному дыханию друга, подвернув угол покрывала. Лют направился в душ, чтобы окончательно проснуться. Он постоял под живительными струями минут двадцать, одевшись, он спустился на кухню, где застал завтракающего дядю.

– Доброе утро, Хананор, – поздоровался он, наливая горячего туньяка.

– Привет, сынок. Как ночь? Больше твоего друга никто не беспокоил?

– Слава Вельсеву, он спал спокойнее. А где мама?

– Антида пошла проведать свои цветы в магазине.

Дверь, выходящая во внутренний дворик, открылась. Антида вошла на кухню. Она поцеловала кудри сына, погладив его плечо.

– Как тут мои мальчики? Нашли еду? Может ещё чего-нибудь? – спросила она.

– Я уже сыт, дорогая, спасибо, – ответил Хананор, вытирая салфеткой губы.

– Я не хочу есть, – мрачно ответил Адамор.

– Ты? – удивилась мать. – Ненасытный дракон не хочет есть?

Адамор улыбнулся маме.

– За эти слова я и полюбил Нила. Он меня называл драконом, грязнулей, совсем как ты.

– Он ещё будет тебя так называть, – заверил его дядя. – Как странно, Антида, как всё это странно.

– Действительно, лют полюбил человека, а человек люта. Неисповедимы пути Вельсева.

Услышав шорох, все трое обернулись к двери, выходящей в коридор. На пороге стоял обнажённый Нил. Широко раскрыв глаза, он рассматривал присутствующих.

– Кто вы? – спросил Спинер.

– Мы – твоя семья, – ответила Антида, подав сыну из комода чистую скатерть.

Адамор быстро обернул материю вокруг живота Нила, прикрыв неловкие места.

– Кто я? – непонимающе спросил новорождённый, осматривая себя и сравнивая с Адамором.

– Нил, ты меня совсем не узнаёшь? – с горечью в голосе спросил лют, обнимая друга.

– Ниленор ещё не проснулся, – ласково сказала Антида, окрестив его именем, подходящим для Мира Мрака.

– Кто ты? – спросил Нил Адамора, с интересом изучая его лицо.

– Ты не помнишь Адама, Нил?

Лют погладил хвостом шею и плечи друга. Приятная дрожь пробежала по телу Нила.

– Адам. Милый Адам, – проговорил Нил, всё ещё не узнавая друга.

– Да, дорогой, это я.

– Адам! – закричал Спинер, теряя сознание.

Адамор подхватил его и отнёс в спальню. Хананор пошёл за ним. Он приготовил ещё одну инъекцию снотворного, но племянник остановил его.

– Пусть спит своим сном, – покачал головой лют. – Введи ему только питание.

– Хорошо, сынок, – улыбнулся Хананор. – И доктор, и сиделка тут ты. Он прекрасно стоит на ногах.

– Удивительно, – поддержал его Адамор. – Он самостоятельно спустился вниз.

– Я думаю, он придёт в сознание намного раньше, чем предполагал Хранитель Оробас.