— Я не могу, вы что, не понимаете? — девушка вновь сорвалась на крик. — Ведь в ту ночь погибло столько людей, а скольких убил он. А я после этого, буду служить ему? Я предам всех их.

— Это война, мисс Грейнджер. И чтобы она закончилась, люди должны умирать. В ту ночь мы сражались за то, что верили, после — платили за ошибки. А на счёт предательства, вам ведь не привыкать, — Снейп заглянул в глаза девушке. — Но вспомните кто вы, и идите вновь сражаться. За себя, за то, какой вы были раньше, за всю светлую память о ваших друзьях. Вы сможете, Гермиона.

— Но вам-то это зачем? — устало спросила Гермиона.

— Это не для меня, для Гарри. Чтобы он не забывал, кем он был. Вспомните, мисс Грейнджер, кем он был, и подумайте, прежде чем ответить.

Девушка закрыла лицо руками, и её плечи затряслись, словно она разрыдалась, но Северус не обратил на это никакого внимания, позволяя ей подумать в тишине, как если бы она была одна. Десять минут прошло в тишине, прежде чем Гермиона смогла посмотреть на когда-то любимого преподавателя.

— Я согласна, — и немного замявшись, добавила: — ради Гарри.

========== Слишком много принципов ==========

намёк Гермиона/Родольфус

В ту осень Гермиона решила, что давно уже пора справиться с собственными страхами и распрощаться с давно умершим прошлым, поэтому смело ухватилась за протянутую руку некогда любимого учителя и переступила порог его лаборатории. Поттер не поскупился ни на оборудование, ни на ингредиенты, а от прилагающейся рядом библиотеки у Гермионы голова шла кругом. Если забыть об обстоятельствах, из-за которых она оказалась здесь, то можно сказать, что она была даже счастлива. Снейп не обманул, никому до неё не было никакого дела, и никто не пытался её убить или проклясть. А новоиспечённый Тёмный Лорд также не соизволил ни разу спуститься в подвал, чтобы повидать старую знакомую, чему Гермиона, честно говоря, была несказанно рада. Никому не было до неё ни малейшего дела, за одним небольшим исключением. Или же наоборот весьма ощутимым исключением.

Родольфус Лестрейндж.

Сперва она вообще боялась к нему приближаться, думала убьёт по старой привычке. Зажималась в своём уголочке, стоило ему только появиться в дверях, на что он только ухмылялся. Видимо не знала, что у Поттера особые распоряжения на её счёт, да и большинство его нынешних соратников боится её больше, чем она их, — знают, что виноваты.

А она смотрит на него из-под опущенных ресниц, думая, что он не замечает, и палочка-то у неё всегда наготове, героиня войны, чтоб её. Родольфус на это только усмехается: захотел бы, никакая палочка ей не помогла бы.

У него в принципе нет и причин так часто таскаться в лабораторию к Снейпу, но поиздеваться над грязнокровкой — святое дело, и Поттер ему не указ. И потому он продолжает спускаться в подземелья и наблюдать за Грейнджер, время от времени ухмыляясь, от чего та вздрагивала.

.

Кровь из раны на плече ритмичным толчками проливалась на мантию и не желала останавливаться.

Родольфус ругаясь сквозь зубы, скидывал на пол флакончики с зельями, пытаясь отыскать что-нибудь кровеостанавливающее.

— Что вы делаете? — внезапно раздалось за спиной.

— Снейпа позови, — желания церемониться с девчонкой не было.

— Его нет.

— Тогда чего встала, помоги, — Родольфус поворачивается к ней, ожидая её реакции на его почти приказ. Девчонка хмурится, но всё же поднимает палочку, призывая бинты и нужное зелье.

— Не боитесь, что отравлю?

Родольфус, усмехаясь, качает головой.

— У кого-то для этого слишком много принципов.

Рану щиплет, Родольфус чувствует, как она затягивается под уверенными руками грязнокровки.

— Не боишься, что убью, пока Снейпа нет?

Девчонка вздрагивает и зло смотрит на него.

— Нет, приказа ведь не было.

— А если бы был?

— Нет, у кого-то для этого слишком много принципов, — сразу понятно вспоминает Поттера.

— А если без приказа?

— Неинтересно. Зверёк уже в ловушке.

Лестрейндж смеётся, словно Гермиона удачно пошутила.

— Может и так.

Грейнджер пожимает плечами и начинает убирать устроенный им беспорядок. Родольфус недолго наблюдает за ней, прежде чем покинуть владения Снейпа. Напоследок он думает, что кому-то пора уже избавляться от своих дурацких принципов, и он может в этом помочь.

========== Убийца. ==========

Малфоя вообще следовало убить сразу, как предателя и вечного врага, но как-то не сложилось с этим.

Когда с Хогвартсом было покончено, Малфой был там, стоял с равнодушным видом и лениво крутил палочку в руках. Увидев Поттера, он сразу как-то оживился и без малейшего намёка на страх перед новым Тёмным Лордом заговорил первым.

— Так что, Поттер, теперь моё предложение актуально? Я же говорил тебе, нужно тщательно выбирать себе друзей.

Отчаянно хотелось съездить по смазливой малфоевской физиономии и стереть его гадкую самодовольную ухмылочку. Хоть что-то в этой жизни не менялось.

— Ты эту речь весь день готовил? — новоявленный Лорд пытался съязвить.

— Нет, все семь лет, — Малфой равнодушно пожал плечами. — Правда я не предполагал, что всё закончится так… масштабно.

— То есть, ты все семь лет считал, что я выберу вашу сторону.

— Нет, Поттер, не выберешь, — Малфой усмехнулся. — На самом деле у тебя никогда не было выбора, что бы тебе там не наговорили. Ты был всего лишь зверушкой на убой, которой навязали роль всеобщего героя, спихнув всю грязную работу. А когда дело не выгорело, они просто отказались от тебя, выкинули, как старый хлам.

— Заткнись, Малфой! — Гарри сам не понял, как вдруг палочка оказалась в его руке и теперь была наставлена на слизеринца.

— И какое же будет твоё первое заклинание, святой Поттер? Круцио или сразу авада? — Малфой оскалился. — Давай, сделай это. Покажи, кто ты на самом деле и кем был всегда. Ты убийца Поттер и всегда им был!

— Не смей, Малфой, не смей, — прошипел Гарри. — До сегодняшней ночи, я им не был.

— Действительно? — Малфой расхохотался. — Вокруг тебя всегда была одна лишь смерть. Кто виноват в смерти твоих родителей? Кто убил Квирелла? Из-за кого погиб Диггори, Блэк и даже Добби? Мне продолжить список? Нет? Открою тебе страшную тайну, Поттер. Ты. Это всегда был ты, всегда твоя вина и ничья больше!

— А что же ты, Малфой?

— Поттер, это война, и мы все теперь здесь убийцы. И это неважно, потому что мы выиграли, в то время как они проиграли. Теперь твоя жизнь принадлежит только тебе, ты сам можешь ею распоряжаться. Всё, что захочешь, Поттер, тебе решать.

— И что же теперь мне, убийце, делать?

— А что изменилось? — Малфой снова пожал плечами. — Ты всегда им был. Может теперь стоит напомнить им всем, кто тебя сделал таким? Или заставить пожалеть об этом? — на лице Малфоя появился хищный оскал. — Я даже не против помочь тебе с этим.

Нет, Малфоя следовало тогда убить сразу, даже не позволив ему заговорить. Да и после, когда уже достал палочку, следовало использовать её по делу. Но нет.

Поттер на мгновение замирает, задумавшись, а затем убирает палочку и сам протягивает руку, чтобы пожать руку того, чьё предложение дружбы отверг почти восемь лет назад.

========== Проиграли. ==========

Дафна курит маггловские сигареты и рисует улыбающуюся мордашку помадой на зеркальной глади. Зеркало улыбается, а Дафна размазывает слезы и макияж по лицу.

Скука и тоска вгрызаются в белую нежную кожу на шее Дафны, и девушка доливает вино в бокал. Вино безвкусное и пресное, как жизнь Дафны. Как жизнь Дафны после войны.

Дафне двадцать три, и она до сих пор не знает, чего она хочет от этой жизни. Войну, можно сказать, они выиграли, а что дальше? Что теперь-то делать? Что ей делать со своей жизнью в мирное время?

Дафна оглядывается по сторонам и не находит ответа.

Война выиграна, но почему нет ощущения победы? Дафна отчётливо чувствует, что упускает что-то. Она смотрит на новоявленного Тёмного Лорда и видит в его глазах тот же вопрос. Что делать дальше?