- Я уж думал, ты про нас забыл, дядя! – радостно рявкнул он, завидев Брайана. – Мы ведь так и не познакомились. Я Стив.

- Брайан.

- Что, серьезно?

- Абсолютно.

- Бывает же такое… Ну, пойдем, Брайан, я покажу тебе замечательное местечко, где можно неплохо подзаработать, - и они забрались в пикап.

Когда машина развернулась и отъезжала, Брайан поднял глаза и посмотрел на окна своего номера: возле окна, сложив руки на груди, стоял Роджер и задумчиво смотрел на него.

Ребята привезли его прямо в центр Трентона и высадили на центральной площади напротив государственного музея.

- Мы будем поблизости, Брайан, - Стив похлопал его по плечу. – Вот тебе перекусить, - он протянул ему не вполне свежий гамбургер, - в обед принесем что-нибудь еще.

Брайан присел на оставленный ими деревянный ящик, положил перед собой мятую шляпу и задумался: еще три дня назад он был уставшим от жизни седым английским миллионером, которого поклонники мечтали разорвать на сувениры, а теперь он сидел в мятой и несвежей одежде на деревянном ящике в центре провинциального американского города, мечтая заработать на билеты на концерт Лед Зеппелин. За эти три дня его швырнуло во времени на пятьдесят лет назад, и он вновь почувствовал себя резвым юнцом, недавно смастерившим себе красную гитару и пытавшимся потрясти ее красотой местных девчонок. До встречи с Роджером оставалось каких-то два года, и он мог пока спокойно жить и отрываться, не испытывая душевных мук и сердечной боли.

Брайан коснулся струны и вдруг неожиданно для самого себя затянул «These are the days of our lives». Фредди очень душевно спел эту песню, ставшую для него одной из последних, но гораздо более пронзительно она звучала в исполнении Роджера, который написал ее, прочувствовав каждое слово, вложив в нее всю свою боль. И гитара Мэя заплакала сама по себе, да и по его щекам покатились предательские слезы. Прохожие начали останавливаться практически с первых же аккордов, слушали, кивали, кидали в шляпу мятые купюры… А, когда он закончил, кто-то крикнул:

- Давай The show must go on! Можешь?

И Брайан вспомнил, как несколько раз упорно пытался записать эту песню сам, но у него ничего не выходило, и тогда уже умирающий, не державшийся на ногах Фредди оттолкнул его, опрокинул стакан водки и спел – спел так, как она и должна была бы быть спета… Брайан закрыл глаза, пробежался тонкими пальцами по струнам и запел. Запел так, как мог – в конце концов, он же был просто соло-гитаристом… А когда он открыл глаза, то увидел, как плачет собравшаяся вокруг него толпа. Они и не подозревали, что совершенно бесплатно слушают осколок Queen.

К обеду парни принесли ему заваренную кипятком лапшу быстрого приготовления и очень удивились, обнаружив в шляпе уже приличную сумму. Сами они такое едва-едва наскребали за неделю. К концу дня Брайан отработал уже и свой билет на концерт, и два других, и попросил отвезти его к ним в тот заброшенный дом, поскольку возвращаться в гостиницу к Роджеру ему хотелось сейчас меньше всего на свете.

- Что, поссорился со своим благоверным? – со смехом спросил Стив. – Он приезжал вчера к нам. Одному богу известно, как он нас нашел, но он был страшно зол, когда увидел тебя валявшимся под кайфом на груде грязного тряпья. Даже пнул Джастина, - и Стив ткнул пальцем в сторону парня, изображавшего вчера Фредди. – Потом схватил тебя и потащил за собой. Клянусь, если бы мы не предложили ему свой пикап, он так и тащил бы тебя на своем горбу прямиком до гостиницы. Страшно упрямый парень этот твой друг. Чего вы не поделили-то с ним?

Брайан только махнул рукой и отвернулся к окну.

- Он на Тейлора похож. Вообще странные вы, ребята. Если бы я не считал это совершенно невероятным, я бы решил, что вы и есть Мэй и Тейлор. Но что Брайану и Роджеру делать на задворках США голодным и в рваной одежде? Скажи, вы просто косите под своих кумиров? Я прав?

- Если бы мы под них косили, мы бы сидели дома у телевизора, попивали вино и изредка переругивались по телефону, пару раз в год выезжая на концерт с молодым красавчиком. А мы сидим в каком-то захолустье и даже не общаемся толком…

- Это точно любовь! – рассмеялся Джастин.

Брайан провел беспокойную ночь, он плохо спал и наутро встал уставшим и разбитым. Возле музея его уже ждала толпа народа, жаждавшая продолжения вчерашнего концерта, и за второй день он собрал втрое больше, чем в первый: все билеты были окуплены с лихвой, кроме того, хватило даже на приличный запас свежей конопли.

- Концерт через неделю, дядя. Я надеюсь, вы с Тейлором поедете с нами?

- Я поеду один, - сухо и устало промолвил Брайан, закрывая болевшие от длительного напряжения глаза.

- Как знаешь, конечно, но это как-то нехорошо…бросать его тут одного… Может, он тоже хочет Пейджа послушать?

- Я. ПОЕДУ. ОДИН.

*

Ключи беспощадно звякнули, падая на полированную поверхность тумбочки.

- Мы стали чертовыми миллионерами… Ты можешь больше не снимать эту дурацкую квартиру с ее отвратительными обоями цвета гнилых груш…

Кудрявый силуэт все так же неподвижно темнел на фоне серого провала окна.

- Меня ждет Доминик. Я, пожалуй, пойду.

- Ее зовут Доминик?

- А твою, кажется, Крисси? Я ведь ничего не путаю?

- Прощай, Родж. Квартиру я сегодня же верну хозяевам.

Тейлор вышел на улицу и вздохнул полной грудью: весна постепенно вступала в свои права, можно было снова облачаться в обтягивающие брючки, не скрывающие рельефных особенностей, скинуть ненавистную куртку и шастать по ночам в расстегнутой рубашке. Доминик кажется это безумно сексуальным. Он снял куртку, закинул ее на плечо и радостно рассмеялся: в воздухе пахло свежими почками, готовыми вот-вот лопнуть, рождая на свет новую зеленую жизнь. Он поднял голову и принялся вертеть курткой, как вдруг боковым зрением заметил какое-то едва уловимое движение в знакомом окне второго этажа: чья-то фигура мелькнула и исчезла, едва он только повернулся в ее сторону.

Доминик сказала ему, что он бесподобный любовник. При воспоминании об этом глаза Тейлора загорались гордостью и восторгом. Он снова был свободен – с той самой минуты, когда месяц назад она вошла в ее жизнь, вышвырнув из нее весь ненужный хлам, которым он так дорожил, но который ничего не причинял кроме тупой и бессмысленной боли. Он был свободен.

В ту ночь он проснулся от странного звука: где-то оглушительно лязгнули ключи. Он попытался вспомнить, давал ли он Доминик ключи от своего дома, но не мог. В доме царили мрак и тишина, но он проснулся от звона ключей и больше не мог уснуть.

Крисси ласково обняла его за шею: они вместе всего месяц, а Брай уже не может представить, как умудрялся раньше жить без ее всепоглощающей любви и заботы. Она легла рядом и погладила его по голове, едва касаясь густых кудрей. Он замер, пытаясь запечатлеть ее движения в своей больной памяти, хранившей в себе прикосновения совсем других пальцев – ловких и сильных – прикосновения, что раздирали его плоть, разум и душу на куски. Брайан забылся на несколько долгих мгновений, и тут в тишине ночи раздался лязг ключей. Он открыл глаза:

- Крисси?

- Что это за ключи, Брайан? Я нашла их в кармане твоего пальто…

Он встал, выхватил их у нее из рук, отчаянно сжимая ледяную сталь в дрожащем кулаке.

- Это не мое. Я должен их вернуть.

- Так это от той квартиры? Ты же уже сдал ее хозяйке?

- Да. Но эти ключи принадлежат не ей.

Крисси пожала плечами и молча направилась в ванную, а Брайан громко выдохнул и сунул обжигавшую ему ладонь связку ключей в дальний угол ящика для нижнего белья. В конце концов, он когда-то сделал их на свои собственные деньги.

========== 7. Lazing on a Sunday Afternoon ==========

Брайан быстро покидал в рюкзак свои немногочисленные пожитки, взял гитару и, даже не посмотрев в сторону Роджера, направился к выходу.