– Счастливую?
– Это зависит только от того, что ты в ней рассчитываешь добиться.
Луис открыл дверь и вошел. Марк шагнул следом. Это помещение оказалось намного просторнее общей спальни команды. За длинными столами сидело около сотни человек, занятых поглощением еды. Луис подошел к стойке раздачи и прижал ладонь к матовой поверхности опознавателя. Через секунду стойка выплюнула коробку с ужином. Точно так же получил свою порцию и Марк. Они сели на ближайшие свободные места, и Марк обнаружил среди своих соседей по столу тех, кого уже успел узнать за время полета. Напротив него сидели Фаран Лерски и мужчина со спокойным лицом, который ехал с Марком в одном экипаже.
– Это ты, Грегус, – ухмыльнулся Лерски. – Я вижу, предательство не сильно тебе помогло.
– Я не предавал тебя, Фаран, – сказал Марк.
– А откуда же они узнали…
– Он тебя не предавал, – сказал мужчина. – Это излюбленный прием тюремщиков. Они хотят, чтобы каждый из нас подозревал в предательстве своего соседа. За нами внимательно следили с той минуты, когда мы ступили на борт этого проклятого корабля, а твою дурацкую игрушку обнаружил сканер. Я вообще не понимаю, на что ты рассчитывал, пытаясь ее скрыть. Кстати, уверен, что за нами наблюдают и сейчас. Я прав?
Луис, на которого смотрел мужчина в ожидании ответа, молча кивнул.
– Бэкетт, – представился мужчина.
– Луис. Вас уже распределили по командам? Впрочем, это не важно, здесь каждый вправе самостоятельно выбирать себе товарищей. В нашей спальне есть свободные места, и если вы захотите занять одно из них…
– Пожалуй, я так и сделаю, – задумчиво произнес Бэкетт. – Благодарю.
Фаран вдруг засопел, нахмурился и отодвинул свою коробку с пайком в сторону.
– Я… вероятно, я был не прав, – пробурчал он, глядя исподлобья. – Полагаю, я должен принести Марку извинения. И если у вас есть еще одно свободное место, я бы хотел его занять.
– Хорошо, – сказал Луис после короткой паузы. – Еще одно место у нас найдется…
* * *
Под многометровой толщей горы утро начиналось не с восхода местного светила, которого многие обитатели Рудного города вообще ни разу не видели, а когда включалось освещение спален и ревуны побудки. После завтрака рабочие команды расходились по своим ярусам, штрекам и штольням. В камере с рядами стеллажей, где хранилось оборудование шахтеров, Луис инструктировал новичков.
– Сейчас я еще раз повторю то, что каждый из вас уже слышал по два раза. Но если я замечу, что кто-то слушает невнимательно, то врежу от души, потому что от того, насколько крепко вы запомните, зависит ваша жизнь. Да и не только ваша.
Все мы работаем в одиночку, каждый в своем отдельном штреке. Вот ваше снаряжение: сканер, резак, дыхательный комплект и контейнеры для Хрустальных Цветов, если вы их найдете. Как работать резаком, я вам уже показал. Но вначале вы очень внимательно обследуете стенку сканером – он проникает сквозь камень на глубину одного метра – и, если ничего интересного не обнаруживаете, включаете резак. Обломки породы складываете на транспортер. Аккуратно удаляете слой и снова просвечиваете скалу сканером. И так далее. Когда сканер покажет песчаный карман, вы должны стать предельно внимательны. Резаком работаете на минимальной мощности с глубиной проникновения не более пяти сантиметров. И все время контролируете сканером. Самое главное начинается после того, как карман вскрыт. Теперь очень осторожно, руками, следует выгрести из кармана песок, так же осторожно извлечь Хрустальный Цветок и уложить в контейнер. Ничего сложного, если ни на секунду не забывать об осторожности. Сырой, не обработанный температурой Цветок не переносит ударов, он может взорваться даже от легкого щелчка. Поэтому только руки… И, если все удалось, все получилось, вы выносите контейнер из штольни, вызываете транспортировщиков и можете считать рабочий день законченным, а также не выходить на работу назавтра.
– Тогда зачем у каждого по два контейнера? – спросил Фаран.
– Иногда, очень редко, в кармане может оказаться два Цветка, – ответил Луис, – это автоматически означает лишний день отдыха. Однажды некто Гривс из седьмой команды нашел в одном кармане даже три Цветка. Но такое случилось всего однажды.
– И отдыхал целых три дня? – с ухмылкой поинтересовался Фаран.
– Целых три дня, – подтвердил Луис.
– Весьма щедрая награда… – Фаран покрутил головой и сплюнул.
Ирония его была вполне уместна, если учесть, что цена отдельных экземпляров Цветков на аукционах достигала стоимости звездолета.
– Не думайте, что найдете Цветок немедленно, – предупредил Луис. – В среднем, каждый из нас обнаруживает один Цветок за неделю. Но если в течение первого месяца кому-то из вас так и не удастся найти ничего стоящего, это будет очень плохо.
– Насколько плохо? – спросил Бэкетт.
– Неудачника переводят в команду откатчиков или ставят на обжиг. Это совсем другая работа. Может быть, на первый взгляд она менее опасна, однако тем, кто там вкалывает, я совсем не завидую… Пока это все, – закончил инструктаж Луис. – О прочем вы узнаете сами, когда начнете работать. Если появятся вопросы – меня легко найти.
– Последний вопрос, Луис, – задержал его Марк. – Ты сказал: «Ничего стоящего». Там попадается еще что-то, кроме Цветков?
– Попадается. Небольшие образования, внешне немного похожие на настоящий Цветок. Мы называем их «детьми». Они почти не имеют ценности, зато абсолютно стабильны и потому не опасны, хотя их тоже подвергают процедуре обжига. Говорят, что иногда с ними что-то происходит в условиях очень низких температур. Впрочем, точно я не знаю. Найти их – какой-никакой результат. За «детей» нам тоже платят правом жить дальше. Поэтому каждый вскрытый карман осматривайте внимательно и неторопливо. Рабочий день длится десять часов. Потом вам на смену придут откатчики, они освободят штольни и штреки от пустой породы. А теперь пора приниматься за дело. И я желаю всем вам удачи…
Свой первый карман Марк обнаружил спустя четыре часа после начала работы.
Он вгрызался резаком в твердь, вырубая обломки породы рядами – снизу вверх. Рудная гора представляла собой гигантский базальтовый монолит двухкилометровой высоты и с восьмикилометровым периметром основания, сплошную скалу, практически без посторонних включений. Эта скала была единственной вершиной на огромном пространстве равнины, покрытой вечными снегами и льдом. Она была чужеродна и казалась попросту забытой здесь каким-то древним великаном, занятым в незапамятные времена непонятными и таинственными делами…
Резак сейчас работал в режиме ультразвукового ножа. Измельченная импульсами до молекулярных размеров каменная пыль витала в воздухе невесомым туманом, сквозь который яркий луч налобного фонаря пробивался с немалым трудом. Если бы не полностью изолирующий кислородный прибор, Марк задохнулся бы здесь в течение нескольких минут.
Он обрушил последний «кирпич» в верхнем ряду, отложил резак и принялся складывать обломки на транспортер. Бесшумная лента неторопливо понесла принятый груз прочь из штрека, а Марк взял в руки сканер. Начало кармана проступило на экране светлым пятном с четко очерченными границами. Судя по показаниям прибора, до него оставалось пройти сантиметров шестьдесят. Сердце Марка учащенно забилось. Он мысленно рассмеялся над охватившим его чувством азарта, совершено неуместного для каторжника и раба.
Негромко пискнул контрольный сигнал. Марк взглянул на манометр дыхательного аппарата: стрелка вступила на красное поле, пора было менять воздушный баллон. Он выбрался в штольню и с облегчением снял маску.
Возле его штрека откатчик загружал породой транспортную машину – похожий на гусеницу многочленный механизм с низкими бортами, созданный, чтобы ползать под землей, преодолевая любые изгибы и повороты тоннелей. Лицо откатчика наполовину скрывал респиратор, впрочем, Марку и так было ясно, что в число пассажиров его рейса он не входил.
