Уже не первый лучик солнца заглядывал из-за края занавески в лицо Ирины. Он проникал сквозь веки мягким тёплым светом, призывал открыть глаза и посмотреть на зарождающийся первый июньский день. Ирина успела подумать: «Сегодня первый экзамен на аттестат зрелости, ещё немного – и прощай школа!» Глаза её приоткрылись, и в них хлынул лучистый поток энергии, необычайно мягкой, доброй, ласкающей, зовущей в свой бесконечный мир жизни и красоты.

Ирина жила в деревянном доме почти на окраине небольшого районного городка, каких в Сибири разбросано по таёжным и степным просторам не так уж мало. Маленький дом срубил отчим, Иван Яковлевич.

Поднимал он брёвна на сруб вместе со своим братом, а рядом играли три его сына, старшему из которых исполнилось 11 лет. Дети пытались в чём-то помогать взрослым: убирали щепки, подносили сухой мох и расправлялись почти на равных с содержимым большой холщёвой сумки, которую приносила к обеду мама. Отец приучал сыновей к труду. Они по мере сил помогали родителям ухаживать за животными, пропалывать грядки, мастерить что-нибудь в маленьком сарайчике, который превратили в мастерскую.

Обжитый за первые годы дом, ничем не выделялся среди других на широкой улице. Здесь почти каждая семья имела хозяйственный двор с обычным почти деревенским набором строений: сарай для скота, навес для сена, гараж для мотоцикла. Под окнами – маленький сад с ранетками, кустами смородины и малины да клумбой, расцвеченной с размашистой щедростью большими шапками разноцветных пионов. А за ними – большой огород.

В это июньское утро родители провожали дочь в школу с ласковым напутствием: не волнуйся, соберись с мыслями, всё будет хорошо. А братья встали ещё раньше Ирины, побежали в сад, накопали червей и с удочками вышли на крыльцо, поджидая сестру. Ирина задержалась на секунду, быстро обняв каждого. В ответ они прикоснулись губами к её щёчке и пожелали «ни пуха, ни пера». Ирина улыбнулась:

– А вам – удачной рыбалки. Вы же знаете – я люблю рыбу. Надеюсь, к вечеру будет уха!

По дороге в школу Ирину встретили подруги и наперебой стали спрашивать друг друга:

– Ну как ты, готова?

– А шпаргалки куда спрятала?

– Я всё равно в них не смотрю, беру для уверенности.

– Ой, девушки, я боюсь! Всю ночь не спала…

– Да, ладно вам, не тряситесь, всё будет хорошо.

По ходу Ирина пыталась сосредоточиться, вспоминала цитаты классиков и мудрые мысли великих авторов, думала, что из них она поставит эпиграфом к сочинению, если выберет свободную тему, но всё перемешалось в голове, когда они подошли к школе…

Кто знает, какие мысли и чувства овладели юной выпускницей школы, когда она бежала домой, сдав последний экзамен? Глыба времени и забот, побед и провалов, новых знаний и ощущений жизни, которые ещё час назад были повседневностью девушки, вдруг получили новую оценку и значимость. Начиная по секундам, минутам и часам отступать, они становились её прошлым, той школьной романтической биографией, о которой в памяти будут порой всплывать щемящие душу воспоминания.

А пока – торжественное время, внутренний триумф победы! Она сама накануне сшила себе платье, немного пофантазировала с причёской и в свободном «полёте» устремилась на выпускной вечер. Директор школы вручил каждому «Аттестат зрелости», книгу с личными пожеланиями, и дал устные добрые напутствия. Ирине он тихо, по-отечески тепло, сказал: «Из тебя, девочка, получится настоящий учитель!»

Какой выпускной обходится без романтических прогулок и праздничного стола? Здесь он особенный – с торжественными речами вначале в школе, а потом на берегу широкой сибирской реки. Уху разливали в большие эмалированные кружки, брали с тетрадных листочков карасей, и встречали на траве первый в самостоятельной жизни рассвет.

Праздник продолжился дома. Мама, Александра Сергеевна, убрала повседневную клеёнку со стола и на её место постелила новую – с яркими большими цветами. Такой же, но меньшего размера, накрыла небольшой столик у окна и поставила на него вазу с букетом оранжевых огоньков.

Со двора зашёл отчим, высокий, крепкий, с мускулистыми руками. От его висков вверх, рассыпаясь в тёмно-русой короткой стрижке, стёжками пробегали по всей голове посеребрённые войной волосы. Иван Яковлевич, относительно молодой ветеран с боевыми наградами, устраивал жизнь семьи по собственным возможностям. В этот праздничный день одет он был в новую ситцевую рубашку с цветными рисунками. Радостью искрились его глаза, и на лице играла добрая улыбка. Хозяйка поставила на стол простой чайный набор. Сняв фартучек, пригласила всех к столу, на котором красовался самодельный торт «Наполеон». Это была кулинарная новинка. Рецепт его изготовления Ирина нашла у знакомых, и они с мамой, после нескольких проб и ошибок, научились делать его на зависть всем гостям. Накануне вечером Александра Сергеевна напекла с десяток тонких-претонких лепёшек, покрыла каждую плотным слоем крема сбитого из сметаны с обильной дозой сахара. Был у неё и свой секрет, который она держала в тайне. Добавила в тесто какое-то снадобье, которое придало готовому изделию неповторимый вкус. «Наполеон» был самым желаемым подарком для Ирины. Когда все расселись вокруг стола, она подставила свою табуретку поближе к маминой, обняла её за плечо правой рукой, поцеловала в щёку и, волнуясь, сказала: «Мамочка, спасибо тебе за всё, прости, что я столько забот тебе доставила, я понимаю… Отец, тебе тоже спасибо! Мне так хорошо с вами, и вот с этими «озорниками». – Ирина, улыбнувшись, прочертила рукой в сторону притихших братиков. – Так бы никуда и не уезжала».

Кто-то помнит, а кто-то – нет, свой последний школьный день. Представим состояние выпускника, когда «счастливчик» закрывает парадную дверь школы и с аттестатом зрелости в руках выходит на улицу. Может, он крепко зажал заветную гербовую бумагу чуть дрожащими пальцами и, сделав серьёзное лицо, решительно направился домой, чтобы положить на стол перед родителями важный документ. Может, отошёл подальше куда-нибудь в скверик, сел на скамейку и размечтался: «Я свободен, могу идти куда хочу, поступить в институт или техникум, могу в мореходное училище где-нибудь в Ленинграде или во Владивостоке, а может, лучше отслужить в армии, а потом учиться дальше? Почему бы немного не поработать, помочь родителям?» Так могли думать мальчишки, которые уже не мальчики, а зрелые юноши. А девчонки-девушки? У них свой выбор – поступить в педагогический или в медицинский вуз. Стать швеёй или поработать в детском садике? А что, если поступить в текстильный институт или техникум? А может, в агрономы?» Ах, эта свобода! Как здорово! Впереди – вечность!

Разве думали тогда юные создания, что впереди их ждёт не сладкая загадочная свобода, а неизбежные обязанности? Их души не отягощал ещё груз жизненного опыта. Юношеский оптимизм и самоуверенность, физическая лёгкость и энергия могли нацелить их в любом направлении, сколь рискованными и непродуманными они не были. А пока каждый выбирал свой путь в призрачную самостоятельность, мечтал быть успешным и счастливым. Жизнь поджидала их с нетерпением и готова была распорядиться с каждым по его возможностям. Она-то знала, что не всякий достигнет цели и осуществит свои мечты. Эта мудрая, не всегда добрая, улыбчивая, философская «дама» раздаст каждому своё, и будет благосклонна к тем, кто соберёт свою волю в кулак, кто будет искать себя в этом сложном противоречивом мире, кто поймёт главные ценности, которые делают человека личностью.

Городок, в котором жила Ирина с отчимом, своей мамой и маленькими братиками, почти ничем не отличался от многих других. Асфальтом и относительной чистотой здесь отличалась только улица Ленина. Все остальные были покрыты щебёнкой или песком, где после каждой проезжающей машины пешеход получал свою порцию пыли или грязи, в зависимости от погоды. Обычная картина пятидесятых годов прошлого века. Маленький город, выросший из рабочего посёлка, скорее походил на большую деревню. Такому представлению помогало то, что его щедро одарила природа. Со всех сторон он был окружён на десятки километров густыми сосновыми борами до берегов полноводной реки.