Она знала, кто был за той дверью. Лишь два человека знали о ее приезде, вероятно, три, если Кейси рассказал об этом владелице, миссис Адамс. Лани обдумала свои варианты. Она была насквозь мокрая, а полотенца едва ли хватало, чтобы прикрыть торс; она могла проигнорировать его, пока полностью не оденется. Ей следовало так поступить, она не хотела, чтобы он увидел ее в таком виде.

Это было... опасно.

Но он не собирался уходить, колотя в дверь так, словно хотел ее выбить.

‒ Уже после полудня, Лани. Я слышал воду, так что ты уже не спишь.

Она не поняла, когда приняла это решение, но полотенце обернулось вокруг ее тела, и она распахнула дверь. Ее рот пересох. Кейси стоял в одних синих пляжных шортах. Его тело... черт возьми. Километры и километры мышц, причем не точеных мускулов или мышц бодибилдера, а огромные мышечные слои естественно сильного мужчины, привыкшего к физическому труду. Она отступила назад, открыв дверь, и тот прошел вперед, остановившись в дюймах от нее; внезапно она почувствовала себя меньше, чем когда-либо. Она привыкла быть самой низкой девушкой в комнате, смотреть на людей снизу вверх, тянуться к шкафчикам. Она всегда компенсировала это доминантным характером, вспыльчивым, неистовым и веселым. Но Кейси был... огромным. Его грудь и живот были покрыты светлыми, курчавыми рыжеватыми волосами, как и его предплечья, а на левой грудной мышце виднелась татуировка со знаком рейнджеров.

Она едва доходила ему до ключиц; его глаза с жаром смотрели на ее собственные ключицы, на стекающую по ее лицу и шее воду. Он проследил за каплей, скользнувшей между ее грудей под полотенце.

Ей пришлось задрать голову и смотреть практически вертикально, чтобы заглянуть ему в глаза.

‒ Ты, нахрен, слишком высокий.

Он усмехнулся.

‒ А ты, нахрен, слишком низкая. ‒ Его улыбка сгладила оскорбительность высказывания. Ее дыхание сбилось, потому что его большой палец стер капли воды с ее ключиц. ‒ И мокрая.

‒ Я только... только вышла из душа. ‒ Ей не понравилось, как вышло это предложение, нервным, хриплым. Еще больше ей не понравилось собственное разочарование, когда он опустил руку.

‒ Одевайся, пикси. Здесь неплохие волны, но сначала тебе понадобится завтрак. ‒ Он повернулся и вышел. ‒ Встречаемся на улице.

Неплохие волны. Лани не вставала на серф шесть месяцев, самый долгий перерыв в ее жизни. Конечно же, серфинг напоминал ей о Рафе. Они познакомились на соревнованиях в Австралии и катались вместе каждый день в течение пяти лет.

Она вытащила из рюкзака желтое бикини, повязала вокруг талии фиолетовый саронг[1] с цветочным принтом и расчесала волосы, оставив их сушиться распущенными. Черные спортивные сандалии «Найк» и сумочка. Нет, вычеркнуть сумочку. Она достала кошелек и повесила его на запястье за ремешок, надев очки. Никакого макияжа, потому что Кейси мог либо принимать ее такой, какая она есть, либо никакой.

Кейси ждал на водительском сидении того же красного джипа, который вчера вел Карл. Он ничего не сказал, пока она залезала на место пассажира, но его взгляд был признательным. Джип рванул вперед, когда он включил первую передачу. Он отвез ее в небольшое кафе у пляжа и пил кофе, пока она ела омлет.

Он не разговаривал, не забрасывал ее вопросами, не проверял свой телефон. Он просто смотрел на воду, временами делая глотки из белой сколотой кружки. После нескольких первых минут тишины, Лани нашла ее умиротворяющей.

Рафу всегда требовалось заполнять тишину собственным голосом.

Когда она закончила, Кейси бросил двадцатку на стол и взял руку Лани в свою грубую лапу.

‒ Пойдем, ‒ сказал он, таща ее к воде. ‒ Теперь серф.

Лани вырвалась и остановилась под пальмой, качающейся на океанском бризе.

‒ Я не уверена.

Кейси нахмурился, затем опустился и сел под тенью пальмы, скрестив ноги.

‒ Я думал, ты была серфером.

‒ Была... все еще серфер. ‒ Она села рядом с ним, лицом к воде.

‒ Тогда в чем проблема? Был несчастный случай?

Она покачала головой.

‒ Мы с Рафом встретились на соревнованиях. Серфинг был нашей фишкой. Мы катались вместе на рассвете каждый день. Я не вставала на доску с тех пор как он... как я бросила его.

Кейси просто уставился на нее на долгое мгновение.

‒ И?

‒ И? Что значит «и»? Это напоминает мне о нем. Это тяжело.

‒ Ты все еще любишь его?

‒ Нет. В смысле, его предательство все еще ранит, но я забыла его, насколько это вообще возможно.

‒ Ты каталась до него, и будешь кататься после него. Не позволяй ему забирать то, что ты любишь лишь потому, что он придурок, который не знает, какой приз потерял, ‒ Кейси сказал прекрасные слова океану, не смотря на нее, произнося их.

Лани повернулась на песке лицом к нему.

‒ Я не приз. ‒ Она была повернута к нему, но не могла смотреть на него, вместо этого она наблюдала, как крошечный белый паук полз по песку.

‒ Он так сказал? ‒ его голос был тихим, зато взгляд острым.

‒ Ему не было нужды, он был лучше меня. Лучше в серфинге, жил лучшей жизнью с прекрасной семьей, получал лучше оценки в университете. Привлекательный до тошноты, люди приглашали его в кино, рекламы, предлагали контракты. Я никогда не понимала, почему он был со мной. Почему женился на мне.

Он резко посмотрел на нее.

‒ Вы были женаты?

‒ До сих пор женаты. По крайней мере, пока он не подпишет развод. Возможно, он уже это сделал. У меня не было постоянного адреса с тех пор, как я уехала, и почта приходит на почтовый адрес дома. Я отправила ему документы. Так что пока не вернусь на Оаху, не узнаю, подписал ли он их.

‒ Он стал бы с этим тянуть?

Лани пожала плечами.

‒ Не думаю. Я на все согласилась, чтобы быстрее закончить.

‒ Он кинул тебя? ‒ Кейси пальцем выводил символы на песке.

Лани отрицательно покачала головой.

‒ Нет. Я ушла, поэтому ему достались дом и машина, но он отдал мне знатную кучу денег. И учитывая количество контрактов, которые у него были, полагаю, этого будет достаточно для комфортной жизни. Мне придется появиться в суде, чтобы это стало официальным, разумеется, но в целом все кончено.

‒ Чувствуешь облегчение?

Лани долго не отвечала, и Кейси не пытался заполнить тишину.

‒ Не думаю, что «облегчение» ‒ подходящее слово. Я думала, все было прекрасно, я любила его. Он... он был всем, что у меня было. Я даже не подозревала, что он изменял мне. В смысле... это было таким шоком для меня. Он не исчезал надолго, не переписывался все время и не делал ничего подозрительного. Все между нами казалось прекрасным, нормальным; не так, чтобы он внезапно перестал хотеть меня. ‒ Она остановилась и посмотрела на Кейси, оценивая его реакцию. Его взгляд был тяжелым, злым. ‒ Затем однажды я раньше вернулась домой с фотосессии для журнала о серфинге, и он был в нашей кровати с Эллисон Хоффман. Я ушла, заполнила бумаги на развод на Большом Острове и никогда не возвращалась. Так что нет, я не чувствую облегчения. Я не знаю, что делать, куда идти. Иногда я... иногда я чувствую, словно даже не знаю, кто я такая без Рафа. Я встретила его, когда мне было восемнадцать. Его семья стала моей семьей. Теперь я просто... потеряна.

Она не была уверена, почему рассказывала ему это, возможно, его настороженная тишина вытягивала это из нее. Он был сфокусирован на ней, пока слушал.

‒ Ты не потеряна, Лани, ‒ сказала он спокойным, уверенным голосом. ‒ Ты здесь. На острове Сикер. Ты это ты. Ты любишь серфинг, у тебя есть возможности. Ты можешь делать, что угодно, быть, кем угодно, быть, с кем захочешь. Это не конец, это начало.

Лани почувствовала нечто горячее на своем лице. Глупые слезы.

‒ Я бы хотела, чтобы это было так легко, Кейси.

‒ Все так и есть. В смысле, я не говорю, что это легко, но это так просто. ‒ Он поднялся. ‒ Первым шагом будет покататься на серфе со мной.

Его рука оказалась перед ее лицом. Она видела мозоли, масляную смазку в линиях его руки и под ногтями, настолько втертую в кожу, что она знала: ладонь никогда не станет абсолютно чистой, как бы он ее не оттирал.