И вообще, соблюдай!..
* * *
Командир лежал на полке́. В бане. Собственной. В своем коттедже. В охраняемом элитном поселке. В престижном районе Подмосковья. Сегодня командир парился один, потому что отходил от вчерашнего. И позавчерашнего.
– Ох, – вздыхал он. – И зачем это надо было?..
Хотя надо было. Потому что многие вопросы иначе не решить. Только если за столом в нужной компании, под хорошую закуску.
Теперь он отмокнет, отогреется и пойдет в дом «поправлять здоровье», чтобы завтра отправиться на службу.
В дверь постучали.
Это еще кто? Неужели бойцы прикатили? Зачем? Или опять какая-нибудь тревога?.. Чтоб им!..
– Давай, заходи! – крикнул Командир.
Дверь открылась… Кто-то зашел. Голый. В полотенце. С веником.
Подошел к полку. Встал.
– Ты кто? – недовольно спросил Командир.
– Случайный гость.
– Чего?..
Командир стал поворачиваться на бок. И получил веником по пояснице. Больно.
– Ты чего это? Полегче!
Еще удар. Наотмашь.
Нет, так не парят, так бьют. Командир вскочил на колени.
– Лежать! – тихо скомандовал незнакомец. И ткнул в голый бок стержни шокера.
Командира тряхнуло, и он, осев, на мгновение потерял сознание. Электрошокер в бане, когда ты голый и мокрый, – серьезное оружие.
– Эй… Не помирай раньше времени!
– Что?.. Кто? Чего тебе надо?
– Спросить хочу.
Командир быстро очухался. И даже голова прошла после электроудара. Может, так можно похмелье лечить?
– Кто бы ты ни был, ты сильно ошибся. Ты знаешь, кто я?
– Знаю. Иначе бы сюда не пришел.
Командир, быстро оглядываясь, прикидывал, как бы можно было половчее сшибить незнакомца с ног, потом связать, чуток побить и передать своим бойцам для опознания и допроса.
Сдвинулся. Сел поудобней… Для удара.
Но его маневр был разгадан.
– Только не надо глупостей, – вздохнул незваный гость. И ткнул в живот электрошокер.
Синий разряд… Подскок… Падение.
– Слышь, командир, брось геройствовать. Я поговорить пришел.
– О чем?
– О службе твоей. Да ты не напрягайся, про секреты ваши я всё знаю, сам рассказать могу. Я про другое спросить хочу.
– Про что?
– Про заговор.
– Что?! Про какой заговор?
– Против «Первого». В котором ты участвуешь.
– Бред какой-то… Слушай, мужик, не знаю, кто ты и зачем. Но послушай доброго совета: вали отсюда, пока меня не хватились.
– Никто тебя не хватится. Все знают, что ты тут сутки отходить будешь. Так что у нас есть время поговорить. Не спеша. Так как насчет заговора?
– Ты, видно, из психушки сбежал. Я охранник, а не заговорщик. Мое дело охранять.
– Значит, мирно не хочешь… – вздохнул незнакомец. – Детектора лжи у меня с собой нет, извини. Придется обходиться подручными средствами. – Гость повернулся и выдернул из топки печи, где догорали березовые поленья, кочергу. – Это, конечно, не детектор, но узнать правду помогает, если правильно использовать. Ну, что?
– Ты что творишь, падла! – крикнул Командир.
И крикнул еще раз, когда кочерга коснулась кожи ноги.
Что-то зашипело, и запахло паленым.
– Я убью тебя!.. Я на куски…
– Или я. Ты подумай – зачем я кочергой… Когда бы мог ножичком или щипчиками. Или сыворотку тебе ввести. А я кочергой. Это чтобы следов не осталось, когда ты в бане сгоришь. Кабы я тебе пальчики или руки-ноги поломал или химией накачал, тогда любой патологоанатом на это следствию бы указал. А так – нет. Местные ожоги закроются обширными, не совместимыми с жизнью. На головешке ожоги не видны.
– Ты что, всерьез?
– Нет, я сюда тебя попарить пришел, водочки с тобой попить и про баб поговорить. Не тормози, Командир! Я знаю про заговор. И знаю, что ты о нем знаешь! И знаю, как тебя уговорить рассказать про то, что ты знаешь. Вот – так. – Ткнул, прижал кочергу к телу.
– А-а! – уже в голос закричал Командир.
– Так что ты мне хотел рассказать?
– Ничего, – зло буркнул Командир.
– Да?.. Ладно… Наверное, температурный режим выбран неправильно. Сейчас подберем…
И незнакомец сунул кочергу в топку, пошерудил тлеющие головешки, раздувая пламя.
Пленник испуганно наблюдал за его манипуляциями.
И должен был наблюдать. Потому что увидеть и представить что с тобой будут делать, страшнее, чем если сразу сделают. Потому что воображение… Это как перед выступлением звезды, когда зрителя подтанцовкой «разогревают». На этот раз в прямом смысле. Потому, что есть зритель, пусть даже единственный, и есть, чем «греть».
– Ну что, продолжим?
Только очень спокойно, деловито, без угроз и истерик. Это тоже пугает. Сильнее, чем крики и выпученные глаза. Если действовать как мяснику на бойне, сноровисто и без всяких эмоций. Просто резать, и всё.
– Куда тебя? Можешь выбрать сам. У нас демократия.
– Не… надо… – процедил сквозь зубы пленник.
Кочерга замерла в воздухе. Ее конец поблёскивал, переливался алым… Надо бы ее поближе к глазам. Чтобы рассмотреть получше, чтобы кожу горяченьким воздухом обожгло. Это способствует.
– Так куда?..
Поиграть перед лицом, покрутить кочергой.
– Про заговор ничего не знаю…
Вскользь провести раскаленным по щеке.
– Но разговоры были.
– Какие?
– Разные. Что «Хозяин» выдохся, что слишком долго на своем месте сидит.
Значит, были разговоры. Потому что вначале всегда говорят, прощупывают собеседника. Потом прикармливают или ловят на компромат, и лишь потом выходят с конкретными предложениями. Которые были?.. Или нет?
– Что они просили тебя сделать?
– Ничего. Просто говорили.
– Ой ли?
Ткнуть, теперь уже не щадя, кочергой в плечо. С шипением, с брызгами, с воплями.
– Прекрати… Я скажу… Просили… Просили поставить в ближнюю охрану людей. Я поставил.
– А кто, кто просил? Кто за всем этим стоит?
– Я не знаю. Я только с одним общался. Я его никогда раньше не видел.
То есть игра идет втемную? Самые скользкие и опасные разговоры ведет тот, кто после исчезает из поля зрения и больше никогда уже не появляется. И ничего не доказать…
На чем же его прихватили? На чем вербанули? Потому что явно – вербанули!
– Как они тебя смогли… На чем поймали?
– Я лишнего сболтнул. Ну, а потом закрутилось. Но я ничего, что может навредить!.. Я верой и правдой. Я только людей поставил, но они нормально служат, как все!
Понятно. Значит, в ближнее окружение внедрили каких-то сторонних людей.
Кто-то… Кто, он, конечно, не знает. Хотя предполагает. Как и все. Но это лишь догадки, которые к делу не пришпилишь. Потому что можно ошибиться. Легко.
И что со всем этим делать? И что с ним делать? Этот молчать не будет. Не сможет. Потому что ожоги. Которые надо как-то объяснить.
С другой стороны, такой агент ценен, потому что выше других сидит. И больше знает. И еще больше может узнать. Тем более что работает на заговорщиков.
Рискнуть?.. Или?..
А если рискнуть, то чем?
Личико своего палача он не видел – мордой в полку лежал. Голос слышал… Но по голосу вычислить человека не просто. Особенно если пути-дорожки разойдутся. Сдаст информацию заговорщикам?.. А они его после этого помилуют? Или уберут как опасного и болтливого свидетеля? Вышибут звено из цепочки, которая ведет к ним. Что он должен понимать. А если не понимает или не до конца понимает, то надо будет ему растолковать.
А если он сунется к «Первому»?..
Вряд ли. Потому, что рыльце в пушку. Потому, что он против него совместно с другими копал. Глубоко копал. Что не прощается. Потому, что раньше не прибежал.
Гарантии?..
Компромат на себя он, конечно, даст – куда ему деваться. Показания его запишем, запротоколируем и оформим как чистосердечное. Это козырь сильный. Потому что если его тройная игра дойдет до заговорщиков, то он не жилец. И смерть его будет мучительной, долгой и с разговорами. В худшем случае он попытается скрыться. Ну, или свести счеты со своей непутевой жизнью.
