Сегодня в гимназии уроки прошли быстро и на занятии по ИЗО и танцам нас задержали и у меня было время. Я спустилась вниз, где гардероб, там работает Валентина Ивановна, она уже пожилая, почти старая, очень добрая, ласковая со мной, она всегда разговаривает, советует даже в некоторых ситуациях. Мне она так напоминает бабушку Милу, от этого я хочу почаще видеть ее. Она меня пригласила в свой уголок, посадила в кресло, здесь печка, никого не было. И мы с ней беседовали, она рассказала, что у нее болеет дочка взрослая, она инвалидом стала, поэтому она работает, я ей всегда что-нибудь приношу: яблочко, груши, бананы, шоколад. Она отказывалась вначале, но я сказала это вашей дочери. Фрукты и сладости мне Зина давала в гимназии перекусить и я стала оставлять для дочери Валентины Ивановны, но она заставляла меня съесть, а я ее тоже и так мы вместе что-нибудь съедали, а остальное я отдавала дочери Марине.
Я рассказывала о себе и Валентина Ивановна говорила у тебя судьба как в романе, можно писать книгу. Я ей говорила, что про Вас уже давно необходимо написать, конечно о том, что уже пишу не призналась и не признаюсь, потому что я дала слово, тебе «Noot Book» пока не напишу и не закончу никто не должен знать. Я прячу дискеты от всех.
Валентина Ивановна мне рассказывает о нашей столице. Она родилась здесь и ее мама и бабушка (она жила в деревне, а деревню присоединили к Москве), но это было очень давно. Бабушка Валя, а иногда ее так называю. Вспоминает часто как они жили во время войны, ей было тогда 6-10 лет. Она говорит все помнит, как сейчас, как они от бомбежки прятались в метро, а еще ее братья, мама снимали зажигательные бомбы и как заклеивали окна. Но а как ей всегда хотелось есть, все выдавали по карточкам, но очень мало, а еще было очень холодно. Я представила девочку Валю, ведь она была такая, как я и все время они прячутся, едят плохо, ходят в госпиталь, она была пионерка, там пели песни, читали стихи, бойцы слушали и даже выздоравливали. Да, всем бабушкам и дедушкам досталось тогда. Какие они выносливые, сильные, смелые. Мы дети и я в том числе сейчас не такие. Мы ссоримся по пустякам, не можем поделить ерунду. Вот я ссорилась с подругами, сейчас с Мишей, даже со взрослыми. Хорошо, что я встретила б. Валю. Мне становится стыдно сейчас, а раньше я не задумывалась над этим.
Как быстро кончается зима. Весна уже приходит. Иногда ярче светит солнышко, появились сосульки, тает снежок. Там в деревне я любила сосульки-льдинки на речке. Мальчишки катались на самокатах, они ковыряли пиками лед. Он был такой блестящий чистый, как драгоценные камни из сказки «Снежная королева» и мы играли, кто съест льдинку будет жить в снежном царстве. Это Маша говорила, но мы ели и нас никто не забирал. А только иногда болело горло, тут бабушка Мила догадывалась почему? Ругала, но очень быстро лечила. Здесь я как-то хотела взять в рот сосульку. Водитель Максим поругал, сказал, что сосульки очень грязные, в них много микробов. А лед наверное тоже грязный. Там в деревне снег белый белый, а лед синий, синий. По телевизору говорят, что в городе экология плохая, а в деревне ведь нет заводов, не дымит, поэтому воздух свежий.
Здесь на участке, конечно, чище воздух, а в городе ужас. Столько машин, но мне нравится в городе, клумбы, фонтаны, лужайки, трава зеленая долго, долго, даже когда выпал снег. А сейчас уже появляется зелень, травка там где тепло. Я встаю к стене дома, там тепло и на меня светит солнышко, оно такое теплое. Конечно теперь много грязи, но здесь везде дорожки из плит, а там дома лежали деревянные доски во дворе, а за двором, чтобы пройти по сухому так петляешь, но все равно домой возвращаешься с мокрыми ногами. Еще я люблю когда распускается верба. У нас там больше деревьев и когда смотришь вверх видишь пушистые веточки, а сквозь них синее синее небо. «Здесь есть верба?»- я спросила Зину, а когда она была свободна, мы вышли за двор и пошли там у ручейка росли вербы, и мы нарвали несколько веток.
В начале когда собиралась писать, думала, я буду писать о себе и только, а сейчас мне хочется рассказать о тех, с кем я общаюсь и о том человеке, кто мне интересен, и если они волнуют, беспокоят меня или можно сказать они мне небезразличны. Сейчас я расскажу о Зине, потому что я с ней общаюсь целый день, она мне заменила всех: бабушек, маму, подруг. Приходит ко мне в комнату самая первая, включает бодрую музыку, чтобы я встала, сделала зарядку, умылась. Раньше, когда она заходила меня раздражало, а сейчас уже нет, отношение к ней изменила. И она стала относиться ко мне по-доброму. Часто с юмором. Я ее всегда прошу рассказать о себе, но она почему-то уходит от разговора. Но вот однажды она зашла ко мне в комнату очень грустная, глаза у нее были заплаканные. Я спросила Зина, что с тобой, она стала убираться, протирать пыль (хотя я это тоже делаю, даже протираю пол, складываю вещи и стираю кое-что, выношу свой мусор). Она почти со мной не разговаривала. Я ласково сказала «Зиночка, доверься мне, я никому не скажу, ведь это знаешь». Ни с кем не беседую о себе и о тебе. Она сама вытащила письмо и стала читать про себя, а слезы ее душили. А потом стала рассказывать. Ей прислал сын (Олег). Он взрослый сейчас. Мальчик он был неплохой, а когда стал подростком подружился с плохими ребятами, стал вести себя плохо и попал в тюрьму. Потом вышел из тюрьмы, у него все было нормально, а потом он женился и уехал на Украину. Его жена писала письма. А вот сейчас он в тюрьме, он попал туда за то, что распространял наркотики. Теперь он там будет очень долго. Говорит, что она потеряла надежду на все хорошее, как жить, лучше бы она умерла. Ей так стыдно. А если узнает Валерия, она уволит. Я ее успокаивала, говорила, что она очень хорошая, трудолюбивая, внимательная, заботливая. Что будет со мной, я даже не представляю уже себя без нее. Я ее обняла, прижалась к ней, погладила, и слезы покатились у меня. Она почувствовала, перестала плакать, поцеловала меня, Зина хорошая. О том, что мне рассказала Зина, меня очень взволновало, особенно наркомания, я вижу по телевизору и слышу от взрослых и учителей о том, что наркотики это – яд. Тот, кто употребляет наркотики – потом он не может прожить без них и делает плохие поступки, чтобы их достать. Значит Олег поступал еще хуже он продавал тем, кто их употребляет. Зина мать Олега, ей наверное все равно жалко его, а мне жалко Зину, что у нее такой сын (он не маленький, а взрослый) и мы работать получаем деньги. Таких людей, как Олег уже много, даже в деревне там есть. Вот, например у бабы Кати тоже сын жены непутевый, его посадили за то, что даже сажал коноплю. Об этом я узнала от Маринки подружки, да и баба Нюта шептались с бабушкой Милой, а я слышала.
Некоторые школьники в деревне курили коноплю, нюхали. Химию и так говорили «А в городе наркоманы делают уколы, по телевизору показывали наркоманов. Я даже боюсь этого, и хочу дружить потом, когда буду девушкой не с наркоманами, а с теми, кто не курит, ведь кто курит, то наверное быстрее может стать наркоманом, хотя наркоманы. Которые делают уколы, бывают некурящие. Зина раньше мне не говорила, чтобы я в гимназии не общалась со старшими ребятами и никогда не шла, если меня куда-нибудь звали. Я это помню всегда, стараюсь быть рядом с учителями или с бабой Валей, ну и Дашей. Мне снова так захотелось домой, там все равно лучше, там мама моя родная, бабушка Нюта (ей чуть-чуть лучше), она уже всех узнает, разговаривает, ее смотрели все главные врачи и решили, что она обязательно пойдет на поправку. Саша и Маша очень хорошо ухаживают, об этом я узнаю по электронной почте, мне мама сообщает где-то 1-2 в неделю. Я вот мечтаю поправится бабушка, я сразу вернусь домой и конечно тоже буду помогать бабе Нюте: например принесу тапочки, почту, согрею чай, сделаю массаж, вымою полы, буду читать книгу. И у меня будет занято время, некогда будет заниматься глупостями. Я хочу быть нужной всем. Дорогие я вас всех люблю.
Наступила весна, совсем скоро праздник 8 марта. В гимназии нас водили в музей. Там много всего картин, скульптур. Я наверное не привыкла ходить в музей, но картины, где нарисованы «мать и дитя» их называют «мадонна с ребенком» меня тронули и я часто вспоминаю где я видела. Конечно на иконах, Матерь божья с Исусом «Казанская икона». У нас дома в деревне был большой календарь, а у бабушки Милы иконы, да еще в садике, когда ходила в группе были мадонны с младенцами. Я много думала: о своих родных, дорогой мамочке и бабушке Нюте и конечно старенькой умной мудрой бабушке Миле. Они мне снятся часто. У меня в голове мелькали строки и я написала стишок, который посвящаю бабушке Миле, чтобы она быстрей выздоровела. Она мне была почти мамой.
