То ли моя талия узкая, то ли руки у него большие, но они почти обхватывают ее ладонями. Чувствую себя мелкой. «Присядь» — читается в потяжелевшем взгляде. Я повинуюсь, немного приподнимаюсь и опускаюсь на член. Встречаю сопротивление, которое приносит ни с чем не сравнимое удовольствие мужчине.

— Да, — выдыхает он, инстинктивно толкаясь бедрами. Входит глубже, но не дает привыкнуть к ощущению его внутри, и рывком загоняет член полностью. Не вытерпел. Я громко вскрикиваю, крепче обнимая Тони за шею. Прижимаюсь теснее. — Прости, детка.

Бедные соседи.

— Просить прощения — моя прерогатива, Старк.

— Мистер Старк, — хрипло поправляет он, совершая новый толчок.

Улыбаюсь предсказуемости этого человека. Героя. Законно быть таким идеальным? Лучше его я никогда не знала и вряд ли узнаю. Снова толчок. Резкий. Выбивающий из легких воздух. Тянусь к губам Тони. Хочу забрать всё, что удастся: поцелуй, каждое движение, прикосновения. Пропитаться им целиком, запомнить.

Он толкается методично, заставляя стонать без передышки. Секунда за секундой, минута за минутой. Счет времени теряется. Всё перестает иметь смысл. Пальцы поджимаются, впиваясь в широкую спину. Ощущаю, что уже близка. Почти… Я запрокидываю голову, подстраиваясь бедрами под ритм.

— Смотри на меня, Виктория.

Даже если больно.

Сталкиваюсь с его затуманенным взглядом. Вижу, он хочет еще что-то сказать, попросить, но перед глазами вспыхивает фейерверк, пронзающий всё тело.

И я кричу.

***

С кухни тянется бодрящий запах кофе. Тони готовится ко второму раунду? Я слышу, он отходит от плиты, идет в туалет. В этот момент крадусь подсыпать в горячий напиток снотворное. Только бы отрицательный эффект не произошел и не повлиял на его здоровье.

В постель мы возвращаемся с чашками кофе и бутербродами. Попробует докторскую колбасу. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Мы мало разговариваем, перебрасываемся короткими взглядами. Мысли занимает отнюдь не беседа. Он засыпает уже через пару минут — доза была превышена. За секунду до того, как глаза закроются, я вижу в них непонимание.

Тормошу Тони. Не реагирует. Заботливо укрываю его простыней и набираю Соне сообщение, что с планом ускоряемся: провернем всё сегодня, а не завтра. Пока еще Питер с Локи не вернулись. Удача мне сопутствует. Это знак.

После случившегося я не смогу без угрызения совести смотреть Тони в глаза и снова лгать. Уходя, не прощаются, не дают ложных обещаний. Он будет злиться, негодовать, рвать и метать, но безвыходность заставит смириться, принять мое решение.

Я не сдамся. Не передумаю. Как бы я ни хотела влезать в шкуру жертвы, терять всё, что мне дорого, придется отпустить. Любовь — и есть жертва.

Одеваюсь, не забывая проверить документы в сумке. Вызываю такси к дому. Тони не проснется от шума, он проспит до утра. Нормально выспится хоть разок за время моего прибытия. Остальные с минуты на минуту вернутся. Не причесываясь, не умываясь, бегом покидаю квартиру.

Хочу обернуться, взглянуть на Тони.

Иди уже.

Закрываю глаза и считаю до пяти. Выравниваю дыхание. А саму трясет. Выход есть, я согласна, но порой, чтобы не ставить на кон жизни тех, кто нам дорог, мы идем на риск.

Героических усилий дается каждый шаг от Тони, ноги словно налились свинцом. Меня тянет обратно — к нему. Взбираюсь на кровать. Хочу остаться, лечь под его боком и заснуть. Хочу просыпаться с ним, покрывать поцелуями каждый миллиметр сонного лица. Ловить улыбку.

— Я люблю тебя, — нежно касаюсь небритой щеки и последний раз целую в губы.

Прощай.

Не беру ни телефон, ни планшет, ни плеер. Никакой электроники, у которой есть доступ в интернет. Тони не отследит мой маршрут. Если только по камерам наблюдения отыщет Пятница. На этот случай существует маскировка. С кепкой тебя уже не узнать, особенно на камерах.

На лавочке сидит Соня. Она почему-то заключает меня в объятия, пытается утешить. Я плачу? Даже не заметила. Почти ежедневно — привычное явление. Подруга не выпускает меня из объятий до приезда такси. Не попались Питеру и Локи. Пронесло.

— Куда держим путь, красавицы?

— В аэропорт Пулково.

— На отдых летите? — включает водитель режим «болтливого собеседника». — У вас разве не экзамены или уже работаете? Я по взгляду не умею угадывать возраст.

Сидел бы за рулем неугомонный помощник Дэдпула и Человека-муравья, я бы охотно поговорила, им бы сказки озвучивать, но о повседневных проблемах и заботах слушать надоело и в той жизни. Соня всю дорогу поддерживала разговор, а я бегло разглядывала прохожих.

Мимо проносились люди, все обремененные своими заботами, проблемами: матерям тяжко приходится с детьми, воспитывать их без отцов-трусов, сбежавших при новости, что у них родится ребенок. После рождения в одиночку, без опоры, мужского плеча, прокармливать ребенка, строить надежное будущее для него. Всю свою жизнь отдать на это. Или семьям, где есть тяжело больные. С небольшим заработком обеспечивать лечение, жить от зарплаты до зарплаты, откладывать в стопку счета за квартиру или дом, потому что денег не хватает уже чисто на еду.

Мир перестал быть прекрасным в своей простоте с приходом цивилизации. Раньше сходил на охоту, поймал дичь, кое-как приготовил, наелся, пробегал по траве и спать. Никаких забот, проблем и мыслей. Как у животных. Конечно, я бы в то время не отправилась, но хотелось бы спокойной жизни, не трястись за родных. Опасность подстерегает везде.

На моей Земле сложно было выживать, чего уж говорить о мире, где существуют пришельцы, монстры и люди со сверхсилой. А ты на их фоне клоп.

Если не думать о том, что собираешься сделать, будет проще справиться со страхом.

***

Нью-Йорк. И снова здравствуй! База Санктум Санкторум — конечная остановка. Мне привычнее быть в Америке, чем в России. На Родину еще тянет, но воспоминаний о ней почти совсем не осталось. И участились головные боли. Я списывала недомогание на переутомление, с кем не бывает, но аспирин не помогал снять спазмы. Как обручем стянуло. Так невыносимо она болела при переходе.

Прощаясь с Соней, я вдруг не смогла вспомнить ее фамилию. Как звали однокурсника, который ухаживал за ней? Провалы в памяти прогрессировали: лица, имена, адреса — всё исчезало. Прошлая я исчезала…

Стивен не выглядит удивленным. Он ждал меня? Ощущение, что да.

— Вы знали?

— О чем?

Хожу из стороны в сторону, надеюсь, что Стрэндж не станет пудрить мне мозги. Времени не остается. Давайте скорее закончим задание, и я перестану мучиться. О, завернула. Перестану? Испытывая чувства к Тони? Живот по швам разойдется от смеха.

— О моем прибытии, — бросаю взгляд на мага. — Что вы сделали? В моем мире, в фильме, ради спасения Тони вы отдали Таносу камень Времени. Он добился своего. Это был единственный вариант благополучного исхода. Вы победили потом, я не знаю, какой ценой. Миры разные, события в них не повторяются, верно? — приближаюсь к Стивену.

— Мисс Ле…

— Что вы сделали? — повторяю вопрос, глядя магу в глаза и улавливаю промелькнувшую тень сожаления. — Господи, вы всё знали. Из-за вас я попала сюда. Зачем?!

— Мне жаль, Виктория.

Спасибо. Иными словами, история не переписана, она перезапустилась, как в компьютерной игре. Я стала переменной — припрятанным козырем опытного мага. Запасной вариант. Внутри всё сворачивается спиралью, сдавливая органы; нечем дышать. Мышцы ослабевают, перед глазами пляшут черные точки. Чувствую, что отключаюсь. Под ногами образуется портал, секунда — и Стивен бережно кладет меня на диван. А то, с оружием надо быть поаккуратнее.

— Что вы сделали?

— На Титане я просмотрел четырнадцать миллионов шестьсот двадцать шесть вариантов будущего. Победных было два. Я выбрал с меньшими потерями и отмотал время назад. Отправился… Забрать тебя из твоего мира. Вселенная останется нетронутой только с таким исходом. Но ты вольна выбирать. Я открою портал в твой мир, и ты вернешься к родным.