— Ты когда-нибудь применял ко мне вампирское внушение?

— Намекаешь, что я управляю тобой и все действия были совершены по моей воле? Что чувства не настоящие? — Кай угрожающе нависает над ней. — Это ты так оправдала свое влечение ко мне? Забавно, — не сводя с нее взгляда, он вдруг с силой оттягивает волосы назад, заставляя Харли запрокинуть голову. — Не вини меня в том, что тебе нравятся такие, как я. Ты чокнутая. Прими это. Я был виноват даже в том, что родился дефектным.

— Кай…

— Я внушил тебе остаться? Внушил в первый раз поцеловать меня? — его губы замирают в сантиметре от ее развратно накрашенного рта. — Или охотно залезть в трусы? И затем переспать? Ты не по собственной воле трахаешься со мной каждый день? И, конечно, желание привязать тебя вчера к кровати было вызвано моей больной фантазией. Ты любишь подчиняться. Я это внушил тебе сейчас или нет?

— Я ошиблась. Прости.

— Внушил?

Не знаю.

— Нет.

— Больше не смей сомневаться во мне.

— Никогда, — шепчет она, глядя на него таким преданным взглядом, что у них обоих напрочь пропадают сомнения относительно всего. Кай сменяет гнев на милость, переставая держать девушку за волосы, и перемещает руку выше. Пальцы ласково смыкаются на горле, где раньше висел золотой ошейник с надписью pudding — кличкой ее бывшего.

— Мы потеряем друга друга, если ты продолжишь сомневаться, зайка.

Кай прозвал ее так из-за длинных хвостов, которые, к слову, он уговорил Харли не отрезать. Без внушения. Конечно, поверить лжецу нелегко, но она старается. Порой невозможно различить иллюзию от реальности: где начинаются ее мысли, желания, помыслы, то ли решение она в конечном итоге собиралась принять или кто-то внес изменения, копаясь в ее голове.

Жизнь с Каем подобна игре в русскую рулетку. Харли должна поверить, что пистолет без патронов. Ей ничего не грозит, если только не заглядывать в дуло; не пытаться самой спустить курок, проверяя, что пистолет не заряжен. В своей смерти будет виновата лишь она.

— Сомнений нет.

— Хорошо, — шепчет Кай, увлекая ее в глубокий поцелуй.

Помада размазывается, искажая естественный вкус губ. Недовольное рычание вибрацией отдается в теле Харли и провоцирует призывный стон. Секунда — она уже прижата лицом к стене, вторая — с нее слетает футболка, следом шорты.

— Мы будем свободны. Обещаю.

— Я тебе верю.