Пролог:

Десять лет назад

В полной тишине в полумраке подсобной комнаты замка шептались две женщины. Они говорили так тихо, что лишь им самим были слышны их голоса. Молодая рыжеволосая ведьма тихонько плакала, не понимая, что происходит с ее жизнью. Длинные рыжие волосы девушки были собраны в тугую косу, веснушки украшали её лицо и тело, а изумрудного цвета глаза подчеркивали яркую внешность. Фигура у молодой ведьмы была изящная: тонкие руки, стройные ноги, грудь и бёдра не пышные, а, скорее, наоборот, скромные. Внешность девушки была лебединой, утончённой, и, в то же время, яркой – из-за цвета глаз и волос.

– Варвара, пойми, это для твоего же блага! Если ты не уйдешь сейчас сама, Лионель выставит тебя с ребенком с позором! – строго говорила женщина постарше, относящаяся к расе Воронов. Ее светло-каштановые волосы были собраны в тугой пучок, глаза цвета утреннего неба блестели от слез.

– Но как же так, Лариона? – все не унималась молодая ведьма, отчаянно отказываясь верить в происходящее.

– Ты сама виновата в этом! – строго отрезала женщина.

– Нет! Я не изменяла Сербисо! Это чья-то жестокая шутка! Я должна рассказать Сербисо про повелителя Анэльских Ледников! То, что он сделал тогда…

– Нет! – рявкнула женщина. – Никто не должен об этом знать! Ты понимаешь, что они сделают с тобой, и с Андрианой? Никто не будет нас слушать! Вас просто убьют!

– Но как же, Лариона? – ошарашенно сказала молодая ведьма. – Как же нам тогда жить?

– Я нашла портал в Миросе. Отправишься вместе с внучкой на Землю, будешь жить вдали от нас. А когда девочка вырастет, и к ней придет Астерия, все ей расскажешь!

– Но…

– Никаких но! Иначе нельзя, Варвара! Будь благоразумна, подумай о ребенке!

Рыжая ведьма, тыльной стороной руки вытерла слезы, и пошла собирать вещи – и свою малышку. Они бежали всю ночь сквозь множество порталов. Пока, наконец-то, не оказались на Земле.

Глава 1. Разочарование

Погода на улице немного прохладная. Лёгкий ветер колышет мои волосы, завязанные в хвост. Как только я захожу на территорию парка, запах свежескошенной травы резко бьёт в нос. Я бегаю каждое утро в этом парке. Во-первых, потому, что он рядом с моим домом. Во-вторых, потому, что он как будто создан именно для меня . Здесь есть дорожки для велосипедистов и для бегунов, ну и просто прекрасная природа. Парк находится на окраине города, поэтому тут относительно свежий воздух и совсем не слышно бешеного рёва машин. Своеобразный рай среди каменного леса.

В этом месте мне, как нигде, спокойно. Можно окунуться в свои мысли, и просто наслаждаться музыкой в наушниках, думая о своём.

Домой идти совершенно не хотелось, но я себя пересилила. Живу я в элитном доме, не новостройка, конечно, но мне нравится. Эту большую квартиру, нам с мамой подарил папа.

Когда мне было пять лет, отец ушёл от нас. Уже тогда мать беспробудно пила и отцу, конечно, это не нравилось. До сих пор в моей памяти всплывают картинки того дня… На мне белоснежное детское платье, в длинные каштановые волосы вплетены синие ленты, а голубые глаза полны слёз. Я просила, умоляла, требовала, держала за руку – и никак не хотела принимать тот факт, что он, уходит, оставляя меня с ней. Высокий молодой мужчина с красивыми чертами лица смотрел на меня строго, и я знала, почему. Он не терпел слёз, не терпел пререканий. Но я упорно просила его не уходить, не бросать меня с той, кому я никогда не была нужна, и кому я так никогда и не стану любимой дочерью. Но он ушёл, и я больше никогда его не видела. Напоминанием о нём осталось лишь ежемесячное пополнение счёта в банке – и отражение в зеркале таких же прекрасных голубых глаз и длинных волос цвета каштана.

А через три года появился он, мой отчим. У матери, несмотря на пьянки, всегда был безупречный вкус и любовь к чистоте. Именно поэтому когда она привела к нам в дом Бориса Александровича, я сначала не верила в то, что она могла влюбиться в такого, как он. У него было маленькое, худощавое тело, большая лысина проглядывалась через вечно грязные волосы. От Бориса всегда воняло потом, он очень редко посещал ванну, а когда улыбался, перекошенная улыбка растягивала рот, полный гнилых зубов.

Борис всегда смотрел на меня с нескрываемым интересом. Его вечно прищуренные чёрные глаза, всё время бегали по моей, на то время ещё скромной, детской фигуре. По мере того, как я росла, он всё чаще смотрел на меня, останавливая свой взгляд на всё более неприличных местах. Мать этого то ли не замечала, то ли не хотела замечать. Всё это так и осталось бы незамеченным, но в один не самый прекрасный для меня день отчим решил проверить, насколько я выросла…

Плохие воспоминания затянули в свой водоворот, и я даже не заметила, как разделась и приняла душ. Уже начало десятого, нужно быстрее собираться, если не хочу пропустить свой приём у врача.

Моя комната – это своеобразное произведение искусства, созданное когда-то моим отцом и матерью, очень давно, когда я ещё только должна была появиться на свет. С тех пор прошло почти двадцать лет, а здесь так ничего и не поменялось. Только кровать другая, а стена возле неё теперь вся украшена моими рисунками.В углу на тумбочке стоит одна-единственная фотография моего ещё молодого отца.

Я стояла напротив зеркала и разглядывала себя. Длинные каштановые волосы красивыми завитками спадали с плеч и спускались ниже талии. Большие голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, немного пухлые губы. Стройное тело прекрасно дополняли пышная, упругая грудь и аппетитные бёдра. Я любила на себя смотреть, но не потому, что я красива, а потому, что моё лицо напоминало мне человека, по которому я так сильно скучала. В груди беспощадно защемило.

Очереди в больницах всегда поражали меня своим масштабом. Всегда складывалось такое чувство, будто толпа больных ни капли не уменьшается. Я зашла в кабинет, где меня уже ждала Галина Николаевна.

– Здравствуйте, Галина Николаевна, – поздоровалась я с седовласой врачихой. Не то чтобы она мне неприятна, но характер у неё скверный. От слова «очень».

– Здравствуйте, Анна. Присаживайтесь, – присев около её рабочего стола, я ждала, когда она сообщитрезультат анализа, который я сдала на прошлой неделе. Время шло, а врач всё молчала, внимательно изучая результаты.

– Анна, вы одна пришли?

– Да. Галина Николаевна, я помню о вашей просьбе, но, к сожалению, моя мать не смогла прийти со мной, – не смогла прийти, потому как дома даже сегодня не была. О чём я промолчала.

– Ну что ж. Раз так, сообщите медсестре номер телефона кого-то из ваших родителей. Мне нужно с ними поговорить.

– Простите, но – не получится. Моей матери нет никакого дела до меня, а отец уже почти шестнадцать лет живёт своей жизнью. Я совершеннолетняя, поэтому вам не нужны мои родители. В чём дело, Галина Николаевна?

Женщина долго и задумчиво смотрела на меня. Будто изучая моё состояние, психическое, как мне показалось.

– Ну, раз так… Послушайте, Анна. Аня. В связи с результатами ваших анализов…

– Галина Николаевна, что-то не так? – не выдержав, спросила я.

Спустя двадцать минут, закончив неприятный разговор с врачом, я выбежала из кабинета в полном непонимании происходящего.

Я не верю. Не хочу и не могу поверить во всё это.

Не заметила, как дошла до парка. Села в тени под большой ивой на травке, медленно прокручивая в голове слова врача. Первая и единственная мысль – позвонить Андрею. Своему парню. Он всегда был рядом, всегда поддерживал и защищал. Именно он помог избавиться от назойливых приставаний Бориса.

Руки трясутся, голос дрожит.

– Привет солнышко, как дела? Ты где? – раздается его голос в телефоне.

– Андрей, я в нашем парке, напротив водоёма, приди, пожалуйста, – под конец фразы я всё-таки не сдержала эмоций и заплакала.

Он пришёл через пятнадцать минут. Присел ко мне под дерево, выслушал, а потом встал – и молча ушёл. Я всё поняла без слов. Мы были с ним давно знакомы, с самого детства дружили. Потом он сказал, что я ему нравлюсь, мы начали встречаться. Не то, чтобы он некрасив, или нехороший человек. Но было в нём всегда что-то такое, что мне не нравилось. Я не питала к нему сильных чувств, как к мужчине, но он был готов ждать, и мне этого было достаточно. Он всегда был рядом. А сейчас ушёл, просто ушёл.