Marie Brennan

IN ASHES LIE

Copyright © 2009 by Marie Brennan

All rights reserved.

© Д.А. Старков, перевод на русский язык, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Карл Стюарт, первый носитель сего имени – король Англии, Шотландии, Франции и Ирландии

Генриетта Мария – королева при Карле I

Карл Стюарт, второй носитель сего имени – принц Уэльский, затем король Англии, Шотландии, Франции и Ирландии

Екатерина Брагансская – королева при Карле II

Яков Стюарт – герцог Йоркский, брат Карла II

Яков Стюарт – покойный король Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, отец Карла I

Мария Стюарт – покойная королева Шотландии, мать короля Якова

Уильям Лод – архиепископ Кентерберийский

Томас Уэнтворт – лорд-лейтенант Ирландии, родоначальник графов Страффордов

Томас Грей – лорд Грей из Гроуби

Джон Мордаунт – виконт Мордаунт из Авалона, заговорщик-роялист

Эдуард Хайд, позднее – граф Кларендон, заговорщик-роялист

Уильям Крэйвен – граф Крэйвен

Максвелл – герольдмейстер Палаты лордов

Джон Гленвилл – спикер Палаты общин

Уильям Лентхолл – спикер Палаты общин

Сэр Энтони Уэйр

Томас Соам

Исаак Пенингтон – олдермены, члены парламента от Лондона

Джон Пим – лидер парламентской фракции

Джон Гемпден

Дензил Холлис

Артур Хезилридж

Уильям Строд – союзники Джона Пима

Сэр Фрэнсис Сеймур – рыцарь, член парламента

Уильям Принн – член парламента

Оливер Кромвель – генерал, член парламента, затем лорд-протектор Англии

Генри Айртон – генерал, член парламента

Томас Ферфакс – лорд Ферфакс из Камерона, также генерал

Томас Прайд – полковник

Эдмунд Ладлоу – офицер

Ричард Кромвель – сын Оливера Кромвеля, второй лорд-протектор Англии

Джордж Монк – генерал, командующий силами Армии в Шотландии

Сэр Моррис Эббот

Томас Аллен

Сэр Томас Бладуорт – лорд-мэры Лондона

Сэр Уильям Тернер – олдермен Лондона

Кэтрин Уэйр – жена сэра Энтони Уэйра

Бернетт – лакей сэра Энтони Уэйра

Томас Фаринор – пекарь

Хамфри Тейлор – пуританин

Бенджамин Гипли – глава тайной службы

Джон Лилберн – вождь левеллеров[1]

Марчмонт Нидхэм – журналист, газетчик

Джон Брэдшоу – лорд-председатель Высокого суда правосудия

Элизабет Мюррей – наследная графиня Дайсарт, заговорщица-роялистка

Джон Эллин – врач и хирург

Сэмюэл Пипс – автор известного дневника

Робер Юбер – государственный преступник

Сэр Майкл Девен – смертный человек, ныне покойный

Лу́на – королева Халцедонового Двора

Валентин Аспелл – лорд-хранитель

Амадея Ширрел – леди обер-гофмейстерина

Нианна Кризант – правительница гардеробной

Сэр Пригурд Нельт – великан, капитан Халцедоновой Стражи

Сэр Керенель

Сэр Эссен

Сэр Меллеган

Сэр Перегрин Терн

Кавалерственная дама[2] Сигрена – рыцари Халцедоновой Стражи

Гертруда Медовар – брауни из Ислингтона

Розамунда Медовар – ее сестра, также брауни

Сэр Лислик – эльфийский рыцарь

Льюэн Эрл – эльфийский лорд

Карлина – эльфийская леди

Ангризла – мара, ночное видение, вселяющее страх

Том Тоггин – хобани[3]

Костоглод – баргест[4]

Чернозубая Мег – речная ведьма, хозяйка реки Флит

Фиаха

Нуада

Дагда – Ард-Ри, Верховные короли Ирландии

Конхобар – король Ольстера

Эоху Айрт – оллам[5], посол из Темера

Айлиль – король Коннахта

Медб – королева Коннахта

Федельм Прозорливое Око – поэтесса, посланница из Темера

Никневен – Гир-Карлин (королева) файфских дивных

Кентигерн Нельт – великан в изгнании, брат сэра Пригурда Нельта

Альгреста Нельт – их сестра, также великанша, ныне покойная

Кунобель – рыцарь в изгнании, брат сэра Керенеля

Ифаррен Видар – лорд в изгнании

Оргат – паури[6] из Приграничья

Калех Бейр – Синяя Ведьма, Хозяйка Зимы

Велунд Кузнец – король долины Белой Лошади

Иррит – дивная из Беркшира

Инвидиана – королева Халцедонового Двора, ныне покойная

Пудинг-лейн, Лондон, воскресенье, 2 сентября 1666 г.

В тот ранний, предутренний час пекарня была темна и безмолвна. Освещали ее лишь угли в очаге. Под куполом печи, стоически ждавшей утреннего бремени – караваев хлеба и горшков печеного мяса, – покоились, что твои личинки в пчелином улье, поленья дров. Да, воскресенье – день отдохновения, но не поста, а значит, пекари должны трудиться и сегодня.

Угли то вспыхивали, то затухали. По закону пекарям полагалось гасить и печь, и очаг еженощно – ведь город, выстроенный из дерева, жил в непрестанном страхе перед пожарами. Однако каждое утро растапливать огонь заново – дело хлопотное, а посему большинство позволяли печам на ночь остыть, но угли в очаге сгребали и сберегали так, чтоб поутру проще было вздуть огонь.

Вишнево-алый уголь со вздохом рассыпался в золу, и в воздух взвилась стайка искр.

Наверху, во втором этаже, крепким сном спал Томас Фаринор. Дела у пекаря ладились: он поставлял Королевскому военному флоту морские сухари и в эти времена, во времена войны с голландцами, отнюдь не сидел без работы. Кроме него с дочерью, Ханной, в доме имелась и горничная, и слуга, дабы заботиться о хозяевах и помогать управляться в пекарне.

Искры из очага вылетали и прежде. Вылетали – и в скором времени гасли, обращаясь черной золой, испятнавшей потолочные балки, и стены, и вымощенный кирпичом пол. Вот только сегодня одна, танцуя, кружа в незримых токах воздуха, упорхнула дальше других и, наконец, отыскав себе покойное местечко, угнездилась на сложенных в печи дровах.

На одной из лучинок растопки замерцал крохотный огонек. Впоследствии Фаринор заявит, что, покончив с дневными трудами, прибрал огонь, как подобает. И золу-то из печи выгреб дочиста, и пол-то кирпичный вымел начисто… Да, все это он исполнил, но – спустя рукава. В полночь его дочь, Ханна, осмотрела кухню и поводов для опасений не нашла.

Однако теперь, час спустя, пекарня вновь озарилась светом. Закопченные балки под потолком окутала дымная пелена. Слуга Фариноров, спавший в первом этаже, нахмурился, заворочался под одеялом. Дыхание его сделалось неровным, он кашлянул во сне раз, и другой, и, наконец, пробудившись, заметил опасность и с хриплым воплем выпутался из одеяла. К этому времени в кухне стало светло, как днем: печь и очаг весело полыхали, а заодно с ними пылали и щепки на полу, и поленницы заготовленных дров. Дощатые стены, хорошенько высушенные долгим летним бездождием, дымились, а на ощупь оказались горячи. Спотыкаясь на ходу, почти ничего не видя в удушливой мгле, слуга по наитию бросился к лестнице.