====== Глава 1. Фивы. 2134 года до нашей эры. ======

Верховная жрица бога мёртвых Осириса, Ниа, стояла на балконе, любуясь окрашенным в огненные цвета заката город. Спальня её была скрыта за занавеской, которая также играла роль некоего барьера между покоями и вечно оживлённой приёмной. Жрецы Нии поспешили войти, закрыв за собой двери. Но, только они это сделали, как в комнату ворвался разъярённый фараон: – Что вы здесь делаете? – спросил он. Его не удостоили ответом. В ярости он отдёрнул занавески и оглядел всё кругом. Ничего. Злясь и негодуя, он вытащил меч из ножен и повернулся к жрецам, но остановился: Ниа шла к нему. – Ниа? Моя жрица, что это значит? Она шагнула к нему, и на губах её заиграла злобная усмешка. Ужаснувшись, жрецы опустили засов. Они видели, как кончик меча жрицы вонзился в живот фараона.

Снаружи начали таранить двери. Бух! Ниа обернулась. Бух! Ещё удар. Она посмотрела на бездыханное тело, понимая, что донести его и провести обряд ей не по силам. Бух! Жрецы вбежали и принялись выталкивать Нию на балкон.

- Охрана фараона! – кричали они.

Один из жрецов выхватил меч из рук госпожи и всё – таки смог вытащить её на балкон.

- Ты должна идти, – сказал он. – Спасай себя. Только ты можешь завершить ритуал и получить его силу.

Жрица кивнула ему, и в это время на пороге спальни появились меджаи – личные охранники фараона, чьи тела были покрыты татуировками, а руки заняты оружием.

Стоило им сдёрнуть занавеску, как жрецов и Нии след простыл.

- Ниа получит его силу и будет править миром, – прошептал единственный оставшийся жрец, указывая на мёртвое тело.

Он навёл меч на меджаи, а Ниа и жрецы покидали своё укрытие, уходя в темноту ночи.

====== Глава 2. Хамунаптра – город мёртвых ======

Под покровом ночного неба из гробницы Ниа и её жрецы выкрали тело фараона и с ним через пустыню двинулись в сторону Хамунаптры – города мёртвых. Каждый нёс в руках по драгоценному сосуду, внутри которого находились внутренние органы умершего владыки Египта. Подойдя к статуе Анубиса, процессия остановилась. Ниа достала из отверстия в статуе сундучок, где хранилась порочащая имя Египта книга из чёрного камня, никем не читаная и не открытая. Книга с дьявольскими заклинаниями по возвращению души из подземного царства. Именно к ней решила прибегнуть жрица, чтобы получить могущество фараона, тем самым идя наперекор богам. И книга эта называлась Книгой Мёртвых. Люди двинулись дальше. Они пресекли рвы и наконец добрались до ритуальной камеры. Жрецы встали в круг, их лысые головы были скрыты под капюшонами и откинуты назад, четверо из них пели, и песня эта отдавалась жутким гулом по гробнице. В центре стоял алтарь, куда Ниа и её верные поданные водрузили мумию фараона и поставили пять сосудов. С уст женщины слетели первые слова заклинания, и пол вдруг раскололся на две части, образуя огромную бурлящую яму. Откуда не возьмись поднялся туман. Он прошёл сквозь сосуды и опустился на труп. Сосуд с сердцем затрясся, глаза фараона раскрылись, Ниа занесла над головой нож, готовясь вот – вот нанести удар. Лезвие уже было коснулось тела, но внутрь ворвались меджаи, напугав своим появлением жрецов. Главный меджай взял сосуд с бьющимся сердцем и разбил его. Глаза фараона закрылись, туман вернулся обратно в яму, а Ниа издала гневный крик. Меджаи схватили её и жрецов прежде, чем они успели сбежать. Жрицу вывели из статуи Анубиса и после заставили смотреть на мумификацию её сподвижников. В ход шли ножи, иглы, нитки. Бальзамировщики хладнокровно выполняли отвратительные операции над обезумевшими от боли людьми. Но эти страдания не могли сравниться с тем, что ждало Нию. Ужасная участь – проклятие Хом – Дай. Её поставили на колени, руки держали за спиной, а рот широко открытым. Бальзамировщик при помощи щипцов вытянул наружу её язык, полоснул по нему острым ножом и кинул собакам, тут же налетевшим на ужасное лакомство. Внутри чёрного котла кипели грязь и гниль, которыми смазывали тело Нии, тут же заматывая его в бинты. Только рот, злые глаза и ноздри оставались свободными.

В таком виде живую мумию уложили в деревянный гроб, затем в каменный саркофаг и сверху высыпали на неё ведро с несколькими десятками скарабеев. Лицо жрицы застыло в крике, глаза метали молнии, часть жуков заползла ей в рот, другая в ноздри. Крышка гроба захлопнулась. Глава меджаев запечатал саркофаг, используя ключ в форме звезды, и место упокоения Нии засыпали песком.

Однажды саркофаг запечатали. Ниа была навсегда спрятана там. Странный мужчина с татуировками на теле вложил ключ в книгу. Меджаи дали клятву, что никогда не позволят Нии выбраться из могилы и устроить ад на земле в форме эпидемий, каннибализма и других знамений, которые приведут человечество к неминуемой гибели. К апокалипсису. К концу всего.

====== Глава 3. Хамунаптра. Руины ======

Две тысячи орущих воинов мчались по пустыне в полной готовности убить всё, что попадётся им на пути. Под палящим солнцем две сотни легионеров укрывались от этой орды в руинах древнего города. Лекса спокойно смотрела на толпу, несущуюся к ней. – Знала же, что день будет паршивый, – сказала она себе. Попятам за ней следовал маленький худощавый француз. Вместе они и взобрались на вершину стены. – Я бы уже давно сдалась. Почему мы не можем сдаться? Онтари. Закатив глаза, Лекса посмотрела на неё и произнесла: – Заткнись и дай мне свой патронташ. Девушка вытащила его и протянула со словами: – Теперь бежим. Давай же. Пока мы ещё можем это сделать. Лекса не отвечала и просто откинула с патронташем Онтари свой. – Дай мне револьвер. Ты всё равно им не пользовалась. Пистолет упал Лексе в ноги. – Что же? Поиграем в русскую рулетку? – Поди и найди мне палку, – Лекса заложила оружие за пояс рядом с собственным. – В пустыне? Для чего? Шатенка развернулась и встала нос к носу с собеседницей. – Я привяжу её к твоей спине, потому что ты рискуешь остаться без позвоночника. Воины подбирались всё ближе. Оставалось каких – то полмили. Лекса взяла Онтари и побежала через руины. – Меня давно интересовал вопрос, – начала она. – Как такая девчонка попала в легион? – Я ограбила синагогу. Во всех этих храмах, церквах полно полезного барахла, а кто его охраняет? Лекса пожала плечами. – Не знаю. Алтарники? – Правильно. Я говорю на иврите, поэтому и специализировалась на синагогах. А что насчёт тебя? Кого – то убила? Онтари прошла и случайно задела Лексу, отчего та упала.

Вглядываясь в лицо толкнувшей её девушки, Лекса проговорила:

– Нет, но причина была. Она встала, и они спустились по трапу. – Что тогда? Грабёж? Шантаж? Похищение? – Ничего из перечисленного. – Так что, чёрт подери, ты сделала? Они остановились у края окопов, увидев армию воинов. Звук приближающихся лошадей оглушал. Лекса усмехнулась и ответила: – Я просто хотела развлечься. Неожиданно для всех командир легионеров сбежал, оставив свою армию. Лекса застыла. – Вот дерьмо. СПОКОЙНО! – крикнула она, пытаясь вселить людям хоть какое – то мужество, однако больше половины солдат покинули поле боя, среди них была и Онтари. – СПОКОЙНО! – повторила она, а мысленно думала: «Какого чёрта, я это говорю?» Оставшиеся испустили вопль полный ужаса. – СПОКОЙНО! Солдаты зарядили ружья и прицелились. Лекса взяла себя в руки и взвела курок. – ОГОНЬ! Пушки выстрелили. Десятки воинов противника упали, легионеры прочистили ружья и перезарядили их. – ОГОНЬ! Стоя на коленях, парни выстрелили второй раз, полегло ещё с десяток местных. Но тут же огонь открыли по самим легионерам, треть мгновенно была убита. Пока солдаты приходили в себя, их противники добрались до руин. Лекса схватила ружьё и принялась сбивать наездников с лошадей, как одержимая. А Онтари в это время ползла по песку и всхлипывала каждый раз, стоило мёртвому телу упасть рядом с ней. Отбросив бесполезное оружие, Лекса достала пистолеты и начала стрелять по воинам, не упуская никого из поля зрения. Онтари поползла быстрее и наткнулась на открытый храм в скале. Она поднялась и рванула к двери, выжившие легионеры последовали за ней. Запас патронов у Лексы иссяк. – Сукины дети. Она развернулась и побежала со всех ног к храму. Четверо арабов погнались следом. Девушка перепрыгнула каменную колонну, ударившись о землю. Она заметила Онтари внутри храма, пытающуюся закрыть проход. – Эй! Онтари! Подожди! Но Онтари не собиралась ждать, она надавила на дверь сильнее. – Что ты делаешь?! Подожди! Лекса побежала, четверо всадников перепрыгнули колонну и продолжали следовать за ней. – Не закрывай дверь! НЕ ЗАКРЫВАЙ ДВЕРЬ! У Онтари получилось. Вход в храм закрылся перед самым носом Лексы. Она толкнула дверь всем телом, но ничего. – Я доберусь до тебя за это, Онтари! Делать было нечего, Лекса побежала, огибая руины, спасая свою жизнь. Воины подобрались совсем близко. Цокот копыт становился громче. Лекса остановилась и развернулась. Четыре огромные лошади встали подле неё. Ружья были готовы выстрелить. Она стояла, измученная и помятая, с поднятой бровью и ухмылкой. Руки её потянулись к небу средними пальцами вверх. Внезапно лошади запаниковали и встали на дыбы. Два всадника выпали из сёдел, их четвероногие союзники погнали так, как будто за ними нёсся сам дьявол. Упавшие поднялись и побежали вслед за ними. В недоумении Лекса опустила руки, проверяя пальцы. Она не понимала, какого чёрта они вчетвером, да и с оружием, не застрелили её. Но что – то было не так. За спиной послышался шёпот. Статуя Анубиса, она словно говорила. Песок под ногами зашевелился. Лекса начала отступать, прикрывая рукой глаза, и побежала через руины в поисках убежища. Песок внезапно остановился, и на нём появилось изображение лица Нии. За сей развернувшейся картиной с вершины горы наблюдала группа всадников, одетых во всё чёрное. Они видели, как Лекса, спотыкаясь, покидала древний город. И, в то же время, она чувствовала на себе чей – то взгляд и подняла голову. Эти воины отличались от других, на их лицах были странные, загадочные татуировки. Меджаи. Они до сих продолжали следить за могилой Нии. Теперь лидером их была высокая и грозная женщина с двумя ятаганами, закреплёнными на талии. Встречайте Анью с её орехового цвета глазами и светло – грязными волосами, спадающими ей на лицо, одновременно прекрасное и ужасное, с высокими скулами и татуировками. – Убить её, Анья? – спросил один из воинов. – Нет. Пустыня сделает это за нас, – ответила она, смотря на Лексу, еле плетущуюся в открытую пустыню.