Поблагодарив за приют и гостеприимство, давно ушедшего хозяина, я решил направиться к городу. И снова в моей голове, только сейчас появилась мысль о том, что владения Урахары-сана в целости и сохранности, относительно того кратера, что остался на месте города Каракура. И город выглядит в полном порядке. Так, где же я? Дома или нет? Перепрыгивая крыши чужих домов, я мчался к небольшой больнице принадлежавшей моей семье.
Я был так счастлив, увидеть мой дом в том же состоянии, что и до моего ухода из моей реальности. Ухоженные кусты с розами, и подстриженная лужайка, и самое главное — мокрое бельё, что висело на верёвках во дворе дома. Я так скучал по своей семье. Как же сильно мне их не хватало. Слёзы сами собой потекли по щекам, и пускай, меня сейчас это совсем не волнует. Я хочу поскорее обнять моих сестрёнок, и снова, как раньше, увернувшись от внезапной атаки отца, вмазать ему со всей моей любовью. Но стоило мне приблизиться к дому, как я услышал голос отца, он был зол. Очень зол.
— … Тебе здесь не рады, уходи, — почти рыча, сказал отец. Мне стало даже любопытно кто смог его так разозлить. Но, я и не думал, что это окажется она. А она немного изменилась, правда только длинной волос.
— Но, Ишшин-сан, позвольте мне навестить его?! — чуть ли не плача, с мольбой в голосе кричала Рукия. За ней я тоже соскучился. Интересно, о ком она говорит?
— Я уже всё сказал тебе, ещё тогда. Больше я тебя не задерживаю, уходи, — разворачиваясь, заявил он, раздражённым голосом.
— Но, Ишшин-сан, пожалуйста, — схватив моего отца за руку, Рукия состроила моську кавайного умиления, и взглянула на него. Не будь он сейчас так зол, возможно, и сработало бы.
— Больше не приходи сюда. Я и моя семья не хотим иметь ничего общего с Готеем 13. Вы угробили моего сына, а тебе просите меня дать вам разрешение на его посещение в больнице? Хрен вам, а не разрешение, — вырвав руку, он зыркнул на неё так, словно имей этот взгляд физическую форму, убыл бы. А затем, зайдя в дом, громко хлопнул дверью.
Радоваться мне, что я, кажется, вернулся домой или нет? Отец ненавидит Готей, и винит его в том, к чему они не имеют никакого отношения. Это не может не печалить.
— У меня ничего… не получилось, — плача на взрыт, не очень разборчиво проныла Рукия, а затем на её плечо легла чья-то рука. Переведя взгляд на появившегося гостя, я узнал в нём Ренджи. А вот он выглядел также как и в другой реальности.
— Пойдём Рукия, — с каким-то печальным видом, сказал он. А затем, заставляя Рукию идти, потащил за собой.
— Почему мы просто не можем пойти туда, как шинигами? — заливаясь новой порцией слёз, проныла Рукия.
— Не можем. Ишшин-сан поставил барьер, который не пропустит нас в качестве душ, а охрана не пропустит в гигаях, — зачем он так сильно оберегает моё тело?
— Я так хотела сказать ему, а Ишшин-сан… — сказать что? Я очень надеюсь, что это что-то не причинит мне боли.
— Да, я тоже. Мне кажется, он первым должен был узнать о нашей скорой свадьбе, — ого?! Я с восторгом и удивлением присвистнул. Я и подумать не мог, что у них такие отношения?! Ох, Ренджи, засранец! Скрыл от меня свои нежные чувства к Рукии?! Ладно, потом подкалывать их буду, сейчас нужно разобраться с отцом.
Спрыгнув с соседней крыши, я, открыв входную дверь дома, зашёл внутрь. Закрыл я дверь довольно громко, чтобы отец и сёстры услышали.
— Вот наглая девчонка. Я же сказал, прова… ли-ва-й, — пялясь на меня шокированным взглядом, последнюю часть слова он проговорил тихо и даже как-то неуверенно. Такое его выражения лица, я вижу впервые. Хотя, то выражение, которое у него было после того, как он меня поцеловал и узнал, что я его сын, не с чем не сравнится.
— Я вернулся, отец, — улыбаясь широкой улыбкой, громко оповестил я.
— Ичиго…
— Братик!!! — я даже не успел коридор пересечь, как на меня налетела Карин, и, обхватив руками, повисла на мне.
— Где, братик? — из кухни выбежала удивлённая Юзу, в фартуке и с лопаткой для готовки в руках. Когда я погладил её по голове, она сначала вскинула голову в потолку, потом приложив руку к волосам, заплакала. Карин и Юзу так выросли, как жаль, что я этого не видел.
— Ты где был всё это время, Ичиго. Мы так за тебя волновались, ты хоть думал, когда… — пряча своё лицо в моей форме шинигами, начала отчитывать меня Карин. Как же мне не хватало этой её скрываемой за грубыми словами и упрёками, заботы.
— Прости, что заставил волноваться, — нежно улыбнувшись, проговорил я.
— Ичиго, так ты объяснишь нам, что с тобой случилось? — потребовал отец. Он, сложив руки на груди, строго посмотрел на меня, в ожидании рассказа.
— Давай, сначала, я лучше вернусь в своё тело, — отстраняя от себя Карин, чуть неуверенно ответил я. Ну, не думал я, что он так с ходу потребует объяснений.
— Ладно, — снисходительно, закончил отец, и стал обуваться. Мы, что прямо сейчас пойдём?
— Папа, мы с вами. Юзу, выключай плиту, снимай фартук, и иди обуваться, — голосом истинного командира, сказала Карин. Теперь, понятно кто в доме руководил в моё отсутствие. На отца, особо надеяться нечего, он, наверное, как всегда валял дурака, и чуть что жаловался плакату мамы на стене. Надеюсь, мой отец рядом не повесил…
Они так быстро приготовились идти в больницу за моим телом, что я и опомниться не успел, как они тащат меня куда-то по дороге. Проходя улицу за улицей, в моём сердце исчезала та печать и боль от уничтожения города. Теперь здесь всё в полном порядке, всё цело и люди живы. Мы шли всё дальше и дальше, и всё ближе подходили к центру города. Так моё тело всё это время лежало в больнице отца Исиды? И мои догадки были верны, мы прямо не сворачивая, шли к главному входу, а затем, зайдя в холл, направились к лифту. Странно то, что мы поехали не вверх, а вниз. Это же где моё тело лежит? Надеюсь, это место хорошо убрано и освещено.
Когда мы вышли из лифта, я узнал это место. Именно здесь я проснулся после битвы со стариком. Интересно, тот мир исчез или существует так же реально как и мой? Махнув головой, я отбросил ненужные мысли в сторону. Просто минутное помутнение разума, ничего более. Я вовсе не скучаю по тому миру! Моя реальность намного, намного лучше.
— Ичиго, ты чего встал? Мы пришли, — вот это совпадение, моё тело лежит в той же комнате, что и я когда-то.
Белая, настолько белая комната, что глазам больно смотреть. Поморгав несколько десятков раз, я, наконец, смог углядеть своё тело. Оно выглядит в точности как я сейчас, только уж больно оно бледное. И меня смутило одна деталь, а точнее куча всяких деталей в моём теле. Столько всяких трубочек, иголок и прочего понатыкано в моём теле, что создаётся впечатление, будто здесь не обошлось без Маюри. Подойдя к телу, я повытаскивал всё, что было вколото и всунуто в моё тело. На месте где была вколота капельница, виднелись довольно чёткие следы от уколов, такое чувство, будто из меня сделали наркомана. Надеюсь, ничего запретного мне не кололи.
— Отец, сколько меня не было? — проводя рукой по волосам моего настоящего тела, спросил я.
— Почти восемь лет, — с грустью ответил он. Так отец всё это время верил, что я смогу вернуться? Поэтому он не хоронил моё тело? Спасибо ему за это, но всё равно, восемь лет… Это ведь так много, то есть мне 25 лет? Ого, да я почти полжизни проспал. Так это выходит, что Карин и Юзу уже совершеннолетние?! Нееееет!
— Карин, Юзу, сколько вам лет? — заикаясь и не желая слышать ответа, я уже проклинал себя за заданный вопрос.
— 21, в этом году я оканчиваю третий курс в университете, — всё моё сознание будто бы отключилось. Да нет, рассыпалось в пыль.
— Я так много пропустил, — каря себя за отсутствие, я чуть ли не плакал. Блин, это же я не был на их выпускном, и на церемонии открытия их студенческой жизни.
