— Но вот что странно, почему никто из нас не слышал о тебе? Ты не мог набрать такую силу за то мизерное время, что провёл в Обществе Душ, и уж тем более ты не мог получить такой большой опыт. Тебя на задания даже не пускали. Откуда ты пришёл? — странно как-то, он ведь всю мою жизнь наблюдал за мной и знал о каждом моём шаге. И как назло Бьякуя молчит.
— Какая разница, это всё равно ничего не изменит, — такому человек как Айзен лучше не знать, о том кто я и откуда. А то ещё проговорюсь, что надрал ему зад.
— Ты прав, меня это не касается. Но мне любопытно кто тебя научил всему этому. И почему на твоей стороне столько знакомых лиц? — оглядывая сражавшихся, он хищно улыбнулся. Разве раньше он был таким больным на голову?
— Сынок он, что пристаёт к тебе, — мой отец бежал на всех порах к нам и орал как бешеный. А после прикрыв меня своим телом заявил:
— Это святая территория, не приближайся, — как же это в его духе. Только раньше он так пёкся о сёстрах.
— «Сынок»…? Так ты его сын? — кидая на меня вопросительный взгляд, Айзен ткнул пальцем на отца. Капитаны вдруг стали внимательно нас слушать.
— Да, он мой и Масаки сын, — гордо выпятив грудь, ответил отец. Я бы стукнул его, но сейчас это неуместно, но блин как же хочется.
— Так вот где ты пропадал всё это время, — улыбнувшись, влез в наш разговор Кьёраку-сан. Поздоровавшись со всеми присутствующими, отец снова встал в оборонительную позицию, прикрывая меня, хотя скорее он прятал меня, чем защищал.
— Я рад за тебя, — мило улыбнувшись, добродушным голосом, проговорил Укетаке-сан. Наверное, только эти двое не настроены враждебно против нас. Наверное, это потому что отчасти они понимают, что поступают плохо.
А может, я их слишком идеализирую, и они хотят сбить нас с толку своей добротой.
— Теперь ясно откуда у него такой боевой опыт и навыки, — слащавым голосом перебил Айзен. Теперь он стал прежним собой. Такой же надменный, напыщенный, самодовольный придурок.
После вмешательства Айзена атмосфера накалилась, и ход битв моих товарищей стал меняться. Когда мы попытались помочь им нам преградили дорогу Капитаны. Вайзардам приходилось туго, по непонятным причинам арранкары становились сильнее. А может Шинджи с остальными просто ослабели от долгого сражения. Но с горем пополам они всё-таки смогли вырвать победу. Только боюсь, к нам присоединиться смогут не скоро. У них много серьёзных ран. А Хачи один не справиться с такими ранами быстро. Урахара-сан и Юруичи-сан куда-то пропали. Наверное, всё ещё сражаются.
Трое нас на Капитанов и лейтенантов, не самый лучший расклад. Надеюсь, кто-то из них образумится, а если нет, то наши шансы на победу близких к нулю.
========== Конец настал всему. ==========
Стоя перед лицом неминуемого проигрыша, мы всё равно не сдавались. Сражаясь изо всех сил, мы всё ещё пытали надежду. Надежду на победу, хотя на подсознательном уровне даже я понимал, что нам не выиграть, используя хоть маску пустого, хоть сражайся с ним бок о бок. Нас слишком мало, а их слишком много.
Бьякуя, используя свой банкай, защищал нас от атак сзади, отец, используя свой, атаковал всех кого только видел. Самое отвратительное в том, что я осознал насколько был самоуверен, только после того, как проигрыш дышал нам в спины. Ранения буквально покрывали наши тела, наша одежда была выкрашена в красный. Но даже когда Бьякуя и отец потеряли сознание и боеспособность, я, ещё стоя на ногах… Не сдавался!
Хоть я и понимал, что бесполезно, но продолжал говорить, что они ошибаются. Что вся это задумка одно сплошное безумие. Наверное, мне стоило гордиться нашей силой духа, ведь мы сразили всех лейтенантов и капитанов, не считая главнокомандующего и Айзена. Наверное, стоило… Но почему-то на душе так херово. Мне пришлось избить Ренджи почти до полусмерти. Сердце отдавалось щемящей болью, когда я сражался с Тоширо. Он, может и старше, но на вид был одного возраста с моими сёстрами, и также был другом Карин. С Хинамори тоже вышло не хорошо, она и так сильно пострадала от манипуляций Айзена, а тут ещё и я. Сражаться со своими друзьями в шуточном бою, и по настоящему — разные вещи. Я даже и не думал, что бой может даваться так тяжело.
Операясь на Дзангецу, я вставал из оврага, который сам же и пробил своим телом. Кровь капала из моих ран: на руке, животе, спине, ногах, голове. Перед глазами всё плыло, я почти не чувствовал конечностей, но упрямство брало вверх. Мне даже стало казаться, что я чисто из упрямства не умру. В теле стоял зверский холод, наверное, от того, что я потерял много крови. Дышать становилось всё сложнее, и каждый вдох приносил невероятную боль, от чего создавался звук кряхтения. Чтобы выпрямить спину, мне пришлось пройти через адскую боль. А уж, что говорить о том, чтобы взять меч в руки и сжать его. Мои руки тряслись, я их совсем не ощущал, держал дзанпакто в руках лишь по мышечной памяти.
— Ты славно постарался, но это твой предел, мальчишка… Нет, Куросаки Ичиго, — доставая дзанпакто из ножн, властно приговорил старик. Дзангецу, Хичиго дайте мне ещё немного продержатся.
— Сдавайся, — делая те же движения, что и старик, Айзен стал приближаться ко мне.
— Такого слова в моём лексиконе нет, — усмехнувшись, ответил я. Только вот, боюсь, больше пяти минут я не продержусь.
— Ну, что же, из уважения к проделанной вами работы я сражусь с тобой во всю силу, — проищсёс старик главнокомандующий. Матерь божья, я хоть выдержу?! Так Ичиго, не время паниковать, и не из таких передряг выбирался.
Скинув верх своей формы, старик дал лицезреть мне свои шрамы, выглядит он внушительно, не то, что я, побитый, стоящий из последних сил. Честно, я и не думал, что всё будет вот так. Он сражался со мной в рукопашную, я же хотел ответить ему тем же, но боюсь, если выпущу Дзангецу из рук точно упаду, и вряд ли смогу подняться ещё раз. Колени как назло, начали подкашиваться, было такое ощущение, будто они сейчас сломаются, я уже молчу о плечах. Их я вообще не ощущаю, маша мечём, как сумасшедший…
Как же ломит тело, знаете, такое чувство, как будто отсидел ногу и потом хочешь ею пошевелись, а тебе вроде не больно, но жуть как неприятно, что аж выть хочется. Вот такое ощущение у меня во всём теле, к тому же ещё отдельные части болят. Голова трещит, да ещё и глаза открыть не могу. Они как будто склеились, хочу, но не могу. Где-то на заднем плане я слышал шептания и шаги, какой-то грохот и ругательства. Проверять, что именно случилось, я не хочу, отец посмотрит, и поможет если что. Наверное грохот был от того что Юзу что-то уронила, или Карин…
Стоп!
Распахнув глаза, и резко поднявшись с кровати, я машинально схватился за бок и простонал от боли. Затем осмотревшись по сторонам, медленно поворачивая голову, потому, как и шея болела, я убедился, что это не мой дом, и не Урахары-сана и не поместье Бьякуи. Тогда где я?
Комната, где я очнулся, была серого цвета, одна кровать и капельницы рядом, ни окон, ни других предметов мебели здесь не было, разве что дверь железная, и маленькое окошко в ней. Чем-то напоминало фильм ужасов, когда похищают людей, и они просыпаются в бетонной комнате, где всего один выход… Что-то у меня воображение разыгралась, ведь мой дзанпакто со мной, и мои бинты чистые. Как будто совсем недавно мне сделали перевязку. Однако, мне всё равно не нравится всё это. Прямо как тогда когда я очнулся в какой-то темнице.
Мои размышления прервал звук открывающейся двери. Что странно, ведь я не услышал щелчка замка, а просто скрип медленно открывающейся двери. Из плохо освещённого коридора, я сначала разглядел силуэт мужчины, затем он становился всё чётче, и ещё до того, как я успел понять, кто это был, на меня налетели и, захватив в объятия, уткнулись мне в шею.
