— Иноуэ, знаешь, я лучше пойду. Передай Исиде, чтобы выздоравливал и больше не лез на рожон, — она удивлённо на меня уставилась, а потом хотела было сказать, что-то в своём духе. Но я сейчас не имею никакого желания слушать её. Тоска тоской, а время проведённое с ними лишь усугубит мою и так шаткую психику.

Развернувшись на 180°, я быстрым шагом двинулся в сторону своего дома. Времени это много не заняло, да и моё отсутствие продлилось не долго.

— Ичиго, ты вернулся, — у входа меня встретил отец. Он, потом ещё что-то говорил, но я совсем его не слушал, моя идея слишком громко звучала в моём мозгу и ушах.

— Бьякуя, — взяв его за руку, я потянул на себя и он, не ожидая этого, немного облокотился о моё плечо, но как всегда, и секунды не прошло, а он уже гордый и непоколебимый стоит рядом.

— Ичиго ты чего? — пускай голос его и звучал холодно, но в глазах я увидел волнение.

— Мы идём на свидание. Прямо сейчас, — после этого, я не обращая внимания на шоковое состояние ещё не ушедших союзников, вышел из дома, всё ещё держа Бьякую за руку, и ведя за собой.

— Ичиго постой… да объясни ты, что случилось. Ты вообще в курсе, что, сейчас, не до этого, у нас… — меня уже порядком задолбали его упрёки и сопротивления. И мне ничего не оставалось кроме как, резко остановиться и, повернувшись к нему лицом заткнуть поцелуем.

Сначала он ещё хотел меня оттолкнуть, но всего через пару секунд сдался и пылко стал отвечать мне. Эта ситуация мне напомнила, тот случай в его кабинете.

— Что случилось, Ичиго, — после того, как наши губы разъединились, спросил Бьякуя, тяжело дыша.

— С чего ты взял, что что-то случилось? — снова взяв его за руку, но уже не торопясь, я продолжал идти.

— И, правда, с чего бы мне так думать… Ты странно себя ведёшь. Ещё и свидание… ты же знаешь, что, сейчас, не самое подходящее время… да и вообще я ещё не давал своего согласия. Ичиго, да не молчи же ты, — немного прикрикнув, сказал Бьякуя.

Неподалёку от дороги, по которой мы шли, был мост через реку. По-моему это место хорошо подходит для задушевных разговоров, и, оттолкнувшись от земли, я прыгнул вверх, потянув за собой Бьякую. Столб, который находился сбоку от моста, от которого проходили тросы, был довольно высок, стоя на нём, открывался красивый вид города, и даже было видно парк.

— Красивое место, особенно мне нравится здесь по вечерам, — подставив лицо вечернему ветру, я чуть заметно улыбнулся.

— Куросаки Ичиго, я жду объяснений, — вырвав руку из моей ладони, он скрестил их на груди и строго сверкнул глазами.

— Понимаешь… — даже не знаю с чего бы начать, да и стоил ли вообще ему знать об этом? Но была ни была. — Бьякуя, я встретил своих старых друзей… они, конечно же, не помнят меня…

— Поэтому ты…

— Не перебивай, пожалуйста, — оборвав его на полу слове, сказал я, не отрывая взгляда от глади реки, в которой отражались недавно появившиеся звёзды. Через пару минут молчания, я продолжил. — Не думал, что мне когда-нибудь придётся сказать это, но я скучаю по ним. И это время хотел провести с друзьями, я уже почти встретился с ними… Но потом пришло осознание, что я там буду не к месту… А потом стал думать, с кем бы, я хотел провести это время перед решающим боем, ведь случиться может многое. Думал и понял, что это ты, Бьякуя.

— Звучит так, словно, ты помереть собрался, — будто, насмехаясь, сказал он, а потом глубоко вдохнув, добавил, — хорошо, я согласен. И чем ты хочешь заняться?

— Тем же, что и в прошлый раз, — от воспоминаний мои щёки покраснели, а по телу прошла лёгкая дрожь.

— О чём ты? — его слава звучали так, будто, узнав, он выполнит моё желание, каким бы оно ни было.

— Переспи со мной, Бьякуя, — повернувшись к нему лицом, я с серьёзными намерениями смотрел ему в глаза. Не хочу, чтобы он счёл мои слова шуткой.

— Что сделать…? — его ошарашенный взгляд, и дёргающий глаз, вызвали у меня дежавю. Именно так он отреагировал в первый раз, когда я с трясущимися коленками и пылающими щеками, стоял перед ним.

— Я хочу тебя, — подойдя ближе, я обнял его за шею.

— Ты же понимаешь, что мы сейчас находимся на улице? — чуть угрожающе спросил он.

— Да, поэтому мы, сначала найдём, где бы… — договорить мне не дал поцелуй Бьякуи. Он был настолько жарким, что мои ноги не выдержали этого, теряя силу.

— Поздно, Ичи, я уже завёлся…

Он повалил меня на бетонную поверхность столба, и за считанные секунды оставил без одежды, даже мои трусы где-то спокойненько лежали, дожидаясь конца наших забав. Затем, он стал покрывать мою шею горячими и мокрыми поцелуями, спускаясь ниже, к груди, прикусив мой сосок, он снова опустился ниже. От его прикосновений языком и губами на моих кубиках пресса, заставляли меня выгибать спину. Я думал, что кончю лишь от его дыхания и касаний, это было бы некстати, иначе он, как и в прошлый раз заставит меня испытать те муки от неимения права получить разрядку. Но было слишком приятно, даже невыносимо, терпеть не было ни сил, ни желания. Поэтому, как только он коснулся моего члена рукой, я не смог сдержаться, сильная дрожь, пройдя по всему телу, захлестнула меня с головой, выходя наружу бело-прозрачной субстанцией.

— Ичиго, так не честно, — я посмотрел на него затуманенным взглядом и заметил, как он, облизнув запачканную моей спермой руку и похотливо улыбнувшись, добавил:

— Ты, сейчас, так меня соблазняешь?

Сначала я не понял о чём он, но после, опустив взгляд вниз, догадался. Уж больно в непристойной позе я лежал. Согнутые ноги в коленях, к тому же раздвинутые, торчащий, твёрдый член. Запачканный живот моей же спермой, вздымающаяся грудная клетка, и затвердевшие соски. А ещё кажется очень красные щёки, затуманенный взгляд с каплями слёз во внешних уголках глаз, приоткрытый рот и немного высунутый язык. Весь мой вид, будто, кричал: «Возьми меня, и быстрее»

— Ты в этом виноват, — шёпотом проговаривал я.

— Вот как? Тогда я очень этому рад, — и снова эта его улыбочка. И в моей голове появилась одна мысль, о том, что эта улыбка может подразумевать его намерения сделать со мной много чего развратного.

Он снова коснулся моего члена, и тот задрожал от столь невесомого прикосновения, а из моих уст вырвался приглушенный стон. Затем я почувствовал, как что-то влажное коснулось головки, а затем прошлось по всей длине. Разлепив глаза, я увидел, как Бьякуя ловко орудовал языком, губами и зубами, и где-то за этой эйфорией я чувствовал стыд, совсем крошечный, словно только зародился. Затем это головокружительное ощущение стало подпитываться сладостной болью, немного тягучей, но приятной.

Растягивая меня изнутри тем самым причиняя еле ощутимую боль, и удовлетворяя умелыми движениями ротовой полости. Это будто сладостная агония. Мои стоны становились всё громче, по телу блуждала разрядка, но из-за руки Бьякуи, который сжимает мой член у основания, не знала выхода. Это чувство всё никак не проходило, только нарастало всё больше. Мне оставалось лишь молить его, умалять, а он в отместку лишь улыбался, и смотрел мне в глаза. Его взгляд был таким глубоким и жарким от возбуждения, он принёс мне ещё большее удовольствие, настолько сильное, что слёзы сами собой скатывались с моих глаз. И он, наконец, сжалился, расслабив хватку, и в туже секунду прозрачно-белая субстанция лилась из меня, принося невероятное чувство облегчения и оргазм. Наверное, если бы я мог, я бы прокричал имя Бьякуи ещё громче. Но куда ещё громче, его имя и так эхом блуждало по ночным улицам Каракуры.

Мой голос или имя произнесённое мной, повлияли на Бьякую. Он, тихо рыкнув, вытащил пальцы и вошёл в меня во всю длину, касаясь простаты. И снова на меня накатило невероятное ощущение, то ли от слияния со столь желанным и любимым человеком, то ли от его уже до предела набухшей плоти, которая заполнила меня всего. Его резкие входы, но плавные выходы, сводили с ума, заставляли забывать обо всё на свете. Такое чувство, будто, сейчас, во всей вселенной существуем только мы вдвоём, он и я.