Паниковать рано.

«Так-так, мне нужно снять это, если я хочу видеть вещицу целой», – он тянет ткань вверх, неуклюже пытаясь высвободить себя. Топ оказывается теснее. Стянуть это подобие одежды с себя не так просто. Он запутывается в рукавах, чудом умудряясь дышать. Неудивительно, что на время он теряет бдительность и забывает следить за «блокадой» двери. Скрежет. Видимо, тумбочки по полу.

Он почти справляется с подлым топом, явно не для его фигуры сшитым, когда слышит смех поблизости. После чувствует горячее дыхание по голой коже. Ощущения обостряются. Он высвобождает голову из тесной горловины и наконец видит в отражении Эда. Тот стоит позади. Но бездействует недолго, пользуясь случаем и начиная щекотать. Джей сгибается пополам. Задыхается от смеха, пытаясь отбиться от «соперника».

Этот бой он ни за что не проиграет!

Он быстро отбрасывает топ в сторону и использует свой беспроигрышный конек. Притихает, смирился будто, но в момент, когда Эд верит в победу, резко вырывается. И к двери. Вперед! Ему нравится вот так дурачиться. Смеяться, до боли в ребрах. Воображать из себя неприступную крепость, а после сдаться. Или нет. Исход всегда разный. Это игра. Но в ней нету заправляющего и подчиняющегося – в ней оба равны. И тем она интереснее.

Эд нагоняет его, безуспешно пытающегося спрятаться за плотной шторой.

Они смеются, целуются, безудержно, в порыве, скатываются кувырком на кровать. Джей сам не понимает, в какой момент невольно уступает. Альфа нависает сверху, фиксируя его руки над головой. Тот склоняется к нему, но ничего не делает, чем вызывает подозрения. Но взгляд-то хитрый. Джей мельком отмечает, что благодаря тренировкам, Эд стал сильнее физически.

– Не могу, поверить, – говорит он, имея в виду их брак. – Мы два, дебила, этим, все сказано, – тяжело дыша, Джей выдавливает по слову. И только сейчас замечает неладное. – Так.. это, Эдди, ты что, делаешь? А?

Он пробует высвободить руки, но те оказываются… привязанными? И правда. Тем самым полотенечком, отброшенным к изголовью кровати. А Эд, вместо ответа, резко переключается с несерьезного на чересчур серьезный. Смотрит так… проникновенно. Точь в точь, как на их церемонии в храме.

– Я поймал тебя, – говорит измененным тоном. Заниженным. О, этот голос…

– Все, все, признаю, ты поймал меня, – сдается Джей, все еще пытаясь отдышаться. – А теперь отвязывай.

– Не-а-а, – тянет альфа и щурится в улыбке. – Ты целый месяц от меня морозился.

– Я был занят…

– Отмазка не засчитана, – и опять этот низкий тон, заставляющий нервно сглотнуть и чудом сдержать такой же нервный смешок в горле. В мастерстве соблазнения Эду нет равных. – Мне нужно знать, что ты со мной не от скуки связался. Что эта вся хрень, она взаимная. И да, да, черт побери, я безумно завидую этому твоему истинному, потому что… да ты понял, почему.

– Эй, Эдди, я люблю тебя. Тебя, а не его. Если это так важно, то можешь, ну, со мной, – впервые ему становится неловко и он отводит взгляд.

– Ты сам это сказал, – Эд переменяется в лице. Вмиг его обиженность пропадает, а на губах появляется та же хитрая улыбка. Он играл. И как правдоподобно – не отличить. – Я же говорил, что ты сам предложишь мне себя.

– Манипулятор! – Джей дергается в сторону, но уже поздно. – Ты меня вынуд… имм, – новый поцелуй заставляет промычать остаток фразы в губы.

Джей слишком быстро отбрасывает мысль об освобождении. Дыхание снова сбивается, от одного только поцелуя. Это чертовски неудобно – ему хочется обнять Эда, гладить его тоже, но руки-то зафиксированы. Однако же, с другой стороны… есть в этом что-то особое. Ощущение частичной беспомощности перед Эдом. И это нехило так заводит.

Он приподнимает таз, помогая Эду стянуть с себя узкие штаны. Кажется, вместе с бельем. Но сам альфа не спешит раздеваться. Осматривает его таким пожирающим взглядом, что впору бы зардеться и закрыться от него. Да как тут скроешься – остается лежать перед ним. Голым и привязанным.

– Давай сюда, – подзывает Джей, изнывая от томления. Эти импульсы отдают пульсированием в голову и в низ живота. Невыносимо. А Эдди подначивает.

– Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? – Эд говорит это чересчур глубоким тоном и от этого живот сводит от пульсации.

– Что пожелаешь, – подыгрывает его тону Джей и тянется навстречу. Он чувствует кожей ткань одежды и тяжесть тела. Пытается потереться, но ткань лишняя. Мешает ощущать тепло кожи альфы. – О, м, разденься, – добавляет он и замечает, что Эд краснеет еще больше.

В этом освещении хорошо видна каждая эмоция, каждая черта лица. Изогнутые брови, губы, родинка у кадыка. Эд дышит загнанно, но исполнять просьбу не спешит. Склоняется вниз и Джей ощущает его губы в области ключицы. После ближе к шее. Языком выводит. Приятно. Но недостаточно. Тело требует разрядки. У него не было секса больше месяца.

Эд все же отстраняется, перестает его мучить. Видно, сам еле выдерживает. Но расстегивает рубашку медлительно. А руки-то заметно трясутся, глаза, как поволокой покрыты, блестят. Последние пуговицы Эд практически дергает, за мгновение отбрасывая рубашку в сторону.

«Вау», – чуть не произносит вслух Джей. – «Хороший результат, как за месяц. О, какие рельефы, мышцы, м-м…» – он невольно облизывается, мечтая поскорее освободить руки, чтобы потрогать все это, а не только пожирать глазами. Ему определенно нравится тело Эда. И пусть, телосложением тот мало похож на идеал альфы – но у Джея свой идеал. И он сейчас перед ним.

Пока альфа впопыхах справляется с оставшейся одеждой, Джей пытается расшатать узел из тонкого полотенца. Если шарпануть чуть сильнее, получится высвободить руки. Эд не сильно завязал, наверняка боясь, что передавит и останутся следы. Джей может освободить руки хоть сейчас. Но… он этого не делает.

Эд снова нависает над ним, нетерпеливо целуя. Сначала в губы, после в подбородок, шею, ключицы. Альфа уделяет внимание соскам – это вызывает еще большее томление. Джей нетерпеливо ерзает и борется с желанием выдернуть руки и самому поактивничать. Покусывает нижнюю губу, сосредотачиваясь на ласках и откровенно наслаждаясь ими. Особенно, когда Эд спускается ниже, к его члену. Однако, рука того скользит в сторону, надавливая на внутреннюю сторону бедра и заставляя развести ноги шире. Джей осознает неладное лишь тогда, когда чувствует его пальцы у входа.

Он сильно жмурится, стараясь не выдать всей той паники, которая вмиг остужает тело. В голове образы-обрывки прошлого, пугающие настолько, что отпустить себя – выше сил. Эд же продолжает гладить, водить пальцами, чуть нажимая на сжатое кольцо мышц. Джей закусывает губу и боится открыть глаза. Чувствует, как Эдди перемещается, теперь снова нависая, кожей к коже, шумно дышит ему в волосы и целует туда же.

– Расслабься, – шепчет альфа на ухо, – все хорошо.

– Я… – начинает Джей, но запинается и не договаривает ни одну из мыслей – «не смогу», «испорчен», «давай в другой раз».

Рано или поздно это должно случиться. Нужно заставить себя расслабиться. Ради Эда можно и перетерпеть. Даже если будет больно, как с истинным. Подыграть, переступить через себя и комплексы неполноценности. Это же с Эдди. Не с кем-то другим, а именно с Эдди.

Но Джей дергается в сторону, сразу же жалея, что выдал себя.

– Я хочу сделать тебе приятно, а не, – Эд прекращает, приподнимаясь и смотря в глаза. – Черт, ты напуган. Извини, я… такой эгоист, – альфа качает головой, поджимая губы, и отводит взгляд.

– Нет-нет, все, все в порядке, – уверяет то ли себя, то ли его Джей. – Продолжай, прошу.

– Уверен?

Вместо ответа Джей кивает и понимает, что отступать поздно. Он сам только что согласился.

Эд шепчет что-то неразборчивое. Руками прикасается к бедрам, успокаивающе поглаживает Джей раздвигает бедра шире, не думая, а сердцебиение ускоряется и неровно по вискам стучит. Он упорно избегает смотреть Эду в глаза, будто тот может увидеть там его нерешительность. Поворачивает голову в сторону. Рассматривает стену, бежевую, в глухом оранжевом свете кажущуюся ярче. Он всеми силами старается отвлечься и почти не ощущает проникновения пальцев.