Джей не любит себя, таким, какой он есть. Но зато принимает. Это уже что-то.
За них решили не только, как выглядеть, но и кем быть. Альфе – работать или заниматься бизнесом. Омеге – воспитывать детей и домашними делами заведовать. Джей с детства слышал фразы, что главная обязанность омеги – родить. Вступить в брак, не перечить мужу, быть ему опорой и угождать в постели. Иначе останется один. Это все застарелые утверждения, растущие из прошлых столетий, когда омеги были бесправными вещами. Дополнением. Их продавали, обменивали, не считали за равных. Частично эта система сохранилась в головах некоторых дворян. Простые люди другими принципами живут. Это как два разных общества. И то, которое называет себя «высшим», давно прогнило.
Джей заметил, что кристалл гаснет. Перегорел почти. Полутьма, но в ней он по-прежнему рассматривает Эда. Да, тот нетипичный альфа. Но альфой он от этого быть не перестает. В первую очередь, Эд – индивидуальность, а потом уже идет половой признак. Нужно сказать ему это. Обязательно. Им еще о многом предстоит поговорить. И для начала, научиться доверять друг другу полностью, не утаивая. Научиться вести диалог. В отношениях диалог – самое важное.
Но это в мыслях все так просто кажется. На деле же – большой труд. В первую очередь, над собой. Ничего просто так с неба не падает, и если к желаемому усилия не приложишь, результата не выйдет.
Если Джей – омега, это не значит, что он должен ждать первых шагов. Сколько же пар так и остались порознь, ожидая друг от друга инициативы? Альфа тоже может быть нерешительным. Омега тоже может быть смелым. Кто сказал, что нет? Кто повесил на них рамки с названием «ты должен»?
В первую очередь это человек, а значит, он испытывает эмоции, независимо от того, кто он из трех полов. От осознания этого Джей ощущает воодушевление.
И ему до одури хочется прижать Эда к себе, подарить заботу, окружить вниманием, показать, что он не один и что его не бросят. Хочется быть для него всем. Самым родным, самым близким. Тем, кому замены точно не сыскать.
И не имеет значения, что Эд разуверился в людях, в их искренней способности полюбить безвозмездно. Не все утеряно. Ведь сейчас Эд спит на его коленях. И каким бы по-детски несерьезным альфа ни был, ему тоже хочется простого человеческого тепла.
– Я люблю его, надо же, – шепчет Джей одними губами, сам себе, голову на спинку дивана уложив. Прикрывает глаза и повторяет уверенно:
– Я правда его люблю.
========== Глава 30. ==========
– …Стоять-стоять, – Джей поймал Эда за капюшон толстовки. Своей, между прочим, безразмерной, черненькой. – Спрашиваю еще раз. Что, я, делаю, в этом, списке?
– Семейные разборки подкатили, – прыснул Эдик, оставив попытки убежать.
Тот повернулся и уставился на открытый блокнот озадаченно, будто сам впервые видит. Альфа почесал шею. Видно, дела не будет, прикидывается. Джей хмыкнул.
– Если тебе так удобнее, я возьму сковородку. Или лучше скалку, м?
– Да лысый гусь, скажу я, не кипятись, – Эд сдался, видимо, восприняв сковородку всерьез. А она тяжелая, чугунная. Там есть чего бояться. – Ну, эта хрень еще со школы. Я на каком-то форуме нашел список знаменитых людишек нашей страны. Топ сорок типа, или че, странных по повадкам. И я с ними знакомился, по очереди, потом вычеркивал. Развлекался так, скучно было типа. Еще вопросы есть?
– Мне интересно, как я туда попал.
– Думаешь, я помню? – Эд то и дело косит взглядом в сторону кухни. – Это давно было, пчеленок.
– Так значит, ты ко мне прицепился из-за списка… забавно, а я все думал, почему, теперь все сходится, – больше сам себе сказал он, переводя строгий взгляд на Эда. Потом на список и снова в глаза. – Я же не последний, кстати. Кто это следующий? Лейи Вуд? Это тот омега-модель с розовыми волосами до колен? То есть, когда ты меня вычеркнешь, пойдешь к нему? Тоже мне, – Джей раздраженно прицокнул, напоминая себе ревнивого супруга, заставшего мужа за просмотром чужих жоп.
Как представил миловидного омежку рядом с Эдом, так и проснулся внутренний зубатый зверь Ревность. И правда, как семейные разборки. Осталось закатить драму «так мы встречаемся или нет?!» – для всеобщей феерии. Правду говорят, что, влюбляясь, человек тупеет. Слепнет и не видит абсурдность своих же действий и слов. Комедия.
– Считай, что ты последний, – нашел, что сказать Эд. – Да забей ты на этот хлам. Чаю будешь? – и ушел таки на кухню, откуда вскоре послышался звон посуды и ругань.
Джей вспомнил недавний чай с тараканами и крикнул вдогонку:
– Не надо, я еще жить хочу!
А между прочим, таракан тоже хотел жить. Не судьба – утонул, бедолага. Аж жалко стало животинку. Таким хорошим питомцем был. Даже имя ему придумали – Метил. Рыженький, усатый, одно загляденье. Еще и дрессированный: только тапок увидит – как бац! – и нет его, под шкаф со скоростью света уполз. Спортсмен. А получился из него компот. С мяском…
Джей пролистал блокнот и запихнул обратно в карман. Надо будет положить на место, когда он в следующий раз будет в доме Эда. Там сейчас слишком холодно, особенно по ночам. И пусто. Плюс крыша протекает.
Они не договаривались жить вместе. Так получилось, само собою. Они и фактически жили в одном доме – под конец семестра, во время экзаменов, точно. Ничего не поменялось от факта, что некоторые вещи Эда перекочевали в эту квартиру.
Джей снова вспоминает о недавних словах альфы – про самоненависть. На такое должны быть причины. Он не может понять. Вот свои причины нелюбви к себе Джей осознает, как осознает то, что они отходят на второй план. Это сразу казалось, что после откровений о прошлом его не попустило. Он чувствовал себя в напряжении, и только по приезду в Окаву расслабился. Тяжесть вины стала незначительной – он окрылен, увлечен. Думая об Эде, планируя неосознанно будущее, Джей забывает обо всем, что так сильно мучило долгие годы.
Это не свобода, ведь от груза он не избавился. Но уже что-то. Шаг вперед.
Постепенно жизнь налаживается. И это не может не радовать.
Джей идет на кухоньку, замечая прежде, что за окном стемнело. Быстро же. В триаду Вьюг моргнуть не успеваешь, как день пролетает. Особенно после смены на работе. Зато вечера длинные. И уютные, в этой маленькой квартирке на восьмом-последнем этаже. Или дело не в обстановке.
Эд успел разлить чай. Зелено-желтый, ароматный, пар испускает. Джей присел на второй стул, рядом. Тут маловато места. Кухня крохотная совсем. Если бы готовили вместе – не разминулись бы. Через небольшое окно видно небо. Свет тут приглушенный, горит один настенный светильник – тепло-оранжевым. Часы тикают, вода с крана изредка – кап-кап. Эд на чай дует – студит. Джей улыбается, наблюдая за его мимикой. За сосредоточенным лицом, бровями, чуть нахмуренными. Ресницами, густыми и короткими, в тон волосам, коричневыми. Или это в оранжевом свете так кажется.
– Тебе выстудить? – Эд кивает на чашку и смотрит в глаза в ожидании. Джей не удерживает желание прикоснуться и проводит пальцами по щеке к подбородку. Альфа приподнимает голову и заметно расслабляется. – Ты так на меня смотришь… как будто втюрился, прикинь.
– Прикидаю, – говорит Джей, убирая руку от его лица, как ошпарил кто.
Переводит взгляд на чашку, помешивая содержимое ложечкой. Сказать, не сказать… Что Эду эти три слова? Рассмешат, не более. Лучше в себе сохранить. Толку от них никакого. Ведь настоящая любовь не словами, а действиями выражается.
– Э-эм, – Эд привлек к себе внимание. – Расскажу тебе кое-что.
Джей машинально кивнул, с интересом уставившись на него. Отпил чая. Горячий.
– Так вот. Про список, – альфа замолчал. Ложку из чашки вынул, постучал ею, чтобы капли чая стекли. – Тот, что перед тобой в списке, альфа, Фредер. Это было летом, после выпускного. Мы как-то бухнули вместе, ну и я тебе говорил, чем это закончилось. Я не собирался всерьез мутить с ним. Так, перепихнулись пару раз. А потом… потом я узнал, что этот в браке, да еще два спиногрыза малолетних. Представляешь? Получилось, что он изменял своему супругу. А у меня ж это, как они, принципы. Ненавижу измены, вот эта хрень, вот это реально мерзко. Ээ… а, после той инфы я его кинул, – Эд старается изображать безразличие, но у него плохо получается. Дрожащая рука выдает его. – А он начал названивать, клялся в «любви». От супруга ушел, на развод подал, детей оставил короче. Я ему и так и сяк пояснял, что я с ним не буду, а он… разбился. В аварии, насмерть. Ко мне ехал.
