– А как прошел твой день?

– Ничего важного. Кстати, – Майкл принялся искать что-то в гаджете, – я сейчас такое прочитал, не поверишь.

– Да? И что же?

– Открылась какая-то вирусная страница с этой новостью. Послушай, что выдумали: «Ученые из Европы хотят соединить два атома, что может спровоцировать катастрофу вселенского масштаба». Правда, звучит по-детски? Чего только не напридумывают эти сумасшедшие ученые. «Они поймут, как устроена энергия, которая раскроет множество тайн и даст ответы на многие загадки».

Линдси улыбнулась и, глядя в глаза Майклу, ответила:

– Это нас не коснется, я уверена. Мы же бессмертны. Прекрати читать эти глупости!

Она аккуратно забрала планшет из его рук, положила в сторону и нежно поцеловала.

Аллан – сын Майкла и Линдси. Он сильно отличался от всех детишек селебрити, как по мышлению, так и по поведению. Его не интересовали шумные тусовки, с приглашением звезд мирового масштаба, которые с большим размахом устраивали дети, привыкшие с пеленок к роскоши. Посетив парочку таких вечеринок, он понял, что бесцельно скитаться и трясти телом, находящимся в наркотическом состоянии, участь не для него.

– Эй, Бен, ты где? Можешь забрать меня? Спасибо. Я буду ждать тебя у входа.

Водитель тут же подъехал.

– Почему так рано сегодня? – высунулся из окна Бэн, работающий водителем в семье Саммерс больше пятнадцати лет. Кажется, он не имел даже среднего образования, но был предельно вежлив и дружелюбен. На прошлой неделе Бэну исполнилось сорок пять. Майкл, конечно, забыл об этом, но Линдси и Аллан уважали и ценили Бэна, они устроили для него и его семьи небольшой сюрприз – прогулку на яхте Майкла, пока тот был в Нью-Йорке. – Ты хочешь, чтобы я отвез тебя на другую вечеринку? – Его кристально белоснежная рубашка почти светилась в темноте, а полосатый галстук коричневого оттенка лишь придавал вид деловитости.

Аллан открыл дверцу и уселся на заднее сиденье.

– Тусовки, это не мое. Я смотрю на них всех и понимаю, что я не такой как они, ну, или они не такие как я. Просто мы разные. Понимаешь? Кажется, в моем возрасте все должны творить разные глупости, чтобы потом еще неделю вспоминать и смеяться, но это не для меня. Точно не для меня. Как там отец? Ты его уже отвез домой?

– Нет, он еще не звонил мне.

– Эта его работа! Как бы я хотел быть обычным парнем. Да пусть у родителей не было бы денег на обычный колледж, мне все равно. Но у меня были бы родители, оба. Нет, я, конечно, благодарен, что у меня все есть, но у меня нет самого ценного – отца, фактически он у меня есть, но его почти нет в моей жизни.

Бэн потянулся правой рукой к зеркалу переднего вида, настроил его, чтобы лучше видеть Аллана.

– Слушай, парень, если бы у твоих родителей не было денег на самый доступный колледж, ты бы с легкостью составил конкуренцию в моей должности. Так что в этом мире все на своих местах. Я доволен своей работой, а тебе нужно много учиться. Просто запомни этот момент, эти эмоции, впечатления. И никогда не поддавайся соблазну, будучи сказочно богатым. Моя семья не настолько обеспечена, как ваша, но мне хватает, я не жалуюсь. У многих нет таких возможностей как у моей семьи, хотя, казалось бы, мы обычная, среднестатистическая семья, с кредитными выплатами вперед на двадцать лет. Это все равно лучше, чем ничего. А тебе мой совет: поговори с отцом. – Он постоянно занят. Постоянно… Аллан вышел из машины и Бен уже собирался дать по газам, как тот окликнул его:

– Слушай, спасибо!

– До встречи, Аллан. Будь терпелив и научись прощать. Не держи обиды на своего отца.

Аллан поднялся в квартиру, вошел и по привычке закинул связку ключей в вазочку у входа.

– Мам, ты почему еще не спишь?

– Я ждала тебя, дорогой мой, – Линдси подошла к нему с объятьями.

– Люблю тебя, мам!

– И я люблю тебя, сын мой!

В постели Аллан размышлял о том, что он скажет при встрече отцу. «– Отец, мы тебя очень редко видим, может пора остановиться зарабатывать деньги. У нас есть все необходимое, и заработанного тобой хватит на пять поколений после нас, если они будут скромны в тратах. Просто мне тебя не хватает, – крутилось у него в голове. Нет, не так, слишком мягко. – Отец, что ты скажешь на то, чтобы мы с тобой вдвоем куда-то сходили, на рыбалку, например, или еще куда-то. Куда обычно ходят отцы с сыновьями. Нет, я не звоню, чтобы просить у тебя денег. Мне ничего не нужно. Конечно, я не ребенок. Мне уже двадцать. Да, отец, я понял тебя, работа, да-да, я все понимаю. Все хорошо. Да, хорошо. В следующий раз».

Период взросления был для Аллана тяжелым, поскольку он, как многие подростки, чувствовал себя одиноким и никому не нужным, ущемленным. Иногда даже лишним.

Звонок Майкла:

– Алло, Линдси. Я не успею прийти на обед. Прошу прощения у Аллана, он хотел со мной о чем-то поговорить. Но мы почти закончили с тем крупным контрактом. Не опаздывайте вечером на банкет. Я знаю, ты будешь самой прекрасной. А для Аллана я прислал смокинг. Извини!

– Майкл, все в порядке. Аллан тоже не успевает на обед. Я рада, что у тебя все получилось, главное не переутомляй себя. Я сейчас с Нэнси, выбираем платья. До вечера!

– Какого черта? – Вспышка ярости захлестнула Майкла, и он закрыл лицо руками. – Какого черта, я спрашиваю! Я просто так выписываю чеки для горничной? Где чертовы занавески? Почему здесь так светло?

Огромное, панорамное окно по левую сторону от Майкла было источником его раздражения и гнева. С недовольством ему пришлось убрать ладони с лица, но это не облегчило его утренние муки. Он попеременно щурился, чтобы хоть как-то привыкнуть к яркому свету, залившему огромную комнату.

«Мне показалось? – подумал про себя Майкл, потерев сонные глаза. Закрыв, он открыл их снова. – Где это я?»

Огромная белая комната оказалась больничной палатой класса люкс. В таких местах ему, конечно, доводилось бывать ранее, но он все же не понимал, что произошло на этот раз. Первое, что пришло ему в голову, что он попал в какую-то аварию и, резко стянув одеяло в сторону, отбросил его на пол, чтобы убедиться, что с его ногами все в порядке. Одним рывком встал с постели и принялся осматривать себя, пытаясь найти шрамы или другую причину, которая могла бы объяснить его пребывание в больнице.

Майкл огляделся по сторонам. Белоснежное постельное белье скрывало все достоинства современной механической кровати. На тумбе, стоявшей напротив кровати, лежали два пульта, один от кондиционера, второй от большой плазмы, изящно занимавшей полстены. Схватив пульт черного цвета, на котором белыми буквами красовался фирменный логотип производителя, он нажал кнопку включения. Напрасно.

Предпринял еще несколько попыток, но все они были безрезультатными, поскольку изображение отказывалось появляться. С недовольством он небрежно бросил его обратно на тумбу и подошел к окну.

– Очень странно… Почему на улице никого нет? Сан-Франциско никогда не пустует. Он почувствовал, как волна раздражения накрывала его и уносила в пучину ярости.

– Какого черта! – нервно сжал зубы Майкл. – Что здесь происходит? – крикнул он громко, не сомневаясь, что на его, как ему казалось, взбешенную интонацию в голосе вмиг сбегутся доктора и объяснят, что произошло.

– Вы, вообще понимаете, с кем имеете дело? Вы даже не представляете, какая честь вам оказана, что мои родные поместили меня именно в эту больницу! Вы будете разговаривать с моим адвокатом, и вам придется выплатить компенсацию за отсутствие оказания должных услуг! – надменно выговаривая каждое слово, продолжал гневно выкрикивать Майкл, осматривая комнату и открывая ящики тумбочки. В одном из ящиков он нашел свои часы и надел их на левую руку.