Дневной свет показался Грайс нестерпимым после алой темноты, в которой она пребывала несколько часов. Люди у входа смеялись, кто-то валялся прямо на траве, кто-то неисправимый - курил. Вокруг были пятна крови, но и их замоют.

Когда Грайс и Кайстофер сели в машину, он провел рукой вдоль своих ботинок и брюк, вдоль ее туфель и чулок, и пятна крови исчезли так быстро, будто их и не бывало вовсе. Воцарился полный порядок.

Кайстофер назвал адрес, и машина тронулась. Грайс долгое время молчала, но потом все же решилась спросить:

- Ты злишься на Дайлана?

Кайстофер очень долго не отвечал. Нэй-Йарк уже остался позади, когда он, наконец, заговорил.

- Я не понимаю, зачем он это сделал. Она и так принадлежит ему.

- По-моему все вполне понятно, - осторожно сказала Грайс. Кайстофер посмотрел на нее вопросительно.

- Он просто хочет, чтобы она была ему не любовницей, а женой. Чтобы знала, что когда придет время, он не променяет ее на жрицу Дома Хаоса. Он хочет, чтобы она была с ним до конца и знала, что он до конца будет с ней. Ради этого он готов ее убить.

- Ты говоришь так, будто считаешь это разумным.

- Не разумным, - сказала Грайс задумчиво. - Красивым.

А потом она вдруг поняла, что сегодня увидела, как люди танцуют в крови, пока у них на глазах насилуют и убивают девушку - подругу Грайс. И сейчас ей было не хорошо, нет, но вполне терпимо. Она могла об этом рассуждать, как о прецеденте, кейсе.

Ее передернуло, и она отвернулась к окну. К счастью, Кайстофер тоже не хотел говорить.

Мистер и миссис Рид оказались очень милыми людьми, прилагавшимися к роскошному особняку в пригороде Нэй-Йарка.

Мистер Рид был намного старше миссис Рид. Он был степенным стариком с обаятельной улыбкой и редкими, седыми волосами. Миссис Рид вряд ли было за тридцать, у нее были безупречные манеры и платье, подчеркивавшее все изгибы ее соблазнительной фигуры, не делая ее вульгарной.

Они жили в небольшом, но роскошно отделанном особняке с огромным садом, высоким фронтоном, удерживаемым колоннами, вязью чугунных ворот парадной аллеи и обширным полем для гольфа, гладким, покрытым мягкой, короткой травой.

Грайс вовсе не удивилась тому, что в багажнике машины Кайстофера обнаружились все принадлежности для гольфа, включая безупречно-белый костюм.

Через полчаса Грайс сидела за белым, лакированным столиком, цветущим мишленовскими закусками с икрой, фуа-гра и пеной из спаржи. Она смотрела на Кайстофера, примеривающегося к удару. Его легкий костюм для гольфа был таким белым, что напомнил Грайс о том, другом человеке, рядом с которым мир сходит с ума.

Грайс и миссис Рид говорили, в основном, о благотворительности. Миссис Рид не была глупа, она разбиралась в экономике и прекрасно знала, во что стоило вкладывать деньги. Ее подход к благотворительности покоробил Грайс.

- Сейчас я занимаюсь фондом для больных эпилепсией. Это помогает сбывать "Лирик", который мы не можем больше рекламировать по решению суда. Разве не чудесно, бедные дети получат помощь!

Она взяла розетку с черной икрой и свежим маслом, осторожно откусила кусочек. Ни крошки не упало на ее тарелку.

Кайстофер отправил шарик в полет, и тот, без сомнения, приземлился в лунке, как сообщил о том мальчишка, носивший шарики и клюшки. Или они назывались мячики? Грайс не знала. Гольф - спорт для белых и богатых, скучный и нелюбимый никем.

Кайстофер снял перчатку, повертел в руках и снова надел.

- Твой ход, Эйн.

Мистер Рид взвесил в руке пару клюшек, задумчиво выбирая. Грайс была уверена, он не был так напряжен, когда позволял тестировать ненадежные термофильные вакцины на детях стран Третьего Мира, лишенных богов.

Кайстофер был существом этой же породы - беспринципным и чистым.

Грайс отпила из бокала "Bling H2O", стоящую тридцать шесть долларов за бутылку исключительно из-за дизайна с кристаллами Сваровски. Обычная минеральная вода. Жаль, Грайс нельзя было шампанское, которым наслаждалась миссис Рид.

Грайс лениво ворочала языком, поддерживая светскую беседу, в основном, рассказывая о маминых благотворительных проектах для детей с ограниченными возможностями.

- Наверное, благотворительность культа имеет свои отличия, - заметила миссис Рид.

- Разумеется, - сказала Грайс. - Культ полагает, что обладает диспозитивами, превышающими возможности человеческих технологий. А на самом деле - не обладает.

Миссис Рид промолчала, а Грайс пришла в ужас от собственной наглости. Кайстофер стоял к ней спиной, и Грайс не знала, слышал он или нет.

- Что насчет той истории с NHS и Medicare? - спросил Кайстофер, когда мистер Рид сосредоточился, чтобы ударить по шарику. Странно, но в нем не ощущалось страха перед Кайстофером. Будто деньги и общие дела уравнивали их. Опасная иллюзия.

- Нарушение законодательных норм сертифицирования соответствия препаратов, - ответил мистер Рид буднично.

- Я мог бы помочь тебе, Эйн. С радостью.

Закат окрашивал их майки-поло в одинаково алый цвет. Грайс вспомнила кровь, заливавшую пол в храме Дайлана. Теперь от нее не оставалось и следа, но Кайстофер все равно выглядел окровавленным.

- Для меня это было бы большой честью. Я не останусь в долгу, Кайстофер. Если бы ты мог повлиять на них, мы смогли бы вернуть себе значительный сегмент рынка.

- Все эти данные, безусловно, окажутся фальшивкой, Эйн. Я верю в добросовестность твоей компании.

Мистер Рид улыбнулся - улыбка его была красивая, но закат и ее окрасил красным. Рядом с Грайс обмахивалась веером миссис Рид. Ей тоже было любопытно, оттого разговор их заключался в редких, исключительно вежливых репликах, ведущих в никуда.

- Твоя помощь будет очень кстати, но что я могу предложить тебе, Кайстофер? Ты богат, успешен, ты станешь президентом Эмерики в следующем году.

- Безусловно, - улыбнулся Кайстофер. Он снова ударил по мячу, проследил за ним взглядом. - Я не нуждаюсь ни в чем. Однако моя жена не может попасть на обещанную ей работу. Она - химик-аналитик в "Амген", однако ее не допускают до работы уже несколько месяцев по совершенно надуманным причинам. Мне, в преддверии выборов, не хотелось бы на них давить. Может быть, ты просто возьмешь ее на работу к себе?

- О, это совершенно не проблема.

Мистер Рид повернулся к Грайс, посмотрел на нее, и она вежливо улыбнулась ему, отсалютовав бокалом.

- Чудесная игра!

- О да, - согласилась миссис Рид. Они обе, не сговариваясь, сделали вид, что не слушали.

Кайстофер продолжил:

- Так что я не хотел бы излишне беспокоить тебя, Эйн. Если моя жена будет заниматься любимым делом, для меня это будет лучшим подарком.

Мистер Рид кивнул и попался в ловушку.

- Кроме того, я хотел бы купить двадцать процентов акций "Файзера".

А это значило - войти в совет директоров.

Мистер Рид не потерял лица. Он сказал:

- Подобные вещи предлагаю обсудить не за легкими закусками, а за плотным ужином.

Кайстофер взял один из мячей, подержал на кончике пальца, и Грайс вспомнила игральные кости с бесчисленными гранями.

- Разумеется, - сказал Кайстофер. Он убрал клюшки в сумку. Грайс вспомнила, как Кайстофер говорил, что у него есть мечта - создать конгломерат корпораций, архитектурно охватывающий всю экономику Эмерики. Идеальную монополию. Мечта эта была далекой, но с его властью и влиянием, а так же временем, отпущенным ему - вполне осуществимой. Кайстофер видел в этом проекте логичное продолжение концепции "конца истории" Фрайнсиса Фукуямы. Рычаги исторических изменений нажаты, демократия западного образца и свободный рынок это финальные точки, к которым придет весь мир, поняв, что иные режимы, даже те, что удерживают боги - нежизнеспособны. Скоро наступит конец революциям и войнам, а значит можно будет преступить к унификации всего мира с помощью корпораций, которые имеют доступ за границы государств.

По дороге через сад миссис Рид увлеченно рассказывала об экзотических деревьях и архитектурных решениях особняка, но Грайс едва слушала ее. Однако автопилот, установленный давным-давно в каждой жрице, готовой в любой момент стать женой бога, вел ее уверенно - Грайс задавала вопросы, ответы на которые ничего для нее не значили.