– Как же красиво! – сказала Камила и крепко меня обняла. – Филипп, сегодня самый счастливый день в моей жизни.

– Жаль, что я холостяк, – с грустью произнес Жан, глядя на нас.

– Ничего, дружище, ты еще найдешь свою половинку, – решил подбодрить его я.

– Надеюсь…

В тот день мы были счастливы как никогда. Камиле нравилось буквально все. Я сразу разглядел в ней тот запал, который дал мне понять, что все только начинается. Я словно был для нее первооткрывателем. Жан тоже не скрывал восторга от происходящего и даже на радостях пообещал свозить нас на море в середине лета.

Домой мы вернулись под вечер. Нам даже хватило сил разобрать все восемь чемоданов. Вещи заняли большую часть квартиры, и было очевидно, что вскоре нам потребуются апартаменты побольше. На удивление, Камила оценила по достоинству выбранное мной жилье. Больше всего ее впечатлил вид с террасы, где она впервые увидела во всей красе ночной Париж.

Мне казалось, что я не мог ее еще больше обрадовать, но когда речь зашла о моем повышении, то она засветилась от счастья. Если бы в тот момент кто-то наблюдал за нами со стороны, то увидел бы двоих безумцев, которые были влюблены в жизнь настолько, на сколько, это возможно. Казалось, что чувства, связывающие нас так прочно, наделяли меня и Камилу безграничными возможностями. Для нас это было началом большого романтического приключения. Где бы мы ни были, мы упивались друг другом. Каждая клеточка моего тела жаждала такой жизни, и я не собирался лишать себя этого удовольствия.

В одну из жарких летних ночей, когда мы лежали в постели, Камила пыталась застать меня врасплох своим вопросом:

– Ты уже решил, когда мы сыграем свадьбу?

Больше всего она любила вот так в лоб говорить то, что думает. Я сделал вид, что не слышу ее, но она продолжала:

– Или ты хочешь лишить меня этого удовольствия? – посмотрела она исподлобья, подкуривая сигарету.

Надо сказать, что я и сам думал об этом, но никак не мог представить себе, как все это организовать.

– Я не могу больше ждать, – вскочила она с кровати и налила себе еще выпить. – Порой мне кажется, что для тебя брак, как таковой, совсем не имеет значения. Ты целыми днями думаешь только о работе. Я, конечно, это ценю, но ведь весь свет не сошелся клином на твоей конторе. Между прочим, Джон спрашивал меня о свадьбе перед отъездом, а Элизабет очень надеется стать подружкой невесты.

– Твоя подруга та еще показушница. Ты же знаешь, как я ее не люблю, и терпеть не могу ее фальшивый акцент. Если мы пригласим ее, то придется позвать всех знакомых, ведь она самое большое трепло в Лондоне.

– Не сердись, но что в этом плохого? Мне кажется, Филипп, ты слишком утрируешь. И вообще, ты уверен, что хочешь провести свадьбу в Париже?

– Да! Но думаю нам лучше устроить скромное торжество в кругу близких.

– Я все это себе не так представляла, – немного с раздражением сказала она, допивая залпом мартини.

– Порой я боюсь, что ты ждешь от меня невозможного, – пытаясь прекратить этот разговор, я демонстративно отвернулся к стене.

Но Камила решила меня позлить:

– Джон вполне мог бы на первых парах помочь нам финансово.

И у нее это отлично вышло.

– Черт возьми! Я ни одного пенса не возьму у твоего отца. Это сильно меня унизит в его глазах. Ты – другое дело, можешь продолжать вить из него веревки. Но после свадьбы я не позволю тебе просить у него что-либо.

Хотя мы и прекратили разговор на нейтральной ноте, но, я, то знал, что за этой тишиной скрывалось полное негодование. Камила, несомненно, пыталась мной управлять. А ведь раньше мне казалось, что мои к ней чувства окрыляли меня на самые безумные поступки. В Париже все заметно изменилось. Причин на то было много. Но самой главной из них была встреча с Джессикой.

Несмотря на все разногласия, свадьбу мы решили все же назначить на конец июля. Больше откладывать не имело смысла, ведь наша помолвка и без того затянулась. Воспитание, которым обладала Камила, не оставляло нам шансов на скромное торжество. Для праздника она рассматривала только самые лучшие заведения. Мое невозмутимое поведение даже не заставляло ее задуматься о том, что я на самом деле из кожи вон лез для того, чтобы она ни о чем себе не отказывала.

* * *

Наконец, состоялось наше долгожданное знакомство с сестрой Андре. Сначала мы пошли в кино. Сестра коллеги на удивление оказалась весьма элегантной и серьезной не по годам. В ней сочетались юношеская женственность и мудрость. На сеансе девушки все время болтали и мило хихикали. Было видно, что они сразу нашли общий язык. Комедия, которую мы выбрали, была довольно посредственная, поэтому я даже не вспомню сейчас ее точного названия. Но помню точно, что там было что-то про начинающую певицу, которая пыталась влюбить в себя красивого и успешного богача.

После просмотра фильма мы отправились в бар «O Chateau». Камила вела себя очень уверенно, и было видно, что ей хотелось произвести хорошее впечатление.

– Знаешь, чего мне больше всего сейчас хочется? – спросила она, беря меня под руку.

– Чего?

– Провести хотя бы одну ночь в отеле «Le Bristol». Мы же можем себе это позволить? Может быть, заглянем туда сегодня?

– Ну, ты пижонка! Я слышал, что там все очень дорого. Не знаю, детка, давай посмотри ближе к ночи.

Стараясь увильнуть от этой темы, я предложил Андре заказать на баре всем выпивку. Когда мы вернулись, девушки живо общались:

– Анабель, скажи, как ты оцениваешь нынешнюю парижскую моду? – спросила Камила с явным интересом свою новую знакомую, осматривая ее с ног до головы.

По ней было видно, что она в восторге от наряда девушки, который сидел на ней так хорошо, что казался второй кожей.

– Я, наверное, лет с четырнадцати стала интересоваться модой. Здесь ты не встретишь ни одной истинной парижанки, которая бы не смогла отличить Шанель от Кардена, – ответила та с вызовом. – Если хочешь, мы можем сходить на показ местных дизайнеров, который состоится в начале осени. Мы с Жаклин там почти каждый сезон.

– С огромным удовольствием. Мне кажется, что сейчас модные дома Франции заправляют всеми, начиная от мировых звезд и заканчивая политиками. Я лично считаю вполне нормальным потратить на хороший наряд приличную сумму. Мы же не первобытные люди, в конце концов, чтобы ходить в безвкусном тряпье.

– Согласна! Мы с тобой должны максимально облагородить все, что нас окружает, – с уверенностью Наполеона сказала Анабель, отпивая дорогое шампанское. – А, это правда, что в Англии все девушки одеваются очень консервативно?

– Если бы ты меня спросила об этом лет пять назад, то я бы с уверенностью сказала, что да. Раньше, заглянув в гардероб почти каждой англичанки, можно было прийти в ужас. Но сейчас современные девушки стремятся выйти из тени прошлого. И я одна из тех, кто перешел на их сторону. Мое сознание, наконец, созрело для чего-то по-настоящему элегантного. Но порой очень огорчает отрешенность и беспомощность некоторых молодых девиц, которые встречаются на улицах города.

– А вы подарите каждой из них по мини-юбке! – решил разрядить обстановку Андре и пытаясь найти поддержку, похлопал меня по плечу.

– Что ты в этом понимаешь? – посмотрела Анабель на брата, приподняв грозно бровь. – Не так давно ты и сам одевался как бездомный. Если бы я вовремя не вмешалась, то на тебя бы не посмотрела ни одна красотка.

– Не спорю, что внешний вид важен, – отпирался коллега. – Но еще не менее важно это то, как ты себя позиционируешь.

Анабель гордо подняла подбородок и послала ему воздушный поцелуй. Это было то еще зрелище.

– Молодежь сейчас слишком быстро прогрессирует, – попытался плавно вступить в дискуссию я. – Подростки обретают слишком рано полную свободу и превращаются в мощную неуправляемую силу, диктующую свои правила почти повсюду.

– Надо сказать, что нынешнее поколение как раз таки как нельзя лучше отдает отчет тому, что радикальное изменение стиля служит наиболее эффективным средством в самовыражении, – поддержала разговор Камила. – Наступило время перемен. Еще никогда прежде молодежь так яро не проявляла своего интереса к тому, кто во что одет. Еще увидите, мини-мода станет символом эмансипации и сексуальной революции. И я отличный тому пример! Прежде я только могла мечтать о брючном костюме. И что теперь – у меня их семь.