Интересно, Марволо разрешит приделать музыкальный амулет к гироскутеру? Это было бы эпично. Марш из “Звёздных войн”... Кажется, я знаю, что попросить на день рождения.
Так вот. Семейные трапезы.
В моём далёком детстве и юности бабушка с дедушкой неукоснительно соблюдали столовый этикет. Салфетки двух видов, серебряные приборы в количестве четырёх пар, соусники, пирожковые тарелки, фарфоровая супница посреди стола. Спину требовалось держать ровно (милый, ты же будущий врач, как ты сможешь оперировать со сколиозом), локти плотно прижаты к бокам, приборы не касаются стенок посуды. Домработница меняла тарелки, убирала использованные приборы и салфетки. Дедушка ухаживал за бабушкой, сидя во главе стола. Но. Это всё было очень по-семейному. Мы делились новостями, бабуля сетовала на мою худобу, дед рассказывал об интересных новинках в медицине. Я сообщал о новомодных изобретениях и игрушках, которые мы подробно обсуждали и выясняли их полезность.
Как выглядит трапеза в Гонт-холле.
Во главе стола сидит Повелитель в домашней мантии неизменно чёрного цвета. Моё место напротив. Между нами расположены от десяти до двадцати вассалов. Места между ними не поделены, все рассаживаются хаотично, неизменен только праворучный Малфой. Слева место до сих пор свободно. Марволо так и не смирился с предательством Снейпа.
Рядом со мной всегда сидят: справа – Антонин, слева – Невилл. Последний живёт у нас почти постоянно, милорд дал ему допуск в оранжерею и теплицу, и наш герболог там кого-то то ли нашёл, то ли скрестил, то ли привил. В общем, веселится как умеет.
Отношения у них с Антонином развиваются по стандартной схеме “Том&Джерри”. Этот наглый котяра загоняет моего друга и нагло тискает. Милорд на это только ехидно приподнимает бровь. Родственничкиии... Гарри счастлив, что не он попал в шаферы, узнав о русской примете, что свидетели на свадьбе должны обязательно переспать друг с другом. Брутальный Долохов иногда пугает даже меня.
Где это я?
А. Манор.
Все едят в абсолютной тишине. Невидимые эльфы меняют блюда и приборы и освежают напитки. Все смотрят в тарелки. Напряжённые, будто под Силенцио.
На нашем краю стола намного веселее. Мы шушукаемся, ржём, строим планы по захвату мира и грубо нарушаем субординацию. С каждым днём на мою сторону переползает всё больше народу. Уолден Макнейр сидит рядом с Тони, Белла пересела к Невиллу, с которым давно уже помирилась. В войне все стороны виноваты, и кто сильнее кого пытал – Лестрейнджи или Лонгботтомы, решили не выяснять.
Так вот. Длинный стол делится на:
Партия консерваторов во главе с милордом (Несломанное чинить не надо, это наследие наших предков).
Партия анархистов под моим началом (Строим план, а потом полагаемся на решение бешеных фестралов и стойку раком Марса в Водолее)
Всё большее количество перебежчиков Повелителя не тревожит. У них есть метки, и он их отслеживает. Роль моей метки играет свадебный браслет, который чётко передаёт эмоции партнёра. Поэтому я совершенно спокоен. Под каменным лицом и пугающим алым взглядом милорда я чувствую ехидный смех и нежную ласку.
Тёмные Лорды такие милые в домашнем использовании...
====== Воскресный обед номер Раз ======
Комментарий к Воскресный обед номер Раз https://xn—2-7sbasbsl1azs.xn—p1ai/%D0%B2%D0%B5%D1%89%D0%B8/%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B2%D0%B8%D0%B7/
Тот самый сервиз с лягушкой
У нас есть традиция – каждый год 31 декабря...
Стоп, это не наша тема.
Наша – еженедельный воскресный обед с Ближним Кругом Повелителя.
Ровно в полдень в Зелёной столовой собираются: двадцать два Рыцаря Вальпурги, милорд, я, Невилл, Гарри, Луна, Альбус, Геллерт, Хагрид и семь вампиров.
Обстановка парадно-домашняя. То есть, можно стоять в позиции “Вольно” и называть друг друга по имени, но быть в парадном костюме/мантии и за стол без Марволо не садиться.
Как вы понимаете, мне это быстро надоело. Постные лица, такая же еда на фарфоровом императорском сервизе с лягушкой, разговоры об очень важных (читай занудных) делах.
Сразу же поставил супруга в известность, что теперь у нас будут тематические воскресенья. На заинтересованно вскинутую бровь ответил обещанием ролевых игр ночью.
Когда мне исполнилось сорок лет, я подарил себе отпуск в Японии. Из-за ужасающе-печальной цифры казалось, что жизнь окончена, и в перспективе меня ждут только бежевые кальсоны и пояс из собачьей шерсти. Так вот, одна милая дама из турагенства подобрала мне индивидуальную программу на двадцать дней путешествия. Стоял сентябрь. Я прилетел на Хоккайдо и начал свою “охоту на момидзи”.
Никко Тосёгу – храмовый комплекс, занесённый в сокровища “ЮНЕСКО”, посвящен первому сёгуну клана Токугава, человеку, который впервые объединил страну. Вокруг него настолько красивая природа, что дух захватывает, и на глаза невольно наворачиваются слёзы. Хрустальное озеро, горные тропы, лазурное небо и тысячи оттенков пламени в листьях японских клёнов. Народ мигрирует по стране долгих три месяца, с севера на юг, чтобы налюбоваться этим прекрасным явлением. Японцы вообще созерцатели. Наблюдение за падением лепестков сакуры, или алым пожарищем осенних клёнов делает их философами и гурманами.
Так вот. Я путешествовал с Хоккайдо в сторону Рюкю и везде наблюдал, как дети, студенты, клерки, домохозяйки и пенсионеры любуются природой. Если европейские туристы торопливо щёлкали камерами и махали палками для селфи, настоящие нихондзины могли часами сидеть в парках на скамейках, рисовать, медитировать или глубокомысленно пить алкоголь.
И везде я пробовал местную еду. Не прилизанные ресторанные изыски для туристов, а традиционные блюда в маленьких “магазинчиках” под полотняными занавесками.
Рамен со свининой в огромных чашках, шашлычки в пряном соусе тонкацу, хиросимский окономияки, кацурэцу (которую японцы серьёзно считают европейским блюдом) и бесконечные суши-суши-суши... Мне нравилось сидеть за высокой стойкой перед поваром, который готовил суши. Каждую новую порцию он кладет перед гостем на блюдо, сразу как закончит лепить. Эстетический оргазм и гастрономическая нирвана.
Так вот. Вернёмся к нашим баранам.
Первый тематический обед – японский. Дресс-код: кимоно и гэта. Шеф-повар приглашён из лондонского ресторана “Нобу”, столы расставлены квадратом вокруг рабочего места мастера ножа и палочек.
Ну, что же. Дамы, как всегда, безупречны и выглядят как райские птицы в своих расписных шелковых кимоно. Мелко семеня ножками, гордо подняв головы со сложными причёсками, украшенными драгоценными кандзаси, они вплывают в зал и усаживаются в кресла.
Мужчины выглядят ржачно. Почти никто не умеет ходить на гэта. Эти деревянные табуреточки, которые прикидываются обувью, – испытание для любого вестибулярного аппарата. Хорошо держатся только боевики, они-то приучены к неблагоприятным условиям и битвам на каменистой поверхности.
Появление милорда в чёрном шёлковом кимоно с золотыми драконами эпично. Я пожираю его глазами и чувствую по связи самодовольство и страсть, прикрытые флёром сарказма. У супруга длинные волосы, собранные в тугой низкий хвост. Я так люблю наматывать их на кулак, когда меня втрахивают... Так! Стоп! У Марволо и так сияют глаза, не хватало ещё сорвать семейное мероприятие!
Все рассаживаются по местам, и шеф начинает священнодействовать.
В самом начале помощники подают нам пиалки с густым маття. У большинства гостей вытягиваются лица и втягиваются щёки. Ну, да. Вяжет. Крепкий. Ароматный. Много танинов. Радоваться надо.
Потом нам подают рисовые лепёшки с кусочками японской хурмы. Ммм... Не понял, чего опять скривились? Своеобразный вкус, зубы склеиваются, ничего страшного.
И вот, начинается сам обед.
Руки мастера летают над доской. Белоснежное полотенце, висящее на поясе, меняют каждые три минуты. Острый широкий нож творит кружева из сырого филе. Су-шефы только и успевают подавать новые порции каждому гостю.
Вначале все честно пытаются освоить охаси. Непослушные, грубые, слишком толстые пальцы не могут ухватить тонкие, скользкие металлические палочки. Пожиратели сопят, держат их двумя руками, втыкают как копьё (попробуйте что-нибудь воткнуть в комочек риса). Первым сдаётся Уолден. Его лопатоподобные руки привыкли держать топор, он даже волшебную палочку держит так, что виден только кончик. Он вежливо откладывает охаси на подставку и начинает есть суши руками. Остальные ловят реакцию милорда и, после его одобрительного молчания, тоже откладывают приборы.
